Тем временем флот Спеилбергена был сильно потрепан настигнувшим его у берегов Гватемалы ураганом и медленно следовал вдоль побережья в поисках провизии, в которой очень нуждался. Численность команды к тому времени сократилась до 650 человек, большинство из которых страдали от цинги. Для исследования побережья в поисках провизии были спущены баркасы. Один или два из них 2 октября подошли к порту Гуатулько, который все еще оставался малонаселенным. Местные жители с берега приветствовали голландцев и обещали предоставить им провизию, но команда не рискнула высаживаться на берег такими скромными силами. Неблагоприятные ветры, не позволившие флоту войти в Гуатулько, возможно, спасли город от очередного разорения. Название самого города Гуатулько в дневнике Спеилбергена не упоминается, но с его слов «это был очень удобный залив… где мы могли спокойно бросить якорь» явствует, что имеется в виду он, и нужно заметить, что на протяжении многих миль в обе стороны от Гуатулько нет другого подобного порта. Кроме того, вице-король в своем письме от 28 октября пишет, что в порт Гуатулько вошло два вахелес.
Выдавшееся безветренным, что является обычно посреди сезона ураганов, утро 11 октября застало голландский флот заштиленным у города Акапулько. Суда грозной тучей спокойно входили в гавань и вскоре после полудня смело бросили якорь прямо перед импровизированным фортом. Испанцы получили хорошую возможность проверить свои орудия и дали несколько залпов, которые не причинили абсолютно никакого вреда грозному противнику. Спеилберген, которого отчаянная потребность в продуктах питания полностью настроила в случае необходимости уничтожить весь город, не дал ответного залпа, а вместо этого отослал на берег баркас с белым флагом, который был встречен лодкой с представителями испанских властей. Было объявлено перемирие, и двое испанцев поднялись на борт флагманского судна, где были гостеприимно приняты адмиралом. Этими людьми были Педро Альварес и Франсиско Менендес, которые хорошо говорили по-голландски, так как в прошлом несколько лет находились на службе у своего государства в Нидерландах. Спеилберген поставил на обсуждение вопрос об обмене испанских узников, захваченных в Перу, на провиант, и оба чиновника в свою очередь пообещали сделать все возможное для выполнения этой договоренности. Они возвратились на берег, а голландцы спокойно подвели свои суда еще ближе к городу и бросили якорь прямо перед орудиями противника, где они, по всей видимости, провели довольно беспокойную ночь.
На следующий день ощущение того, что испанцы предпримут недружественные шаги, заставило Спеилбергена выйти из порта и направить свои орудия на укрепленную часть гавани, но вскоре напряженность была снята появлением на борту флагмана Менендеса и Альвареса, которые предложили себя в качестве заложников. В результате переговоров было достигнуто соглашение продлить перемирие на то время, пока флот будет снабжаться продовольствием, а по окончании загрузки голландцы должны были освободить узников и покинуть город.
На неделю Акапулько превратился в довольно редкое место мирного сосуществования голландцев с испанскими чиновниками, причем каждая из сторон соблюдала наивысшую степень церемониальности. Многие из испанских «капитанов и кабальеро» посещали пиратские суда, где их принимали с отменной голландской гостеприимностью и разрешали даже осматривать оборудование судов и их вооружение. 15-го числа с визитом к Спеилбергену пришел испанский командующий Фернандес де Кордоба. В честь такого почетного гостя голландский адмирал вырядил всю свою команду в парадную униформу со шпагами и мушкетами. В то же время, чтобы гарантировать безопасность Фернандеса, молодой сын Спеилбергена сошел на берег и провел весь день с алькальд-мэром, который его «очень хорошо принимал и развлекал».
Между тем голландские моряки, работая бок о бок с местными жителями, были заняты тем, что переносили на свои суда бочки с пресной водой, древесину для приготовления пищи, пополняли запасы продовольствия, преимущественно мясом и домашней птицей, а также овощами, апельсинами и лимонами… 16 октября, в то время как работа по загрузке провизии все еще продолжалась, голландцы, следуя условиям договора, освободили 20 испанских пленников. На следующий день, закончив погрузку и получив все оговоренное количество продовольствия, пираты с выражениями чувств взаимного уважения попрощались со своими новыми друзьями. Ранним утром 18 октября голландская эскадра подняла якоря и, уносимая попутными ветрами, покинула берега Акапулько.
Дружественная атмосфера перемирия в Акапулько шла вразрез с последующими приключениями Спеилбергена в Новой Испании. В то время как стороны обменивались любезностями в порту Акапулько, вице-король приказал всем судам на побережье следовать к острову Седрос, чтобы предупредить об опасности и защитить манильские галеоны, прибытие которых ожидалось в скором времени. Полагая, что пираты могут наведаться в Салагуа и Навидад, вице-король послал отряд численностью в 200 солдат во главе с Себастьяном Визкэйно для защиты этих портов. Со своей стороны губернатор Нуэва-Визкайи также направил другой отряд под командованием Бартоломео Жуарэ де Виллальва к побережью Синалоа с целью предупредить галеоны о грозящей опасности и предотвратить высадку врага в этом районе.
После того как голландская эскадра покинула Акапулько, она бросила якорь у берегов города Закатула. Утром 26 октября она подошла к довольно большому судну, стоявшему на якоре у берега, и, несколько раз выстрелив в воздух из аркебуз, быстро захватила его. Это судно, под названием «San Francisco» («Сан-Франциско»), имело грузоподъемность в 200 тонн и было недавно спущено на воду. Оно находилось под командованием Николаса де Кардены, промышляло добычей жемчуга и на этот раз держало путь из Калифорнии в Акапулько. Кардена и другие члены его команды вплавь бежали с судна, но голландцы взяли в плен 11 человек, среди которых было два францисканских священника, сержант-мэр Педро Альварес де Расалес и лоцман, который плавал на манильских галеонах и имел большой опыт в навигации и торговле. Кардена утверждал, что у него отняли много жемчуга, но Спеилберген отрицал это. Последний, высказывая свое мнение о захваченном судне, сказал, что оно «больше подходит для ведения боевых действий, нежели для рыболовного промысла», поскольку имело на борту четыре орудия, два метательных орудия, а также стрелковое оружие и большое количество боеприпасов. Голландцы переименовали судно, дав ему новое название «Perel» («Жемчужина»), и вместе с лоцманом и одним из священников взяли его с собой в Ост-Индию.
Пленники, видимо со злым умыслом, сказали Спеилбергену, что он может пополнить запасы продовольствия в Салагуа, и голландская эскадра направилась туда и вечером 10 ноября, бросив якорь у города, высадила на берег две лодки с хорошо вооруженными людьми. По всей видимости, 200 солдат под командованием Визкэйно, прибыв за два дня до этого, скрывались в близлежащих лесах, но они небрежно оставили большое количество следов на берегу. Это насторожило пиратов, и те в срочном порядке вернулись на свои суда. До наступления сумерек Спеилберген послал на берег одного из заключенных по имени Алварез с письмом, в котором говорилось об исключительно мирных намерениях голландцев и их желании пополнить запасы продовольствия. На самом деле голландцы не очень нуждались в пополнении запасов продовольствия, скорее всего, эта задержка была вызвана желанием захватить манильский галеон.
