Спенсер потерла ступни друг о друга, пытаясь согреться. За окном просвистел внезапно поднявшийся ветер. Она снова уставилась на фотографию отважной пятерки у каноэ. Идея повторного гипноза повергала ее в ужас, но, возможно, Эли права. После всего, что им пришлось пережить, наверное, нужно что-то сделать, чтобы покончить с этим раз и навсегда.
– Я – «за», – решила она.
– Да, думаю, я тоже, – подхватила Эмили.
– Конечно, – сказала Ханна.
Эли с надеждой посмотрела на Арию, и та нехотя кивнула.
– Спасибо. – Эли вскочила на ноги. – Только давайте сделаем это в спальне наверху. Там более интимная обстановка. Ближе к той, что была в амбаре.
Они поднялись следом за ней по покрытым розовым ковром ступенькам на второй этаж. Огромная бледная луна светила сквозь круглое окошко на лестничной площадке. Двор был пуст, и сосны густым барьером стояли между домом и дорогой. Слева виднелся искусственный пруд, хотя и осушенный на зиму. Сейчас он больше походил на сухой глубокий ров.
Эли повела их в дальнюю спальню. Дверь была приоткрыта, словно кто-то уже успел побывать здесь. Спенсер вспомнила вышитый крестиком образец на стене, кружевные занавески в стиле королевы Анны, две латунные кровати. Она повела носом. Спенсер ожидала, что комната будет благоухать освежителем воздуха с ароматом сирени или попахивать плесенью, но воняло какой-то тошнотворной гнилью.
– Что за запах? – воскликнула она.
Эли тоже сморщила нос.
– Может, внутри перегородок кто-то сдох. Помнишь, то же самое было летом между шестым и седьмым классами? Кажется, тогда это был енот.
Спенсер напрягла память, но так и не вспомнила ничего, что даже отдаленно напоминало этот запах.
Ария вдруг замерла.
– Вы слышали?
Все насторожились, прислушиваясь.
– Нет… – прошептала Спенсер.
Ария округлила глаза.
– Мне кажется, я слышала чей-то кашель. Может, там, во дворе?
Эли выглянула сквозь щель в деревянных жалюзи. Подъездная дорожка выглядела пустынной, на гравии выделялись следы, оставленные «БМВ».
– Никого, – шепнула Эли.
Все вздохнули с облегчением.
– Мы только попусту накручиваем себя, – сказала Спенсер. – Нам надо успокоиться.
Они расположились на круглом ковре, на полу. Эли достала из целлофанового пакета шесть свечей с ароматом ванили и расставила их на прикроватных тумбочках и бюро. Спичка зажглась со звуком, похожим на плевок. В комнате и без того было темно, но Эли наглухо закрыла жалюзи и плотно задернула шторы. Пламя свечей отбрасывало зловещие тени на стены.
– Ладно, – сказала Эли. – Теперь просто расслабьтесь.
Эмили нервно хихикнула. Ханна выдохнула. Спенсер попыталась свободно раскинуть руки, но кровь еще звенела в ушах. Мысленно она столько раз переживала тот сеанс гипноза, устроенный Эли. Каждый раз, когда она думала о нем, ее охватывала паника. «Все будет хорошо», – сказала она себе.
– Ваше сердцебиение замедляется, – нараспев произнесла Эли. – Думайте спокойно. Я буду считать в обратном порядке от ста до одного, и, как только прикоснусь к каждой из вас, вы окажетесь в моей власти.
Все молчали. Свечи потрескивали, пламя танцевало. Спенсер закрыла глаза, когда Эли начала считать:
– Сто… девяносто девять… девяносто восемь…
Левая нога Спенсер дернулась, следом за ней и правая. Она пыталась вызвать спокойные мысли, но все равно возвращалась к той ночи, когда они проделывали это в последний раз. Она сидела на круглом ковре в своем амбаре, взбешенная тем, что Эли опять втравила их в то, чего они не хотели. А вдруг под гипнозом она проболталась о поцелуе с Йеном… и Мелисса это услышала? Мелисса и Йен были в амбаре перед самым их приходом – они все еще могли находиться поблизости.
