— Да. Я как–то встретился с ним в… общем, я его знаю. У него всегда полно денег. Он заведовал складом и наверняка тащил оттуда. Думаю, мы с ним договоримся. Что касается капрала и двух солдат…
Тут иллюминатор закрылся, и больше я ничего не услышал. Не придав значения этому разговору, я неспешно пошёл назад. Берт вышагивал перед стальной дверью. Он повесил винтовку на плечо и махал руками, чтобы согреться.
— А где одеяла и гамаки? — спросил он. — Разве ты ходил не за ними?
— Их ещё не принесли? — удивился я.
— Конечно, нет.
— Ладно, пойду к Рэнкину и узнаю об этом.
— Сходи, а когда увидишь его, передай, что я с радостью свернул бы ему шею. Его бы сюда. Пусть постоит два часа на этом чертовом ветру. Спроси его, почему мы не можем охранять груз, сидя внутри?
— Хорошо, Берт. На юте я нашёл трап и, спустившись вниз, очутился в длинном коридоре, тёплом и пахнущем машинным маслом. Тишину нарушало лишь жужжание электрогенераторов. Я стоял в нерешительности, как вдруг открылась дверь, и в коридор вышел мужчина в резиновых сапогах. Из освещённого дверного проёма доносились мужские голоса. Я постучал и вошёл в кают–компанию. Три человека сидели за чисто выскобленным столом. Не обращая на меня внимания, они продолжали жаркий спор.
— А я говорю, что он сумасшедший, — горячился один из них, судя по выговору, валлиец. — Вот сегодня утром в носовой части русские чинили обшивку. Дверь в переборке номер два была открыта, и я вошёл, чтобы посмотреть, как идут дела. Капитан и мистер Хендрик наблюдали за русскими. «Дэвис, что ты тут делаешь?» — спрашивает капитан, увидев меня. Я отвечаю, что хочу взглянуть, как движется ремонт. «Убирайся! — кричит он. — Вон, чёрт побери! Я сказал, вон! — и тут же начинает дико хохотать. А потом добавляет: — Идите, Дэвис, займитесь делом».
— Зря ты волнуешься, — сказал другой матрос. — Он всегда такой, наш капитан Хэлси. Ты на судне новичок, а мы плывём с ним в четвёртый раз, не так ли, Эрни? Шекспир, Шекспир, Шекспир. Он может стоять на капитанском мостике и часами декламировать Шекспира. А проходя мимо его каюты, часто слышишь, как он там бушует. Правда, Эрни?
Эрни кивнул и вынул трубку изо рта.
— Это точно. А когда идёшь к нему на капитанский мостик, никогда не знаешь, кто встретит тебя: Тибальт или один из злодеев короля Ричарда. Сначала у меня мурашки по коже бегали, теперь привык. А какие он произносит речи! Да у половины команды есть томики Шекспира. Так хоть можно узнать, говорит он сам или повторяет чей–то монолог. — Эрни поднял голову и увидел меня. — Здорово, приятель. Вам чего?
— Не можете ли вы сказать мне, где каюта мистера Рэнкина?
— Того, что в морской форме? Кажется, его поместили рядом с мистером Каузинсом. Пойдёмте, я вас провожу. — Он поднялся из–за стола и повел меня по коридору. Каюта Рэнкина оказалась пустой.
— Он пьёт? — спросил Эрни, понизив голос. Я кивнул. — О, тогда он у старшего механика. — Эрни постучал в следующую дверь, и невнятный голос ответил: «Войдите». Эрни открыл дверь и заглянул в каюту. — Порядок, приятель, вам сюда.
Я поблагодарил его и вошёл. Стармех валялся на койке. Его налитые кровью чёрные глаза буравили меня насквозь. На полу — пустые бутылки из–под пива, две початые бутылки виски на комоде. Каюта пропиталась табачным дымом и сивушным духом. Рэнкин сидел в ногах стармеха. Они дулись в карты.
