— Смотря какие развлечения, ведь можно читать интересные книги, смотреть интеллектуальное кино, ходить на выставки, посещать театральные премьеры, изысканные вечеринки, мне кажется это не наскучит очень долго. И вообще мои слова не повод для шуток и улыбок. Ты не знаешь ситуацию в современной России: я считаю, что у нас контролирует ресурсы и владеет миллиардами небольшая группа людей, большинство из которых добились этого нечестным путем, совершили экономические преступления в масштабах страны или даже прошли через кровь. Почему одним все, а другим ничего?
— Потому что такова жизнь, жестокая нечестная сложная жизнь. Она всегда была такой во все времена, только у нас цыган свои законы, мы уважаем всех людей своего народа и поддерживаем друг друга. Но все равно надо жить так, как говорит совесть.
— Ну а зачем? Чтобы достигнуть загробного блаженства, о котором говорят христиане? А если его не существует? — Соня пожала плечами и нахмурилась.
— Чтобы здесь на земле было хорошо на душе. С моими словами можно не соглашаться, но мне кажется, что далеко не все зависит от материальных благ. Я думаю, что и не очень богатый человек может быть гораздо счастливее, чем, к примеру, те люди, контролирующие финансовые потоки, о которых ты рассказываешь.
— Это все так сложно, я устала обсуждать эту тему. Давай поговорим о другом. Слушай, как ты прекрасно поешь, у тебя самый настоящий талант! Ты ни в коем случае не должен зарывать его в землю.
— Да, я хочу реализовать свой дар, петь и писать музыку, чтобы рассказать людям о чем-то хорошем, о любви, надежде и мудрой судьбе. И, если слушая мои песни, они хотя бы на миг забудут о своем горе, я пойму, что пел не зря.
— Мне тоже многие говорили, что я замечательно пою, и я когда-то в детстве мечтала стать певицей, — с грустью сказала Соня. — Но потом забросила эту идею, перестала верить в то, что карьера на сцене может сложиться именно у меня, ведь об этом мечтает столько девчонок, и у многих из них есть деньги связи. В наше время шоу-бизнес это место, где крутятся огромные деньги. Но, наверно, здорово быть популярным известным, это как наркотик. Жаль, что я никогда не узнаю ослепительное счастье славы и любви миллионов людей.
— Я очень люблю петь, я не могу жить без музыки, и новые удивительные мелодии сами рождаются у меня в душе, — задумчиво ответил Элай. — Я хотел бы стать артистом, но я просто матрос, так сложилась жизнь. Я почему-то не сомневаюсь, что я смог бы стать музыкантом, если бы не плавание на Летучем Голландце. Но это было бы не ради больших денег. Сонечка, не обижайся на меня, ты поверхностно примитивно судишь о многих вещах, но это естественно, ведь тебе еще так мало лет. Главное, что ты молода и у тебя все впереди, это так здорово. Любимая, ты еще не выработала свою собственную философию, у тебя нет четкой жизненной позиции. Ты только узнаешь этот мир. Но ты в душе добрый человек, у тебя есть какое-то очарование, внутренняя привлекательность, за это я полюбил тебя.
— Да, я тебя тоже полюбила за какую-то душевную красоту, чуткость, ты очень необычный парень.
— Нет, Соня, я нехороший человек, я иногда очень сержусь, впадаю в такую ярость, что могу даже убить. Может быть, я не должен был быть с тобой. Я переживаю из-за этого. Тебе нужен другой человек из твоего времени из твоего мира. Я тоже, наверно, слишком люблю эти наслаждения, о которых ты говоришь. И совершаю из-за этого плохие поступки.
— Но разве любовь может быть плохим поступком? Я люблю тебя, мне хорошо с тобой и это главное. Мы счастливы. Хотя у меня бывает какая-то скука, сомнения, но это ерунда, — убежденно сказала Соня и погладила Элая по руке.
— Часто в жизни мы делаем зло, думая, что творим добро и наоборот. Ты еще столкнешься с этим. Надо быть очень осторожным, много думать и все равно ты не избежишь ошибок, это жизнь, — серьезно произнес Элай.
— Не надо избегать ошибок, давай их совершать, — засмеялась Соня и поцеловала возлюбленного. Он привлек ее к себе.
Когда они отдыхали после любовной игры, лежа на бархатном покрывале. Элай сказал:
— Знаешь, здесь на корабле есть один матрос, оригинальный человек. Он считает, что боль усиливает наслаждение, и все женщины подсознательно хотят этого. Я с ним не согласен, я считаю, любовь прежде всего бесконечная нежность и хочу обращаться со своей любимой как с королевой. Но ведь вам это, в конце концов, надоедает? Почему некоторым девушкам нравятся плохие жестокие парни? Что ты думаешь?
— Не знаю, — ответила Соня, ласково проводя рукой по лицу Элая. — Ведь само слово любовь предполагает доброе отношение. Действительно все приедается, в отношениях не должно быть однообразия, иногда нужно что-то особенное. Но нормальный человек не сможет постоянно заниматься жестокими играми, захочется тепла, доброты, чего-то настоящего. А если партнер не может этого дать? Тогда начинается трагедия.
— Согласен, милая моя, — сказал Элай, закуривая. — Мы с тобой говорим о вещах, которые, в общем-то, лежат на поверхности. Но в близких отношениях много тайн, непознанного, как и в жизни вообще. Все-таки мир удивительно устроен.
— Да, безусловно. Знаешь, меня волнует одна проблема. Вот смотри. Ты вместе с другим человеком и неважно, какой он, добрый или жесткий, богатый или бедный, талантливый или заурядный. Раз вы любите друг друга, значит, ты должен или должна быть только с ним, если, конечно, такие понятия как порядочность верность для тебя не пустой звук. Но, в конце концов, любой человек надоедает, несмотря на деньги или талант или красоту или душевную близость или оригинальность, или даже все это вместе. Ну, ты понимаешь, о чем я. Почему теряется острота чувств? Неужели нельзя любить вечно? Значит, нужно разнообразие, постоянная смена партнеров? Но это звучит так приземленно, неромантично, выходит, люди мало чем отличаются от животных.
— Не знаю, Соня. Мне кажется, любить вечно можно. Но это трудно, люди выбирают то, что легко. Но если возлюбленные не подходят друг другу, наверно, лучше расстаться.
— А как узнать подходят или нет? Ни о чем нельзя судить однозначно, интеллигентный человек во всем сомневается, — улыбнулась Соня.
— Есть вещи, в которых я не сомневаюсь, я люблю тебя, — засмеялся Элай, и снова обнял Соню.
Такие встречи освящали жизнь Сони как звезды ночной небосклон, они уводили ее от реальности как просмотр талантливого захватывающего фильма. Но потом она снова с горечью осознавала, что вокруг шторм и вечная тоска несчастных обреченных странников, к которым она тоже теперь принадлежала.
На следующее утро Соня и Данила вышли на палубу, светило солнце, небо было какого-то особенного голубого цвета. Корабль слегка покачивался на спокойной воде. Взгляды всех матросов, которые уже находились на палубе, были направлены в одну сторону. Брат и сестра взглянули туда и увидели, что к ним быстро приближались три больших катера, наполненных людьми.
«Пираты, — сказал кто-то, — негры».
Соня и Данила заметили, что у многих людей из команды Летучего Голландца какое-то нездоровое азартное выражение на лице. Некоторые матросы держали в руках кортики, вынутые из ножен.
