– Подружка геев! – крякнул кто-то. Райли вскинула голову, как собака, учуявшая опасность.
– Эй, Наоми, хочешь увидеть мои плавки Speedo? – крикнул другой голос. Наоми нахмурилась.
Какой-то парнишка вручил Кейт розовый листок бумаги. Она мельком заглянула в текст, но в следующее мгновение у нее отвисла челюсть. Она подтолкнула Наоми и Райли. Наоми прикрыла рот ладонью. Райли озиралась по сторонам, выискивая того, кто это сделал.
Шепот и смешки усиливались. Ханна расправила плечи, увидев свой шанс. Она прошествовала прямиком к Кейт.
– Я подумала, тебе оно нужнее. – Она уронила серебряное кольцо в безвольную ладонь Кейт. – Это кольцо чистоты. Тебе понадобится, когда ты вступишь в Клуб девственников.
В толпе позади Ханны раздался смех. Ханна сделала знак Скотту Чину, своему старому приятелю, с которым они вместе составляли ежегодный фотоальбом. Он выскочил вперед со своей камерой и сфотографировал искаженное ужасом лицо Кейт. Впервые Ханна оказалась в стане шутников. Все смеялись вместе с ней, а не над ней.
Кейт надула щеки, как будто ее тошнило.
– Это ведь ты все подстроила? Ты и Кортни.
Ханна беспечно пожала плечами. Отрицать не имело смысла. Она повернулась к Эли, чтобы разделить вместе с ней победу, но Эли след простыл.
Кейт подняла с пола скомканную бумажку, разгладила ее и сунула в стеганый клатч Chanel.
– Я расскажу об этом Тому.
– Ради бога, – заявила Ханна. – Мне все равно. – И тут до нее дошло: ей не все равно. Что, если Кейт пожалуется отцу? И он снова ее накажет? Даже если Ханна станет паинькой до конца своих дней, ее отношения с отцом уже никогда не будут прежними.
Райли взмахивала руками, как тощая курица крылышками.
– Я могу понять, почему ты опустилась так низко, Ханна. Но Кортни? Она же наша подруга.
Ханна прислонилась к колонне, украшенной красными и белыми гирляндами.
– Пожалуйста. Вы обе получили по заслугам за все эти годы.
– Да? – Наоми фыркнула. Ее сиськи чуть ли не вываливались из глубокого декольте.
Толпа становилась гуще. Народу в зале прибывало, и все сразу шли на танцпол.
– Очевидно, что Кортни хотела поквитаться с вами, – надменно произнесла Ханна. – За то, что вы сделали с Эли.
Райли и Наоми обменялись недоуменными взглядами.
– Что? – выдохнула Райли. От нее пахнуло банановым ликером.
Ханна свысока посмотрела на них.
– Вы плохо обошлись с Эли. Вот почему она вас кинула. Кортни просто свела с вами счеты.
С потолка вдруг посыпались сердечки конфетти, усеивая светловолосую макушку Наоми. Она даже не стала отряхиваться.
– Мы ничего плохого Эли не сделали. – Она покачала головой. – Одно время Эли была нашей лучшей подругой. А потом вдруг повела себя так, будто знать нас не знает. Я понятия не имею, почему она нас бросила – как и то, почему выбрала тебя вместо нас. Все думали, что это шутка, Ханна. Ты была таким лузером.
Ханна ощетинилась:
– Это была не шутка…
Наоми пожала плечами.
– Все равно. Эли была психопаткой и врушкой, как, очевидно, и ее сестра. Они же близняшки? У них все одинаково.
Диско-шар закружился огнями над головой Ханны. Она рыгнула, чувствуя во рту привкус шампанского. Ее бросало то в жар, то в холод. То, что они говорили, не могло быть правдой.
Наоми и Райли замерли, ожидая ответа Ханны. Наконец она пожала плечами.
– Неважно, – беззаботно произнесла она. – Мы обе знаем, что вы совершили кое-что ужасное, даже если не хотите в этом признаться.
Ханна перекинула волосы через плечо и повернулась кругом.
– Тебе конец! – крикнула ей вслед Наоми. Но Ханна уже не слышала.
23
Так больно и так сладко
Огромный шатер, установленный для празднования Дня святого Валентина, был уже переполнен к тому времени, как приехала Эмили. Тепловые лампы, встроенные вдоль стен, создавали уютную, но не удушливую атмосферу; на сцене дергался диджей в красном бархатном пиджаке, перемежая песню Ферги рэпом Лила Уэйна. Мэйсон Байерс отплясывал с Лэйни Айлер свинг в стиле эпохи биг-бэндов. Николь Хадсон и Келли Гамильтон, вечные прилипалы Наоми и Райли, испепеляли друг друга злобными взглядами, потому что обе пришли в одинаковых плиссированных красных платьях. Пара листков бумаги валялась на полу, истоптанные ботинками. Эмили подняла один из них. Похоже, это было любовное письмо, адресованное Шону Эккарду. И подписанное Кейт Рэндалл.
Эмили расправила бледно-розовое платье, которое купила по совету Эли в бутике BCBG. Она особенно старалась, собираясь на вечеринку: уложила волосы гладким полотном, позаимствовала у Кэролайн тональник, румяна и бронзер, так что ее кожа выглядела сияющей и ухоженной. Она с трудом запихнула свои плоские, ластообразные ступни в пару красных туфелек «мэри джейн», которые надевала только однажды – на банкет для спортсменов. Эмили хотела произвести впечатление на Эли.
На танцполе творилось что-то невообразимое. Эндрю Кэмпбелл и Спенсер кружились, взявшись за руки. Ханна, подняв руки вверх, исполняла сексуальный танец, на который никогда бы не отважилась Эмили. Рядом с ней извивалась девушка в роскошном кружевном красном платье, с замысловатой высокой прической. Эли. Джеймс Фрид приклеился к ней сзади, и его руки скользили вдоль ее бедер и талии, опасно приближаясь к грудям.
Эмили хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку. Сердце тревожно екнуло. Но когда она ворвалась на танцпол, Джеймс уже оставил Эли и танцевал в одиночку, пытаясь исполнить фирменное вращение Джастина Тимберлейка на одной пятке.
– Привет! – прокричала Эмили на ухо Эли.
Эли открыла глаза.
– Привет, Эм! – воскликнула она, продолжая танцевать.
Эмили замерла в ожидании. Просто у Эли замедленная реакция. Сейчас она посмотрит на Эмили еще раз и ахнет: «Боже, ты выглядишь сногсшибательно!» Но Эли уже что-то шептала Ханне. Та запрокинула рыжую головку и хохотала.
– Для всех влюбленных, – сладким голосом протянул диджей, запуская медленный блюз Джона Майера. Спенсер обвила руками талию Эндрю. Ханна танцевала с Мэйсоном Байерсом. Эмили многозначительно уставилась в спину Эли, но Эли не обернулась. Она упала в объятия Джеймса на правах давней подружки. Они начали раскачиваться взад-вперед в такт музыке.
Какая-то парочка толкнула Эмили сзади. Она зашаталась и отошла к краю танцпола. Ведь Эли сама сказала… на днях, у нее дома… «все, что я говорила о своих чувствах к тебе, – правда». Эмили чувствовала, как шея покрывается холодным потом. Эли была с ней искренна… или все-таки нет?