И, возможно, хотя бы чисто теоретически, Мелисса оказалась рядом. Скажем, у окна… с фотоаппаратом.
– Восемьдесят пять, восемьдесят четыре… – ритмично считала Эли.
Ее голос уносился все дальше, пока не зазвучал глухо, как если бы она шептала с другого конца очень длинного туннеля. И вдруг размытое световое пятно появилось перед глазами у Спенсер. Звук исказился. Запах отшлифованных половиц и попкорна из микроволновки защекотал ноздри. Она сделала несколько долгих, глубоких вздохов, пытаясь представить движение воздуха в легких.
Когда картинка сфокусировалась, Спенсер догадалась, что находится в своем амбаре. Она сидела на стареньком мягком ковре, который ее родители купили в Нью-Йорке. Запахи сосны и ранних летних цветов доносились снаружи. Она посмотрела на подруг. У Ханны торчал живот. Худющая Эмили была усыпана веснушками. У Арии в волосах мелькали розовые пряди. Эли на цыпочках прохаживалась между ними, касаясь их лбов мясистой подушечкой большого пальца. Когда она добралась до Спенсер, та вскочила.
«Здесь слишком темно», – услышала она свой голос. Слова срывались с языка сами собой, бесконтрольно.
«Нет, – настаивала Эли. – Так и должно быть. Гипноз работает только в темноте».
«Знаешь, Эли, не всегда все должно быть по-твоему», – сказала ей Спенсер.
«Задерни шторы», – ответила Эли, оскалив зубы.
Спенсер изо всех сил боролась, пытаясь впустить в комнату свет. У Эли вырвался стон разочарования. Но когда Спенсер оглянулась, до нее дошло, что Эли не просто злится. Она оцепенела, ее лицо осунулось и стало призрачно бледным, глаза округлились. Она как будто увидела что-то ужасное.
Спенсер снова повернулась к окну и заметила промелькнувшую тень. Это был крошечный осколок памяти, ничего не значащий. Но сейчас Спенсер вцепилась в него, отчаянно пытаясь вспомнить, произошло ли это на самом деле. И тут… она увидела. Отражение Эли… только в капюшоне и с громоздкой фотокамерой. Глаза у нее были бесовские, неморгающие – глаза убийцы. Спенсер очень хорошо знала это лицо. Она попыталась произнести имя, но губы не слушались. Она почувствовала, что задыхается.
Воспоминания всплывали на поверхность уже без ее ведома. «Уходи», – услышала она собственный голос, обращенный к Эли.
«Отлично», – ответила Эли.
– Нет! – сказала Спенсер себе, прежней. – Позови Эли обратно! Не выпускай ее из комнаты! Там… ее сестра! И она хочет убить Эли!
Но память не подчинялась Спенсер. Эли уже стояла в дверях. Она обернулась и бросила на Спенсер испытывающий взгляд. Спенсер издала хриплый вздох. Внезапно Эли стала совсем не похожа на ту девушку, что была с ними сегодня.
Взгляд Спенсер упал на серебряное кольцо на пальце девушки. Эли уверяла, что в ту ночь осталась без кольца, но вот же оно. Только вместо буквы «Э» на нем была выгравирована буква «К».
Почему Эли надела чужое кольцо?
Раздался стук в окно, и Спенсер повернула голову. Девушка снаружи зловеще улыбнулась, пробежавшись рукой по жутко знакомому лицу в форме сердца. Она подняла безымянный палец правой руки. На нем тоже было кольцо – но уже с инициалом «Э». Спенсер чувствовала, что голова вот-вот взорвется. Выходит, Эли там… а Кортни здесь? Как такое возможно?
