— Ради интересов Ганновера Англия не будет начинать войну со шведами. А если быть с ней в союзниках, то ухо надо держать востро. Сами видели, как недавно британцы обошлись с Голландией и Австрией. После мира с Францией те мало что получили.
— Ладно. Сейчас наше дело — все фрегаты тайно провести через датские проливы в Балтийское море мимо шведских патрулей. Надо пользоваться тем, что англичанам наши товары нужны позарез, а с ганноверской политикой они еще не разобрались.
— А может быть уже и разобрались. Что если с Георгом поступят как с каким-нибудь раджой в Индии? Окажут почет, подкинут денег, ублажат родню, а тем временем ухватят на его земле удобную гавань для своего флота? Так мы и получим где-нибудь на Балтике новый Гибралтар!
— Возможно, ты и прав. Новые английские министры не дураки, выгоду умеют соблюдать, своих торговцев в обиду не дадут. Да и для простого народа лучше иметь на троне иностранца, который царствует, но не управляет, чем потомков короля Якова.
— Уж эти-то заставят всех заплатить по полному счету за годы своего изгнания.
— Займемся делом, Иван. Подавай в отставку, жалуйся на раны, сильнее хромай. Запасись бумагой от врача. Если потребуется приплатить, сделаем. Не жди, пока новое начальство разберется во всех проделках вашей службы и пришлет своих людей.
Действительно, в правительственных канцеляриях и конторах стали появляться незнакомые джентльмены. Они задавали вопросы, удивлялись и возмущались, были готовы все сделать по-новому. Старые опытные сотрудники начали исчезать один за другим.
Перемены пошли быстрее после того, как расстался со своей должностью сэр Роберт Гарлей. Ему даже пришлось провести некоторое время в одной из камер Тауэра. Вновь побывал в тюрьме и мистер Дефо, которому пришлось смириться с тем, что «Обсервер» и некоторые другие его издания пришлось прикрыть. Сам он оставил государственную службу и перебрался в тихое лондонское предместье, где, по словам капитана Хинстока, решил писать роман о приключениях моряка из Йорка на необитаемом острове.
Капитан же не унывал. Однажды, бодрый и веселый, он приветствовал Ивана на набережной.
— Я теперь частное лицо, лейтенант. Получил полную отставку. Могу разводить кроликов или выращивать цветы. Хватит, послужил королям и королевам, поживу в свое удовольствие!
— Будете рассказывать морские истории мистеру Дефо, сэр?
— Нет, Джон. Отправлюсь в Ливерпуль. Там мой зять оборудует суда для перевозки негров. Англия получила право поставлять их в испанские колонии. Голозадым африканским князькам повезем старые мушкеты, ром, бусы и разное барахло. У них заберем первоклассный живой товар — «черное дерево», а из Америки в Англию вернемся с грузом кофе, сахара, табака. Дело уже налажено, триста процентов прибыли с каждого рейса! Давай, лейтенант, вспомним прежние годы. В тех морях я знаю все бухты и острова. Все покажу тебе, станешь настоящим капитаном. Потом возьмешь дело в собственные руки!
— Спасибо за предложение, сэр. Подожду немного, мне надо еще подлечиться, — ответил Иван.
В его кармане уже лежала бумага Адмиралтейства. Согласно ей, лейтенант британского флота Джон Карпентер получил отставку по состоянию здоровья.
Глава 62
Все свои операции Федор Салтыков и его команда проводили через подставных лиц и по чужим документам, в которых о России не упоминалось ни полусловом. Британские службы зорко следили за флотами соседних государств и брали на учет все крупные суда, которые готовились выйти в море. Переговоры о приобретении недостроенных судов на многочисленных верфях их мало интересовали. В частные сделки своих земляков королевские чиновники не вмешивались. Поэтому после задушевного разговора с некоторыми из них вполне можно было оформить фрегат, построенный для военного флота как быстроходный транспорт для вывоза из Африки «черного дерева» или вооруженное судно, предназначенное для борьбы с китайскими пиратами.
Теперь Иван, как офицер в отставке открыл собственное дело — лесной склад на окраине Лондона, недалеко от восточных доков. Но и сохранил дружбу с чиновниками из Адмиралтейства. Время от времени встречался с мистером Дефо, Юргеном из датского посольства и другими старыми знакомыми.
Первые тревожные вести принес Вася Шапкин. Какой-то господин начал встречаться с российскими волонтерами, угощал их сытными обедами, заводил разговоры по душам. Неизменно напоминал, что ребята должны прилежно учиться. Под большим секретом сообщал, что царь Петр собирается закупить в Англии военные корабли и скоро волонтерам предстоит повести их в Россию. Некоторые ребята ему верят, спрашивают, что за корабли, где они находятся, когда выйдут в море.
— Может быть, попросить князя Львова, чтобы он запретил такие опасные разговоры? — предложил Вася. — Они же привлекают внимание к нашим секретным делам.
— Будет только хуже, — заметил Иван. — Князь болтлив.
— Значит, шведы что-то прослушали о нашем деле, — сказал Салтыков. — Это не страшно, пока они мало что знают. Кто этот человек?
— Назвался Иваном Зубовым. Говорит, что москвич, имеет лавку на Солянке. В Лондон приехал закупать сукно.
— Все врет, — решительно произнес начальник. — В России сукном торгуют только казенные купцы. В Москве этот товар продают в лавках особого суконного ряда в Китай-городе. Вася, познакомь Ивана с этим мужиком. А ты расспроси его как следует, но без шума. Мы же в чужой стране.
— Не беспокойся, Федор Степанович. Все сделаем по-европейски. Запросов в парламенте и адвокатских жалоб не будет.
Себе в помощь Иван взял двух молодцов, с которыми раньше ходил вдоль чужих берегов. Еще попросил помочь Боба, что ловил воров и приглядывал за порядком в соседних кварталах. Человека, который назывался московским купцом, взяли на набережной, где Вася назначил ему встречу и обещал познакомить с «главным российским корабельщиком». Один из подручных Боба ловко вложил кошелек в карман иностранца. Тут же набежали стражи порядка.
Дальше дело разбиралось в небольшом домишке, что стоял возле доков. Иван сидел за столом, заваленным бумагами, изображал судейского чиновника. У дверей встали его молодцы в одинаковых мундирах. У каждого на шее массивная цепь с огромной бляхой с чеканным изображением оскалившихся львов. Чужому человеку и не догадаться, что такое носят привратники в клубах. А эти, как и положено казенным людям, стоят нерушимо, взгляд равнодушный, жуют табак. Рядом с ними суетился Боб, якобы владелец кошелька, что-то доказывал и размахивал своей трубочкой, набитой какой-то вонючей смесью.
Задержанный, то ли от растерянности, то ли по незнанию, ни на каком языке объяснится не мог. Вася, которого задержали в качестве свидетеля, стал переводчиком. Объяснил, что рассматривается дело о краже кошелька, и по английским законам всеми делами, касающимися иностранцев, занимается специальная служба.
Допрос начали немедленно, обещали во всем разобраться.
Иван водил пером по бумаге, вроде бы записывал вопросы и ответы. Спокойно рассматривал задержанного. Сыт, гладко выбрит, хорошо одет. Отвечает бойко, повторяет известны. Заулыбался, услышав, что, скорее всего, произошла ошибка, пообещал никому не жаловаться. Но его глаза забегали, когда услышал, что английские власти обязаны сообщить о случившемся в российское посольство и принести извинения. Начал объяснять, что придерживается старой веры и не хочет иметь дело с российскими властями, которые всячески притесняют раскольников.
