— Нет, — ответил я.
— Старик требует его к себе. Если он появится, передайте, что его ждут на мостике.
Пыхтя, подошёл буксир. С мостика послышался голос Хендрика, многократно усиленный микрофоном: «Юкс, приготовься отдать концы».
Появился улыбающийся Берт.
— Ну, как она? — спросил я, отдавая винтовку.
— Очень милая девушка. Англичанка. Дженнифер Соррел. Прочитал на бирке вещмешка. Бог знает, как она оказалась в этой дыре. Не успел спросить. Видать, ей пришлось нелегко. Лицо бледное, как снег, кожа прозрачная, под глазами черные круги. Но настоящая дама. Ясно с первого взгляда. А потом подошёл мистер Каузинс. Эти проклятые офицеры всегда снимают сливки. О, смотри, поднимают сходни. Значит, сейчас тронемся. В тот же миг заревел гудок «Трикалы». На мостике с рупором в руке появился капитан Хэлси. Щель между бортом судна и причалом быстро увеличивалась. Появилась чёрная вода. Набирая ход, «Трикала» присоединилась к каравану судов. В четверть второго конвой вышел в море. В три часа, когда кончилась моя вахта, мурманский берег превратился в белую полоску между свинцовым небом и водой. На судне говорили, что в Англию мы должны прибыть через пять суток. Я сказал об этом Берту, когда сменил его в семь вечера.
— О, Боже! — охнул он. — Ещё пять таких дней! Хотел бы я знать, что в этих ящиках. Можно подумать, мы охраняем королевскую казну, — ворчал Берт. — Если там действительно двигатели, это безобразие. С какой стати мы должны из–за них мёрзнуть? Эти ящики никуда не уйдут и не прыгнут за борт.
— Ничего не поделаешь, — ответил я. — Приказ есть приказ.
— Я понимаю, что ты не виноват, капрал, но до чего глупо мёрзнуть на палубе. Пойду–ка я вздремну. Спокойной ночи. Без десяти девять я заглянул в спальную каюту. К моему изумлению, Берт не спал, а вместе с Силлзом орудовал штыком, вскрывая один из ящиков.
— Что вы затеяли? — воскликнул я.
— Ничего плохого, капрал, — ответил Берт. — Хотим узнать, что мы охраняем. Извини, приятель, мы рассчитывали всё закончить, пока ты стоял на вахте. Но ящики крепче, чем мы ожидали.
— Немедленно заколотите ящик. Если кто–то увидит, чем вы занимаетесь, не миновать беды.
— Минуту, капрал. Смотри, мы уже. вскрыли его. Сунь сюда штык, Силлз. Нажимай.
Заскрипели гвозди, крышка пошла вверх. Ящик заполняли ряды коробочек из дерева.
— Что ж, значит, это не двигатели.
— Идиоты! — крикнул я. — Вдруг это секретное оружие. Или опасные для жизни химические вещества. Как я, во–вашему, объясню, что один из ящиков оказался вскрытым?
— Пустяки, капрал, пустяки. — Берт вытащил одну коробочку, длиной дюймов восемнадцать и шириной не более девяти. — Не волнуйся. Мы всё поправим так, что никто ничего не заподозрит. — Он зажал коробочку между колен и сорвал крышку. И тут же присвистнул от удивления.
— Однако… Взгляни, капрал. Серебро. Вот что тут такое, приятель. Неудивительно, что им понадобилась охрана. Действительно, это было серебро. В коробочке лежали четыре бруска, ярко блестевшие в свете единственной электролампочки.
— О, Боже! Будь у меня хоть один такой брусок, — пробормотал Берт. — Хотел бы я посмотреть на физиономию моей старухи, когда положу его на кухонный стол. Осторожно, кто–то идёт! Он едва успел убрать коробочку с брусками, как дверь откатилась в сторону и вошёл Рэнкин.
— Почему снаружи нет часового? — спросил он. Его лицо раскраснелось от выпитого виски.
— Я только что вошёл, чтобы позвать сменщика, — ответил я.
— Ваши люди должны заступать на вахту без напоминания. Возвращайтесь на пост. Напрасно вы надеетесь, что под покровом темноты сможете нарушать приказ. Хороший из вас получится офицер! Я пришёл сказать вам, что на случай повреждения судна наша шлюпка — номер два по левому борту. — Тут он заметил штык в руках у Берта. — Что это вы задумали, Кук?
— Ничего, мистер Рэнкин, ничего, честное слово, — невинно ответил Берт.
— А почему у вас в руке штык? — настаивал Рэнкин.
— Я собираюсь почистить его.
— Почистить! — фыркнул Рэнкин. — Да вы никогда ничего не чистили, во всяком случае, по собственному почину. — Он шагнул вперёд и увидел вскрытый ящик. — Значит, вы вскрыли ящик, Кук? По прибытии в Англию, Кук, вам придётся…
— Одну минуту, господин мичман, — прервал его Берт. — Разве вы не любопытны? Мы не сделали ничего плохого. Вы знаете, что в этих ящиках?
— Разумеется, знаю, — ответил Рэнкин. — А теперь заколотите ящик.
Берт хмыкнул.
— Держу пари, вы думаете, что там самолётные двигатели, как тут и написано. Взгляните–ка сюда. — И он протянул Рэнкину коробочку с серебряными брусками.
— О, Господи! — прошептал тот. — Серебро! — Он поднял голову и сердито продолжал: — Ты болван, Кук! Это же драгоценный металл. Смотрите, тут печать. Ты сломал её. За это придётся отвечать. Как только судно войдёт в гавань, я посажу тебя под арест. И вас тоже, капрал. А теперь возвращайтесь на пост. Я двинулся к двери, но голос Берта остановил меня.
— Послушайте, мистер Рэнкин. Как только мы окажемся в Англии, я отправлюсь в отпуск к жене и детям. Если у кого–то и будут неприятности, то только не у меня.
— Что ты хочешь этим сказать? — насупился Рэнкин.
— Я хочу сказать, что за охрану груза отвечаете вы. И не только за охрану, но и за наши действия. Так? И лучше всего положить коробочку на место и ничего никому не говорить. Не так ли, мистер Рэнкин?
Рэнкин ответил не сразу.
— Хорошо, — наконец выдавил он. — Положите коробочку на место и заколотите ящик. Я доложу капитану, а он решит, какие нужно принять меры. Сломанную печать скрыть не удастся. Чиновники казначейства наверняка захотят узнать, кто сломал её, когда и зачем.
Я вышел на палубу. Несколько минут спустя ко мне присоединился Рэнкин.
— Будьте осмотрительней с этим Куком, — сказал он и направился к трапу, ведущему на капитанский Мостик.
II. Взрыв
Сознание того, что нам доверена охрана действительно ценного груза, круто изменило моё отношение к происходившему. Нельзя сказать, что я сразу стал подозревать капитана Хэлси, но обострившееся чувство ответственности во многом обусловило мои дальнейшие действия. Я никого не боялся. Наоборот, мерный гул двигателей под ногами, солёный туман, висящий над палубой, прибавляли мне сил, вселяли уверенность.
— Ахой, «Трикала», — прогремел над водой металлический голос из далёкого мегафона. — «Скорпион» вызывает «Трикалу».
— «Трикала» слушает. «Скорпион», говорите, — ответили с мостика. Сначала я ничего не увидел. Затем слева по борту различил в темноте белый бурун рассекаемой форштевнем корабля воды. Когда далёкий мегафон загремел вновь, я уже видел стройный силуэт эсминца, идущего параллельным курсом.
