Из кафе Steam доносились звуки смеха. Ханна обернулась и увидела за одним из столиков Наоми, Райли и Кейт с кружками ароматного травяного чая и теплыми булочками с клюквой и отрубями. С ними сидела и четвертая девушка – с личиком в форме сердца и огромными голубыми глазами.
Зашипело устройство для взбивания молока в кофемашине, и Ханна вздрогнула. У нее возникло такое чувство, будто она вернулась в шестой класс, когда Наоми, Райли и Эли были неразлучны. Но, конечно, не Эли сидела сейчас с Наоми и Райли как лучшая подруга на все времена. Это была Кортни.
Ханна подошла к их столику, но лишь только она собралась сесть на единственный свободный стул, Наоми закинула на него необъятную сумку от Hermes. Зеленая сумочка Райли от Kate Spade занимала соседний стул, и Кейт до кучи водрузила на нее сумку-хобо от Foley + Corinna. Гора из сумок напоминала шаткую конструкцию башни в игре «Дженга»
[5]. Кортни растерянно прижимала к груди сумку-тоут клюквенного цвета.
– Извини, Псих, – ледяным тоном произнесла Наоми. – Это место занято.
– Я не Псих. – Ханна сузила глаза. Кортни заерзала на стуле, и Ханна задалась вопросом, не покоробило ли ее слово псих. Ведь она тоже побывала в психушке.
– Если ты не псих, – поддразнила Кейт, – тогда почему я слышала, как ты кричала во сне прошлой ночью?
Девушки захихикали. Ханна больно закусила щеку. Если бы только она могла каким-то образом записать этот разговор на телефон и показать отцу. Впрочем, не все ли ему равно? После пресс-конференции она напрасно ждала, что он постучится к ней в комнату, чтобы обсудить, как все прошло. Раньше это было в порядке вещей – они подолгу беседовали, когда Ханна не прошла в группу чирлидеров в средней школе, когда переживала, что не нравится Шону Эккарду, когда родители Ханны решили развестись. Но вчера отец так и не постучался. Мистер Марин провел весь вечер в офисе, по-видимому, не подозревая о том, что Ханна страдает.
– Почему бы тебе не присоединиться к Засере? – съязвила Райли. Девушки захихикали. – Он тебя ждет! – Она показала рукой куда-то вдаль.
Ханна проследила взглядом за костлявым, крючковатым, как у ведьмы, пальцем Райли. Майк сидел в одиночестве за столиком рядом с туалетом, прихлебывая кофе из высокого бумажного стаканчика и уставившись в листок бумаги. Он выглядел как единственный щенок в приюте, не нашедший своего хозяина. У Ханны защемило сердце. Вчера ночью он прислал ей кучу эсэмэсок; она хотела ответить, но так и не собралась. Просто не знала, что сказать. И неважно, что исподнее на фотографии чужое: все поверили в то, что оно принадлежит Майку, так же как единодушно сочли ее психом. А прозвища в роузвудской школе приклеивались намертво. В седьмом классе Эли окрестила Питера Грейсона «Картошкой», потому что фигурой он напоминал Мистера Картофельная голова
[6], и до сих пор его только так и называли.
Майк поднял взгляд и заметил ее. Его лицо просияло, и он помахал розовым флаером, зазывающим на «ТАНЦЫ В ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА».
Ханна хотела подойти к нему, но вовремя спохватилась. Если она сядет за его столик – и, хуже того, согласится пойти с ним на танцы, – от клейма «Психа» ей уже вовек не отмыться. Пребывание в клинике вместо недоразумения обернется катастрофой и поставит крест на ее карьере в старшей школе. Прощайте, крутые домашние вечеринки и оргкомитет выпускного бала – единственный комитет в роузвудской школе, за членство в котором она готова бороться. В весенние каникулы ей уже не видать поездки с достойной компанией на Ямайку или Санта-Лусию, а в июне для нее не найдется места в пляжном домике в Майами. Саша из бутика Otter перестанет откладывать для нее новые шмотки, Ури не сможет втиснуть ее в свое расписание, когда срочно понадобится мелирование или укладка, и всего за одну ночь она снова превратится в придурковатого лузера. Тут же прибавятся лишние килограммы, доктор Хьюстон вернет ей брекеты, а эффект от операции «Лейсик» на глаза неожиданно сойдет на нет, и придется опять нацепить очки в стиле Гарри Поттера, которые она носила в пятом классе.
Нет, этому не бывать. С тех пор как Эли выдернула ее из небытия, Ханна поклялась никогда, больше никогда не становиться лузером.
Ханна сделала глубокий вдох.
– Извини, Засеря, – услышала она насмешливый и писклявый голос, ничуть не похожий на ее собственный. – Я не могу приближаться к тебе. Микробы и все такое. – Она ухмыльнулась.
У Майка отвисла челюсть. Его лицо побледнело, как если бы он увидел призрака – возможно, Призрака Стервозного Прошлого. Ханна обернулась и посмотрела на Наоми, Кейт, Райли и Кортни. «Видите?» – хотелось ей крикнуть. Она способна на жертвы. Она заслуживает того, чтобы быть в их компании.
Наоми встала из-за стола и стряхнула с рук крошки от булочки.
– Извини, Хан, может, тебя и не заразил Засеря, но все равно ты – фрик. – Она поправила узел шелкового шарфа от Love Quotes и дала знак остальным девушкам. Первой поднялась Райли, следом за ней Кейт.
Кортни замешкалась, не отрывая голубых глаз от Ханны.
– Тебе очень идет эта прическа, – произнесла она наконец.
Ханна смущенно тронула волосы. Она вовсе не старалась с укладкой – просто выпрямила волосы феном и нанесла каплю сыворотки Bumble & Bumble. Ей вдруг вспомнился нарисованный Айрис портрет на стене чердака и глаза Кортни – огромные и пугающие. Дрожь пробежала у нее по спине.
– Э-э, спасибо, – осторожно пробормотала она.
Кортни задержала на ней взгляд, и на ее губах появилась странная улыбка.
– Пожалуйста, – сказала она. Потом перекинула сумочку через плечо и последовала за подругами.
7
Ноэль Кан, образчик гостеприимства
Несколькими часами позже, на третьем уроке, Ария поплелась в аудиторию для выполнения домашних заданий. Обычно здесь проходили классы здоровья, поэтому стены комнаты были увешаны плакатами с описанием различных симптомов ЗППП
[7], ужасов наркомании и страшных для кожи последствий курения. Тяжелый желтый шар из воска имитировал жировой ком в теле, а длинный постер иллюстрировал стадии развития плода в утробе матери. Мередит, псевдомачеха Арии, находилась на двадцать пятой неделе беременности, и, согласно представленной диаграмме, ее плод уже достиг размера брюквы. Смех, да и только!
Ария сделала долгий глоток кофе из термокружки. Она по-прежнему заказывала кофейные зерна в маленькой кофейне по соседству с домом, где они жили в Рейкьявике. Одна только доставка стоила кучу денег, но после исландского кофе то, что подавали в Starbucks, казалось пойлом. Ария села за свободную парту, а тем временем народу в классе прибывало. Рядом с ней что-то грохнуло, и она вскинула голову.
