– Черт, Дрейпер, это что за херня?
– Принятие мер, сэр! – отозвался сержант. – Вы сами сказали, что мы не можем терять времени.
Петтигрю и Стамович согласно кивнули. Бракетт, вне себя от злости, почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки, но вынужден был разжать их обратно. Дрейпер мог и подождать.
– Уходим! – крикнул он, показывая на остальных – Петтигрю, Ченовского и Стамовича. Юсеф отошла от трупа Отто, пытаясь перевести дух. – Но мы заберем тело Финча с собой! Брату придется его хоронить!
– На хрен его! – гаркнул Дрейпер. – Этот долбаный псих чуть не пристрелил Юсеф. Мы не будем ради него рисковать жизнями!
Несмотря на всевозрастающую опасность – он прямо чувствовал своими внутренними часами, как проносятся секунды, – Бракетт в изумлении наблюдал, как Дрейпер дал знак Стамовичу и двум остальным выбираться, и лишь Петтигрю слегка поколебался, прежде чем последовать за ними.
«Все, этот сукин сын мой», – подумал Бракетт.
– Капитан! – позвал кто-то.
Бракетт повернулся и увидел, что Ченовский пытается поднять труп Отто Финча. Кровь уже запеклась на горячей металлической стене, но лужа на полу вокруг трупа расширилась, и Ченовский немного поскользнулся, пытаясь поднять Отто. Бракетт ринулся к нему. Что-то шевельнулось слева, и, посмотрев туда, он увидел Юсеф, которая, наконец, восстановила дыхание.
Втроем они подняли Отто так же, как другие, когда несли Кёртиса, и устремились к выходу. Весь процессор, как показалось, накренился, и им пришлось согнуться, чтобы выбежать в открытую дверь, навстречу тьме и ревущей пылевой буре. Ветер тут же стал сносить их в сторону, и они наклонились под его воздействием. Без экзомаски Бракетту едва удалось разглядеть вездеход. Трое пехотинцев, отказавшихся выполнять приказ, продирались в его сторону, сражаясь с ветром. Вид их удаляющихся фигур лишь сильнее распалил Бракетта, и он прикрикнул на Юсеф и Ченовского.
До вездехода они добрались спустя долгие двенадцать секунд после Дрейпера и остальных. Альдо встретил их в задней части машины, где был опущен трап, и помог Ченовскому втащить внутрь труп Отто, уложив его рядом с лежащим без сознания братом.
– Почему ты стала мне помогать?! – спросил Бракетт у Юсеф, громко, чтобы перекричать бурю.
Юсеф уставилась на него:
– Вы отдали приказ.
Бракетт знал, что это не полный ответ. Юсеф была одной из подельниц Дрейпера, иначе ее бы не отправили сопровождать Финчей.
– Выдвигаемся, капитан! – крикнул Альдо и, помахав им, побежал к водительской двери.
На «Процессоре Шесть» прогремело два взрыва. Юсеф обернулась на башню, и Бракетт посмотрел туда же – там из разрушенной крыши вырвался сгусток пламени. Он слегка подтолкнул ее, и рядовой словно вышла из мимолетного транса. Они, пригнувшись, забежали по трапу и с шумом упали на сиденья в тот самый момент, когда закрылась дверь и свернулся трап.
– Пристегивайтесь! – крикнул Альдо, и вездеход рванулся вперед, загрохотав по неровной земле, а песчинки зашуршали снаружи по его корпусу.
Бракетт оглядел салон и понял, что оказался ровно напротив Дрейпера. Все взгляды в пассажирском отделении были устремлены на него: пехотинцам было интересно, как он отреагирует на неподчинение Дрейпера.
Капитан, сохраняя молчание, стиснул зубы так крепко, что у него заболела челюсть. Первой его мыслью было бросить ублюдка в карцер как только они вернутся в «Надежду Хадли» и продержать его там, пока он не сможет договориться о том, чтобы Дрейпера перевели куда-нибудь с Ахерона. Но беда заключалась в том, что он не знал, насколько его поддержит в этом руководство. Если посадить Дрейпера в карцер, а потом выпустить, это подорвет авторитет капитана даже сильнее, чем мерзавец уже подорвал его своими действиями.
– Послушай меня, сукин ты сын… – начал Бракетт, наклонившись вперед и указав на него.
В этот момент «Процессор Шесть» взорвался. От удара вездеход качнуло вправо. Хауэр и Петтигрю упали между противоположными рядами сидений. Даже приглушенный бурей, громоподобный звук взрыва заставил всех вздрогнуть, а Юсеф даже прикрыла уши. Что-то упало на крышу вездехода, и Альдо резко свернул, чтобы избежать пылающего куска металла, который свалился перед ними, будто метеорит.
Стамович громко выругался, и остальные тут же принялись насмехаться над его несдержанностью. Это длилось лишь несколько секунд, после чего все снова обратили внимание на молчаливую враждебность, что повисла в пространстве между Бракеттом и Дрейпером.
– Вы что-то говорили? – спросил Дрейпер сухим, полным пренебрежения тоном.
– Я говорил, что это был мерзкий первый день под моим командованием, – ответил Бракетт. – Но бьюсь об заклад, что для тебя, сержант, это только начало. Ты, Стамович, и ты, Петтигрю, будете помещены под домашний арест сразу после возвращения и останетесь там до дальнейших распоряжений. Если вы думали, что ваши сегодняшние действия не повлекут последствий, то могу лишь предположить, что ваш предыдущий командир позволил вам считать, будто звания в этом краю забвения ничего не значат. И я здесь для того, чтобы изменить ваше представление об этом.
Уголок рта Дрейпера поднялся, будто бы в ухмылке, но больше он ничем не ответил. Остальным также хватило ума ничего не говорить.
Вездеход катился дальше.
Когда они были на полпути к колонии, буря, наконец, начала стихать, и Джулиса Парис проползла из задней части салона, чтобы сесть рядом с Ченовским.
– Простите, капитан, – сказала она. – Хауэр сделал все, что мог, но шок и потеря крови сделали свое дело. Кёртис Финч умер.
Бракетт тяжело вздохнул и приложил голову к вибрирующей стене вездехода.
– Чертов псих хотел свалить с планеты вместе с братом, – пробормотал Стамович. – И вроде как его желание исполнилось.
– И как это оно исполнилось? – спросил Ченовский, усмехнувшись ему. – Теперь они никогда не покинут Ахерон. Здесь их и похоронят. Кто бы ни остался у Финчей на Земле, они узнают, что оба мертвы, и просто будут жить дальше. Это место так далеко от дома, что здешние колонисты могли с тем же успехом быть уже мертвыми для тех, кого они там оставили. Если бы для меня это было бы не просто назначением… если бы я знал, что навсегда здесь… я бы сорвался так же, как Отто.
Следующие минуту-две они проехали молча, просто размышляя. Пехотинцы принялись рассматривать свои ноги, либо пытались выглянуть в лобовое стекло, несмотря на то, что Альдо махал им, приказывая оставаться на своих местах.
Юсеф толкнула Бракетта локтем. Капитан знал, что она сидит рядом, но был слишком поглощен своим гневом и едва взглянул на нее.
– Вы спрашивали, почему я помогла нести его, – ответила она тихонько, так что лишь Бракетт мог расслышать ее поверх рева двигателя и свиста затухающей бури.
– Дело ведь не только в исполнении приказа, – сказал он без вопросительной интонации в голосе.
