— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
Да, она знала. Флинт не слишком аккуратно продырявил перегородку, да и не слишком бесшумно оживлял свой недееспособный орган, пыхтел, шуршал, а то и постанывал, сам того, очевидно, не замечая. Селена сразу же обо всем догадалась, но решила, что не стоит сейчас посвящать Долговязого Джона в такие детали. И так настроение ни к черту. В довершение иных бед Сильвера мучила ревность, Селена же боялась его потерять. И они перешли к взаимным обвинениям, разозлились, обменялись нелестными эпитетами, и ни один не сообразил произнести три словечка, которые залечили бы все раны и облегчили бы временную разлуку.
Так надутыми, злыми они и расстались. Долговязый Джон пошел отбирать команду, он взял почти половину моряков. Как и договорились, одним из них был Билли Бонс, только что вернувшийся из каюты Флинта после примерно такой же «сцены ревности», как между Сильвером и Селеной.
— Не пойду я… — бубнил Билли, повесив голову и сминая шляпу. На него жалко было смотреть. Он умолял Флинта оставить его на «Морже», как дитя малое просит родителей не оставлять его одного ночью, боясь домовых.
— Возьми себя в руки, остолоп! Подтянись и выполняй свой долг. Бери пример с Сильвера, в конце концов. Ему-то хуже твоего.
Это было чистой правдой, но Бонса не обрадовало. Наоборот, испугало. Флинт вздохнул и указал на кресло.
— Присядь, Билли, мальчик мой. Придержи свои красноречивый язык и прочисти уши.
Багроволикий Билли Бонс, ворча и пыхтя, выполнил приказание, плюхнулся в кресло напротив Флинта, который развалился на капитанском диване, еще помнившем любовные игры Долговязого Джона и Селены.
— Не пойду. Повесь меня за яйца на рее, не пойду.
Эту храбрую фразу Билли Бонс выдавил крайне тихо, себе под нос, но Флинт услышал.
— Билли, — тихо сказал Флинт, буравя Бонса глазами. — Еще слово…
Билли проглотил язык и скрутил шляпу, как прачка выжимает выстиранную скатерть. А сказать он мог бы многое. Он страсть как боялся остаться на борту с Сильвером. Он опасался людей Долговязого Джона. Но еще больше он страшился Флинта, а именно Флинт сейчас сидел напротив Бонса.
— Итак, — промурлыкал Флинт, улыбаясь, — друг мой… Приятель… Билли-цыпленочек… Видишь ли, в этой юдоли скорби судьба часто принуждает нас к тому, чего бы нам не хотелось, на что бы мы не решились, будь у нас свобода выбора… И когда такое случается, мудрый находит в себе силы и обнаруживает преимущества… — Флинт сделал паузу, изучая взглядом озадаченную физиономию Бонса. — Ты меня понимаешь, Билли, сынок?
— Нет, — честно признался Бонс, и Флинт тяжко вздохнул, как мирный домохозяин в доброй старой Англии, который пытается внушить нечто добродетельное особо тупому бульдогу, безобразному, нечистоплотному, вонючему, но потенциально полезному — в случае, если ворам вздумается посетить дом, сад и огород.
— Давай напряжем мозги, Билли. Сильвер получает тебя, а Селена остается у меня. Это один на один. Ничья.
Озадаченность отнюдь не сменилась на физиономии Билли озарением. Напротив, усугубилась. Преданный Флинту Билли Бонс умудрился не заметить того, что все другие, даже безглазый Слепой Пью, увидели: отношения между Сильвером и Селеной. Билли в простоте душевной полагал, что Селена — имущество капитана Флинта. Флинт заметил в глазах Билли Бонса вопрос, который тот не решался задать.
— Не на-до ло-мать-дур-ну-ю-баш-ку! — неспешно, по складам произнес Флинт, вколачивая каждый слог в лоб Билли Бонса костяшками пальцев. Любой другой член экипажа, на этакое отважившийся, мгновенно обнаружил бы, что его кишки шарфиком обматывают его же шею, а мошонка свисает с ушей. Кроме разве Долговязого Джона, ну и, разумеется, Джо Флинта.