— В чём дело? — спросил Рэнкин.
— У нас нет одеял и гамаков, — ответил я. Рэнкин презрительно фыркнул и повернулся к стармеху.
— Слышите? У них нет одеял и гамаков. — Рэнкин рыгнул и почесал голову. — Вы капрал, не так ли? Собираетесь стать офицером? Где же ваша инициативность? Найдите корабельного баталера. Он может дать вам одеяла и гамаки, а не я. — Видя, что я не двинулся с места, он добавил: — Ну, чего вы ждёте?
— Есть ещё одно дело, — начал я, но умолк на полуслове. Светло–синие глазки Рэнкина пристально наблюдали за мной. Он знал, что я собираюсь сказать. Он знал, что совсем не обязательно нести охрану на палубе. И он ждал случая вновь поглумиться надо мной. Для этого человека звание означало возможность топтать тех, кто стоит ниже.
— Это неважно, — сказал я и закрыл дверь. Матросы, что сидели в кубрике, дали мне одеяла и гамаки. Берт встретил меня на верхней ступеньке трапа и помог донести их.
— Ты видел Рэнкина? — спросил он.
— Да.
— Мы можем нести охрану внутри?
— Нет.
— Ты спросил его? — он не сводил с меня глаз.
— Нет. Он был пьян и только и ждал повода втоптать меня в грязь. Спрашивать его не имело смысла.
Берт откатил дверь плечом и швырнул одеяла на пол.
— А, чтоб тебя! — в сердцах воскликнул он и вышел на палубу. Мы с Силлзом занялись гамаками.
— Извини, капрал, я погорячился, — сказал Берт, когда час спустя я сменил его. — Наверное, на меня действует погода.
— Пустяки, Берт, — ответил я. Мы покурили.
— Спокойной ночи, — сказал он и ушёл, оставив меня наедине с холодом и невесёлыми мыслями.
В семь утра я заступил на вторую вахту. Из трубы «Трикалы» валили клубы чёрного дыма, трюмы были задраены, всё говорило о скором отплытии. Когда на палубу вышел Силлз, чтобы сменить меня, мимо проплыли эсминец и два корвета.
— Отплываем сегодня, капрал? — с надеждой спросил Силлз. Вряд ли ему было больше двадцати лет. Вероятно, он впервые покинул Англию.
— Похоже, формируется конвой, — ответил я. — Буксиры уже вывели два корабля.
Десять минут спустя от нашего причала отвалил американский сухогруз. Я спустился вниз, чтобы побриться. В дверях камбуза стоял кок, толстый мужчина с бородавкой на нижней губе и карими глазами. Он протянул мне кружку дымящегося какао. Я с удовольствием выпил горячий напиток. Мы поболтали. Кок побывал чуть ли не во всех портах мира. В Мурманск он приплыл уже в четвёртый раз.
В одиннадцать утра я вновь заступил на вахту.
— Ещё не плывём? — спросил я Берта.
— Даже не собираемся, — ответил он. Сходни по–прежнему соединяли нас с причалом. Но Хэлси ходил взад–вперёд по капитанскому мостику, его чёрная борода воинственно топорщилась. На пустом причале появилась девушка в длинной шинели. Из–под берета выбивались чёрные кудряшки, она несла вещмешок. Прочитав название судна, девушка направилась к сходням.
— Чёрт побери, — Берт дёрнул меня за рукав. — Женщина на корабле. И она выглядит такой слабенькой. Пошёл бы и помог ей нести вещмешок. — Я не шевельнулся, и тогда он сунул мне свою винтовку. — Потрудись за меня, приятель. Если ты не джентльмен, придётся мне доказывать, что меня не зря учили в школе. Я наблюдал, как Берт подхватил вещмешок, лицо девушки осветилось улыбкой, и тут же сзади раздался голос Хендрика.
— Вы не видели мичмана Рэнкина, капрал?
