У парней с «Обрученного с ветрами» от слов Пью загорелись глаза – каждый из них воочию увидел сундуки с кроваво-красными рубинами, сапфирами размером с кулак, грудами серебряных и золотых слитков…
– Вспомнили и о Занзибаре – куда стекаются работорговцы с половины мира.
Недурно бы там поохотится, – усмехался Харвуд. Большинство торгашей, прибывающих в Занзибар, думают только об одном, – о том как бы побольше накупить «черного дерева»! И везут с собой не только кандалы и ошейники для двуногой скотинки – но и золото, много золота! И не думают, что есть славные парни вроде нас, которые тоже любят золото – хотя и от серебра не откажутся!
Подумайте – чертова уйма добра ждет людей, достаточно смелых чтобы взять его!
– Да не так все просто, – возразил видимо задетый за живое Джаспер. На Мадагаскаре теперь не так то и привечают вольных добытчиков – разные сволочи сильно напакостили тамошнему народу, у которых теперь есть и ружья, и даже пушки. Да и флоты Великого Могола я бы так со счета не сбрасывал – малабарские флибустьеры мало чем уступят нашим, а кроме того у него есть хорошие корабли построенные по европейским образцам и служит немало офицеров из Франции и Голландии. К тому же и у турок там появились фрегаты… Не так все просто – говорю вам!
Немало людей поддержало старшего помощника. Как ни соблазняли рассказы об Индийском океане, далеко не всем хотелось, похоже расставаться с привычными водами и с Тортугой.
– Я конечно никого не пугаю – но дела такие, что если мы сунемся наобум в Южные Моря то может нам и повезет сорвать огромный куш, но с тем же успехом мы можем сдохнуть с голода в какой-нибудь бомбейской или португальской тюрьме. – Так что может быть, ну его ребята! – закончил свою мысль Джаспер. Тут все знакомо и кусок не жирный да верный!
– Ну если не хотите плыть в Индию – может и правда – ну его? – махнул Харвуд ладонью. И впрямь дело это такое что может по всякому обернуться… Я тут покумекал, – продолжал Харвуд, – и вот чего надыбал. Случилось мне как-то в Каролину ходить с Инглэндом – как раз когда у него Гудли был штурманом… Все замолчали – обычно Харвуд говорил по делу и разумно.
Замысел Харвуда был прост, как все великое. Замаскировать «Обрученного с ветрами» под обычное торговое судно и совершить каботажный рейс вдоль побережья Новой Англии, заходя под видом купцов в каждый портовый город и распродавая скопившийся в трюмах товар североамериканским колонистам.
Боцман замолчал и закрыл глаза, что-то видимо вспомнив, а Джон нетерпеливо заерзал: в отличие от команды, байки бывалого корсара его отнюдь неувлекали. – Так о чем я? – очнулся Харвуд. – Ну да, о Каролине. Мы тогда славно расторговались. По всему Восточному побережью прошлись, от Чарльстона до Балтимора. Пошли бы и дальше, да трюмы опустели. – Капитан с сомнением хмыкнул, но все же задумался. – Тамошний народ все подряд скупал и неплохую цену давал. Нам хорошо, и им выгодно – налогов в королевскую казну платить не надоть. Мы там все свое барахло сбагрим, верно говорю!
– А я бы вот занялся другим дельцем… – произнес Даффи. Джон вскинул голову и вопросительно посмотрел на старшего помощника.
– Прошлым летом одиннадцать кораблей испанского « Серебряного флота» попали в жестокий шторм и разбились о рифы недалеко от Флориды, совсем близко от берега, – сообщил Джаспер. И серебро до сих пор лежит на дне. Надо лишь не полениться и поднять его. – Даффи поднес к губам флягу и, сделав глоток, добавил: – Конечно, потребуются и деньги.
– Но у нас нет денег на такое рискованное предприятие, – посетовал боцман. Это нужен водолазный колокол, нужны ребята знающие это ремесло, хотя бы какие-нибудь жемчуголовы или добытчики кораллов…
Что – прикажете напасть на жемчужные отмели и наловить там индейцев, которых испанцы приспособили к этому делу?
– Возможно, и так, – пробормотал Джон. Происшедший разговор заставил его невольно хмуриться – ибо он знал что разговоры о чужом золоте флибустьеры обычно ведут когда своего не хватает…
Хотя скоро все может измениться – если подтвердится то что сообщил ему осведомитель на Багамах.
…В ту ночь Питеру опять приснился все тот же проклятый сон – о черном корабле и его капитане. Со шканцев доносился злобный смех. Сам корабль, оставаясь вне поля зрения, представлялся ему сгустком мрака, бесформенной, бесплотной массой, черной тенью скользящей по черным волнам, но он отчетливо видел бурунный след и клочья вырывавшейся из под форштевня пены.
А на мостике стоял Альфредо де Аялла – и добродушно ему улыбался.
* * *
…Случались в их лихих рейдах и такие благословенные деньки, когда некуда было спешить, не за кем гнаться, и никто, в свою очередь, не гнался за «Обрученным», и тогда корсары собирались в кружок на палубе, раскуривали трубки и принимались травить морские байки, неторопливо потягивая ром или пиво. Посиделки затягивались далеко за полночь, и на них по пиратскому обычаю могли явится все желающие…
Большой популярностью пользовались воспоминания о том, какие жизненные передряги вынудили рассказчика присоединиться в конечном итоге к Береговому братству.
Несмотря на молодость, Джаспер успел много где побывать и умел заворожить аудиторию своими рассказами о дальних морях и странах и о родном Мадагаскаре, где, по его словам, возникло уже несколько поселений бывших пиратов, решивших бросить прежнее ремесло и вернуться к оседлой жизни. От старых буканьеров он слыхал немало интересного о приключениях и подвигах знаменитых корсаров былых времен. C времен Эвери – когда в Карибском море в очередной раз стало неуютно, многие вольные добытчики перебирались в Индийский океан, к Мадагаскару и окружающим островкам.
Да – немало народу из числа вольных добытчиков, чтобы не оказаться на дне Карибского моря, устремились в Индийский океан, на поиски удачи и богатства.
Пираты охотно женились на смуглых красотках и случалось, что и выходили в министры у прибрежных вождей. Появилось даже особое племя – занамалата, в жилах которых смешалась кровь аборигенов и отцов пиратов из Европы. Их праотцом считался Джеймс Плантейн – награбив огромное богатство он создал свое королевство в долине реки Антанамбалана, собрав под свой стяг разношерстный сброд – от изгоев из живущих тут племен до турок. Живших по ее берегам дикарей он обложил данью, построил роскошный замок-крепость, и ходил в набеги на соседей. В его гареме было почти сотня малагасийских девушек, которым он давал английские имена: Сью, Пегги, Молли, Кейт…
Отцу Даффи повезло меньше: после бурных схваток и абордажей он решил уйти на покой и поселится на Мадагаскаре, где ему приглянулась младшая дочь местного владыки – царевна Рахена.
Другой популярный рассказчик был без сомнения, Кристофер Харвуд, чьи байки выглядели несмотря на фантастичность весьма достоверными. Он лично знал самых прославленных флибустьеров семи морей. Знавал он и благородного пирата Стида Боннета, который, по словам боцмана, «ни черта не смыслил в управлении парусами, зато был настоящим джентльменом».
