– Это они пусть поворачивают! Я не сверну! Патч заорал:
– Они нас протаранят!
– Не посмеют! – бросил Майк и не сдвинулся с места, продолжая следить за «Гризельдой».
Краем глаза я заметил Хиггинса. Он высунулся из рубки и кричал. Сквозь рев моторов до меня донесся его зычный голос:
– Идите прямо! Мы разойдемся бортами! «Гризельда» нацелилась на наш нос и наперекор ветру неслась нам навстречу.
Дальше события разворачивались с невероятной быстротой. Майк скомандовал отпустить паруса.
– Я пройду у нее под кормой! – крикнул он и повернул руль.
«Морская ведьма» стала поворачиваться носом. «Гризельда» тоже сделала пол–оборота. Если бы мы смогли быстро развернуться, мы бы разошлись бортами, но нам не повезло! Я успел отпустить кливер, а вот Патч, не привыкший ходить под парусом, замешкался с гротом. От сильного порыва ветра яхта накренилась, и наполнившийся грот помешал «Морской ведьме» закончить поворот. «Гризельда», готовясь к тому, чтобы разойтись бортами, сбросила скорость, но по–прежнему шла на нас.
Со всей силой нашего мотора, тоннами раздуваемых ветром парусов мы врезались в подзор «Гризельды». «Морская ведьма» ударила «Гризельду» в левый борт, в нескольких футах от кормы. Раздался треск, наш нос встал дыбом, вознесясь над лодкой, и мы остановились. Вся яхта дребезжала и тряслась мелкой, противной дрожью. Я мельком заметил Юлза, выскочившего из рубки с открытым ртом и вытаращенными глазами. Вдруг гик оторвался от мачты и повалился на меня. Я вскинул руку и ощутил резкий удар в плечо. Вывихнутая рука повисла плетью, а меня отбросило к поручню. Ослепленный болью, я лежал, прижавшись лицом к металлическому кливер–шкоту, слыша крики и скрежет. Я пошевелился, и меня пронзила острая боль. С трудом приподнявшись, я взглянул на воду и увидел человека, который отчаянно барахтался, борясь с течением. Это был Юлз. Лицо его было испуганным, бледным, прядка мокрых волос залепила глаза.
Палуба подо мной вибрировала, словно ее сверлили мощной дрелью. Я дрожал всем телом.
– Ты в порядке? – Майк протянул руку и помог мне встать. Зубы его выбивали мелкую дробь. – Подонок! – Майк пристально глядел вперед, белый, как бумага, отчего его веснушки выделялись особенно ярко. – Я убью его! – Он весь трясся от злости.
Я повернулся и увидел, как на «Гризельде» из рубки появился Хиггинс. Он что–то кричал, но его зычный голос заглушался ревом моторов и беспрестанным треском раскалывающегося дерева.
Суда сцепились друг с другом. Хиггинс, ухватившись за наш бушприт, пытался голыми руками оттолкнуть яхту. Его голова вся ушла в могучие плечи, мускулы вздыбились, а зубы были оскалены, как у зверя.
Тут Майк окончательно взбесился: яхта, которую он так любил, разбита вдребезги! Я не успел оглянуться, как этот дурак взбежал по поднятой над лодкой палубе; из–рыгая проклятия, спрыгнул с бушприта прямо на Хиг–гинса и начал молотить его кулаками.
В этот момент под шум бурлящей воды и треск дерева суда разъединились. Больше я ничего не видел. Патч включил заднюю передачу, и меня сильно качнуло.
Я–заорал ему, чтобы он выключил мотор.
– Там же Майк! Вы не можете его бросить!
– А вы хотите, чтобы у вашей яхты вырвало пузо? – спросил он и повернул руль. Яхта медленно двинулась назад. – Эти винты из нее выдрали все внутренности!
До меня с трудом дошло, что он имел в виду гребные винты «Гризельды». Только сейчас я понял, отчего вибрировали подо мной доски палубы.
Расстояние между нами и «Гризельдой» увеличивалось, но мы видели, что нос лодки задрался, а корма почти ушла в воду. В левом борту зияла пробоина. Хиггинс скрылся в рубке, и на палубе больше никого не было. Мне стало нехорошо.
– Что случилось с Майком? – спросил я, облизывая прокушенную губу и ощущая тошнотворно–сладкий вкус крови. Вывихнутая рука и все плечо онемели от боли. – Вы видели, что с ним случилось?
– С ним все в порядке, – ответил Патч, – просто Хиггинс уложил его.
Он спросил было, как плечо, но я отмахнулся и попросил его пройти вперед, осмотреть механизмы и попробовать привести яхту в движение.
– Не погубите ее!
А «Гризельда» уже скрылась из виду. Патч перевел рычаг передачи в нейтральное положение, включил мотор, и мы услышали отвратительный скрежет. Мотор чихнул раз–другой и заглох.
– У нас погнулся винт! – сказал Патч.
У меня перед глазами закружились мачты, паруса и все судно. Я плюхнулся на скамейку. Патч, стоящий за рулем, казался невероятно высоким, а его голова вертелась у меня перед глазами. Мало–помалу я восстановил равновесие и тут заметил под ногами воду. Некоторое время я с глупым видом созерцал это зрелище, глядя, как вода стекает назад по наклонившейся палубе.
Пытаясь одолеть головокружение, я замотал головой. За рулем никого не было. С трудом поднявшись, я позвал Патча, и тот сразу же появился из кубрика в насквозь промокших брюках:
– Камбуз уже залило!
Я посмотрел вперед и увидел, что передняя палуба и бушприт почти ушли под воду. Смысл случившегося не сразу дошел до меня, а Патч тем временем уже появился из рубки с большим складным ножом.
– Она идет ко дну, – сказал я безжизненным голосом, с отчаянием глядя на него.
– Да. Времени у нас немного! – И он принялся разрезать веревки, которыми была привязана лодка.
Я безучастно следил, как он поднял лодку, перевалил ее за борт и спустил на воду. Мы еще медленно двигались под парусами, и Патч наклонился закрепить фалинь лодки. Тогда поверх его плеча я увидел смутные очертания «Гризельды», качающейся на волнах на границе видимости.
– У нас есть какая–нибудь еда?
Патч быстро выносил вещи из рубки и бросал их в лоДку – одеяла, шерстяные куртки, фонари, сигнальные ракеты, даже ручной компас.
– Немного шоколада. – Я достал из ящика три маленькие плитки и несколько конфет. Потом вспомнил и вытащил из рундучка на корме два спасательных надувных жилета. Все это я делал медленно и неуклюже, и к тому времени, как я бросил собранные вещи в лоДку, вся палуба уже была под водой, мачта наклонилась вперед, и целый фут кливера погрузился в воду.
– Быстрее! – скомандовал Патч. – Быстрее залезайте в лодку!
Он уже отвязывал фалинь. С трудом я забрался в лодку, хотя она была уже на одном уровне с палубой. Патч прыгнул за мной и оттолкнулся.
Я так и не увидел, как затонула «Морская ведьма». Пока мы отгребали от нее, она просто исчезла в тумане, сквозь который лишь виднелась чуть вздернутая мачта с кливером и бизанью. В бескрайнем море тонущая яхта была похожа на призрачное судно, обреченное вечно плавать под парусом. Сердце мое разрывалось на части, когда я в последний раз взглянул на ее расплывающийся силуэт.
Потом я повернулся, чтобы найти глазами «Гризельду». Она лежала на воде, как бревно, опасно уйдя кормой под воду, и медленно качалась на длинной зыби. Теперь она была не опасна и бесполезна, как только может быть бесполезна моторная лодка с угробленными моторами.