— Есть, капитан.
— Ну, и молодец. — Флинт дернул Билли за нос и скова отвалился на спину. — А вот скажи-ка мне, ты плавать умеешь?
— Не-е… — Физиономия Билли Бонса побелела перед лицом новой напасти.
— Хмм-м… — протянул Флинт задумчивое — Но ежели навесить достаточно пробки, то даже ты не утонешь.
Билли Бонс заерзал по сиденью, скрипя креслом. Чтобы попасть в зубы акуле, тонуть ведь вовсе не обязательно. Что еще заварилось в умной голове капитана? Флинт засмеялся.
— Не бойся, Билли Бонс. Слушай меня внимательно. Сделаешь так, как я тебя сейчас научу…
Послушный Билли Бонс, прихватив сундук, крышку которого украшала художественно выжженная при помощи раскаленной кочерги заглавная буква «Б», спустился в шлюпку и направился на бриг «Сюзан Мэри», уже переименованный Сильвером в честь царя зверей. Из найденных на судне членов экипажа двое умерли в тот же день, двое выжили и согласились присоединиться к джентльменам удачи. Лишь один капитан наотрез оказался отступить от своего долга. Поэтому полагалось заковать его в железо в ожидании благоприятного момента, когда можно будет где-нибудь высадить пленника.
Однако делать этого не пришлось, ибо через два дня этот честный судоводитель тоже отдал Богу душу, несмотря на старания корабельного хирурга Коудрея, кормившего его фруктами и зеленью. Перед смертью он чувствовал себя несчастнейшим из смертных, бесполезным и жалким. Но и он показался бы весельчаком в сравнении с Билли Бонсом, мир которого лежал в руинах. Билли поминал былые дни, стонал от страха перед грядущим, перед Сильвером, перед Флинтом, а когда вспоминал еще и о приказах, полученных от последнего, ему становилось дурно. Он не знал, что из всего этого хуже.
И не догадывался, что его кумир, герой, хозяин, помахивая шляпой отплывавшему к борту «Льва» Билли Бонсу, уже обдумывал дальнейшие козни.
«Так-так-так, Билли, — размышлял Флинт, щекоча попугая. — Предстоят долгие недели в открытом океане, пока мы доберемся до нашего острова. Очень хорошо, Билли, цыпленочек мой, что ты достался Сильверу. Ты же никогда самостоятельно курс не прокладывал, всегда с моей помощью, всегда глядя на меня. Я исправлял твои ошибки и дивился, как это ты умудряешься сложить два да два и получить четыре».
Флинт улыбался себе и своим теплым, успокаивающим мыслям.
«Так, так, Билли… А что, если ты ночью темной потеряешь „Морж“ из виду и не сможешь управиться с незнакомым судном, поврежденным штормом? Что, если ты не найдешь земли, и вся твоя несчастная команда, включая славного нашего мистера Сильвера, засохнет от жажды? И семь десятков долей отпадет от дележки».
Засмеялся Флинт уже вслух.
— Гудбай, мистер Бонс! Желаю удачи!
— Гудбай, капитан, — чуть не плача, откликнулся мистер Бонс.
Глава 28
28 июля 1752 года. Юго-западная Атлантика. Борт «Льва»
Бриг «Сюзан Мэри», известный отныне как «Лев», отличался от «Моржа» не только габаритами. Много чем одно судно не похоже на любое другое — каютами и отсеками, трюмами и оснасткой… Каждый кораблестроитель стремится показать миру, на что он горазд, каждый хочет сделать лучше, чем остальные. Иначе к чему и жить? Так что ругани и проклятий хватало на борту «Льва», пока на нем обосновывались люди капитана Сильвера. Все здесь иначе, все по-новому, ко всему приспосабливайся, а тут еще и дорогие товарищи о себе не забывают и стремятся захватить уголки поудобнее.
