— Здравствуйте! Извините, у вас не будет закурить? — сказала Соня, поспешно подойдя к ним.
— Будет, — мужчина повыше спокойно оглядел ее и достал зажигалку.
— И сигарету дайте, пожалуйста.
— Сигарету? Аа… Ну, у меня крепкие, папиросы Беломорканал, привык пока был…в Сибири, в общем, жил несколько лет, — ответил он, будто извиняясь.
— Ну, не страшно, я тоже люблю папиросы.
— Да? Надо же, — ответил мужчина и внимательнее посмотрел на Соню. Светило яркое солнце, становилось жарче, мимо проходили иностранцы, женщины в открытых купальниках, накидках и парео, мужчины в плавках-шортах. Они шли из отеля прямо к морю искупаться, время вечерних прогулок еще не наступило. Соня и ее собеседники стояли прямо напротив входа в отель, рядом с калиткой росли два растения, напоминавшие гигантские кактусы.
— А откуда вы знаете, что мы из России? — вдруг спросил парень пониже с собакой. Его бегающий взгляд вдруг остановился на Соне и стал жестким.
— Ну, русских людей видно сразу, это… что-то неуловимое, что-то родное, — Соня постаралась изобразить очаровательную улыбку, хотя ей было не по себе, эти люди интуитивно ей не понравились.
— И еще ты, похоже, сильно нервничаешь и как будто ждала нас около выхода из отеля, — продолжал мужчина с собакой, проигнорировав ее ответ, — я не все забыл, чему меня учили. В общем, красавица, говори, что тебе нужно.
— Ничего, я хотела просто закурить, потеряла свои сигареты, спасибо вам большое, — промямлила Соня. Более высокий мужчина наблюдал за разговором, нахмурившись.
— Не кипишуй, полкан, — как бы лениво произнес он. — Пощупай девочку по-быстрому, а я тороплюсь, меня Оксанка ждет.
— Отойдем, — сказал парень пониже, которого его спутник назвал полкан, и схватил Соню за предплечье.
— Я не могу, я спешу, — быстро ответила она.
— А куда? На самолет опаздываете или на свидание? — ехидно поинтересовался он.
— Не ваше дело, — Соня попыталась вырваться, но парень крепко держал ее. София ужасно испугалась, ее прошиб холодный пот. Она вдруг осознала, что уже не выберется из этой истории без плохих последствий.
— Смотри, веди себя тихо, а то Профессор тебя съест, — злобно хихикнул парень, — у него мертвая хватка. Бульдог угрожающе зарычал. — Тихо, тихо, — резко скомандовал хозяин, и Профессор, успокоившись, засеменил рядом. Они зашли на территорию отеля, прошли по асфальтовой дорожке между пальмами и оказались на первом этаже высокого здания. Там был роскошный ресепшен с цветами в больших вазах, картинами на стенах, мягкими черными и белыми кожаными креслами и диванами и стеклянными столами, заваленными глянцевыми рекламными проспектами экскурсий и путеводителями.
— Отпустите меня, помогите! — вдруг крикнула Соня по-английски.
Ее спутник громко расхохотался, шлепнул ее пониже спины и ответил по-английски:
— Поиграем в номере, дорогая.
— Молчи, а то хуже будет, — прошипел спутник ей в ухо. Невозмутимые иностранцы, похоже, немцы или англичане, сидевшие в холле, никак не отреагировали на эту сцену.
Соня поняла, что кричать бесполезно. Они поднялись на лифте на самый верхний двенадцатый этаж и вошли в номер. Там была большая кровать, над ней картина, вроде бы с видами Неаполя. На стене большая плазменная панель, дверь, видимо, в душ, у окна бар, два стула и стол. В углу шкаф. Это был обычный номер пятизвездочного европейского отеля. Соня обратила внимание, что в комнате почти нет вещей.
— Ты с Косым, наверно, спишь. А вообще, узнаю Косого, вокруг него вечно полно тупых малолеток, педофил хренов. Он, наверно, тебя подослал, познакомиться, побольше узнать, подсыпать клофелинчик, украсть ноутбук или пока пулю в лоб не получишь изображать большую любовь и сообщать ему обо всех наших передвижениях. Но все равно в этом городе наш героиновый трафик. Можешь ему так и передать это. А он то, наверно, уже не всегда может и не везде и не во всех позах, но это не главное, были бы деньги у человека хорошего.
Произнося эту речь, парень привязал Соню к стулу.
— Итак, начнем, — сказал он. — Ты на Косого работаешь?
— Нет! Отпустите меня, это ошибка, — быстро ответила Соня, которая была настолько ошарашена всем произошедшим, что в голове не было ни одной связной мысли.
— Ошибку сделали твои родители много лет назад, — начал ее похититель. И вдруг у него зазвонил телефон.
Полкан изменился в лице, крикнул в трубку: «Сейчас разберемся». И быстро приказал Соне: «Сиди здесь, кричать бесполезно, оба соседних номера наши, персонал куплен». Он засунул ей кляп в рот, залепил скотчем и выскочил, закрыв дверь.
«Подонки, сволочи, разгул организованной преступности, — думала Соня. — Как мы теперь попадем домой?» Она ужасно злилась, пыталась освободиться от веревок и не могла. Примерно через полчаса в номер вошел Слава.
Он быстро отлепил скотч и вытащил кляп, Соня закричала, это было ужасно неприятно.
«Послушай, — начал он достаточно спокойно. — У меня пропала жена. Наш человек видел, как вы с ней общались. Потом он отошел совсем ненадолго, и она исчезла, — Слава стоял перед ней, высокий растерянный с очень несчастным лицом. — Я не люблю все эти раскаленные утюги, пытки и так далее, у нас есть ребята, которым такие вещи в кайф, но я не из таких. Мне противно все это. Скажи мне просто по-человечески, где она. Ты разговаривала с ней, ты точно в этом замешана. Я люблю ее, хотя она меня нет. Я все время следил за ней, потому что я не смогу без нее жить. Все, «окончен бал, зачах огонь», со мной ей будет хорошо, — он тяжело опустился на двуспальную кровать, заправленную покрывалом, на котором лежали два сложенных бантиками полотенца, — она еще обязательно полюбит меня, иногда любовь приходит со временем, не всегда сразу. Она сама не понимает, что лучше для нее».
Соня молчала. Ей было жаль этого прямо таки убитого горем мужчину, но не хотелось выдавать подругу. Глаза Оксаны так горели, когда она рассказывала о Юре. Видимо, у нее с парнем с Украины действительно была большая любовь, сильное чувство, нечто, делающее жизнь ярче и наполняющее существование необъяснимым чудесным и волнующим смыслом. «Я не знаю, — ответила Соня, — она мне ничего не говорила про побег, мы просто старые подруги, встретились здесь и поболтали на общие темы». «Ответ неверный!» — вдруг заорал Слава, — и стукнул Соню по лицу. «Я на самом деле ничего не знаю!» — заплакала она, из рассеченной губы текла кровь.
Тут в дверь вошел невысокий худой светловолосый человек с веснушками на некрасивом лице, у него были неправильные черты лица и нос с горбинкой.
— Поговори с ней, Гена, это ж тебе надо было быть таким ослом и проглядеть Оксану, эта девка точно что-то знает. Я пошел разбираться на месте, — сказал Слава, добавил замысловатое ругательство и вышел, хлопнув дверью.
Вновь пришедший присел напротив Сони на кровать, у него были какие-то странные выцветшие водянистые глаза.
