Расс сделал шаг назад и посмотрел на Тима, который старался не отрывать глаза от планшета.
– Но они мертвы, Энн. Ты потом будешь себя ненавидеть за то, что…
– За что? Что разозлилась из-за того, что им не нужно было умирать? – она протяжно, содрогаясь от подступающих слез, вздохнула и опустила глаза в пол. – Они не должны были умирать.
Расс коснулся ее предплечья, провел теплой рукой по ее коже.
– Нет, не должны были.
Энн подняла взгляд на мужа, вытерла глаза.
– Мы сами такие же целеустремленные, какими были они, но мы никогда не шли на такие риски. Мы берем с собой на выезды наших детей, Расс. Наших детей. Некоторые в администрации считают нас сумасшедшими, но любой, кто был там, выезжал в эту пыль и ветер, знает, как понимать, какие бури действительно могут быть опасны.
– Отто просто тронулся, милая, – сказал он. – Ты же знаешь, он был на грани.
Энн напряглась, затем медленно кивнула.
– Он расклеивался, Расс. Просто расклеивался. Я беспокоилась за него и беспокоилась за тебя, с тех пор как вы стали проводить много времени вместе в последние месяцы. Стали обдумывать мрачные мысли. Желать невозможного.
Расс поморщился, покачал головой и провел рукой по заросшему подбородку.
– Сейчас? – спросил он. – Ты хочешь сделать это сейчас?
Энн почувствовала, будто не может дышать.
– Я вообще этого не хочу. Это не значит, что я стану притворяться, будто мне безразлично, что вы с Отто столько месяцев убеждали друг друга, что ваши жизни сложились бы лучше, если бы вы никогда не прилетали на Ахерон.
– А разве это не так?! – гаркнул Расс, взмахнув руками. – Разве не было бы лучше? Хотя бы потому, что Отто и Кёртис были бы сейчас живы!
– Ты не можешь этого знать, – возразила она. – Отто никогда не был особенно уравновешенным…
– Замолчи!
– Мы прилетели сюда, потому что мечтали открывать новое.
Расс закатил глаза.
– И как это у нас получается?
– Мы живем на границе человеческой цивилизации, – сказала Энн. – У нас хорошая жизнь. Мы хорошо зарабатываем. Каждую ночь, когда я ложусь спать, то думаю о людях, у которых не хватило бы смелости сделать то, что сделали мы!
– Им просто хватило ума не идти на такой риск, на какой пошли мы.
– Чтобы получить большую награду, нужно пойти на большой риск, – сказала Энн, эхом повторив слова Расса, когда он несколько лет назад уговаривал ее отправиться в колонию. Сейчас он немного наклонил голову и уставился на нее так, будто у нее выросли еще две головы.
– Когда мы выходим на спасательные операции, они контролируют каждый наш шаг. Знают, где мы и что делаем. Даже если мы находим какие-либо артефакты, оставленные местными формами жизни, или залежь драгоценного камня, они используют свой контроль, чтобы не дать нам извлечь из этого какую-либо выгоду для себя. Это даже не настоящая разведка… это просто риск нашими шеями без всяких мер безопасности – только работа на Компанию и все. И чего реально ценного мы нашли за эти годы? Ничего! – он бросил на нее острый взгляд. – Мы просто тратим свое время впустую на этой проклятой глыбе!
Энн почувствовала, как к горлу подступила желчь. Ей захотелось, чтобы ее вырвало.
– Я не чувствую, что трачу здесь время впустую, Расселл, – ответила она. – У меня есть счастливая семья, круг друзей, работа, которая время от времени позволяет выплескивать адреналин. Это хорошая жизнь.
– Я не имел в виду… – начал он, но сердито затряс головой. – Я не это хотел сказать, и ты это знаешь.
Энн оглянулась на Тима – тот сгорбился над планшетом. Маленькие черные штучки в его ушах никак не могли заглушить голос отца – когда тот рычал, уж точно.
– Если тебе так неймется покинуть колонию, – тихо проговорила она, – валяй. Если ты настолько несчастен…
– О, тебе бы этого так хотелось, да? – ответил Расс. – И как раз вовремя, ведь теперь здесь появился чертов Демиан Бракетт!
Она свирепо посмотрела на него.
– Черт, ты в самом деле как подросток, ты понимаешь?
– Придумывай себе из этого все что хочешь, Энн, но я знаю, что у тебя остались к нему чувства. Я это вижу.
Энн закрыла ему рот ладонью. Оглянуться на Тима она не смела. О чем Расс думал, заводя такой разговор, когда сын сидит в комнате? Они частенько ссорились при детях, но не так, как сейчас. Она лишь молилась, что Тим действительно старался их не слушать, что он весь погрузился в то, что смотрел, читал или играл. Обычно он так и поступал.
– Лучше остановись, – сказала она.
Расс моргнул и обернулся на Тима, наконец сообразив, но, когда снова посмотрел на Энн, он был все еще красным от злости.
– Ты расстроился из-за Отто, – добавила она. – Я тоже. Давай поговорим об этом позже.
– Да, я расстроился. Мой друг погиб. Отто, может, и был неуравновешенным, но это не значит, что он ошибался. Колония – это тупик для меня…
– Для тебя?
– Для всех нас.
Энн заставила себя вдохнуть воздух.
– Если хочешь бросить…
– Твою мать! – крикнул Расс, вздымая руки. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, и они оба посмотрели на дверь. Там стояла Ньют, ее губы были измазаны красным красителем от ее любимых леденцов. В глазах, широко открытых, стояла боль, а нижняя губа дрожала.
– Папочка уходит? – прошептала она.
Расс сжал и разжал кулаки, на лице возникло сожаление.
– Ненадолго, милая, – сказал он. – Ненадолго, – и вышел.
Энн, Ньют и Тим несколько секунд смотрели на дверь, а потом Ньют выбежала в коридор следом. Расс свернул налево, вероятно, в рекцентр, но Ньют побежала не за отцом. Она повернула направо и исчезла в одно мгновение.
– Ньют! – позвала Энн.
Тим вскочил, вынул вкладыши из ушей и бросил планшет на кресло.
– Пойду за ней, – сказал он. А потом строго посмотрел на мать. – Что вообще с вами обоими?
Энн молча наблюдала за тем, как ее сын выбежал в коридор за сестрой. Она осталась одна в квартире. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах.
Пряный аромат готовой еды обволакивал ее волосы и одежду, но она потеряла всякий аппетит.
11
ДРУЗЬЯ НОВЫЕ И СТАРЫЕ
ДАТА: 10 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 19.32
Квартира Бракетта в «Надежде Хадли» была не больше и не меньше, чем он ожидал.
Карьера в Колониальной морской пехоте подразумевала, что он привычен к спартанским условиям. Койка, раковина, комод, в лучшем случае небольшой чулан. Жить вот так, в форменной одежде, было проще, а в выходные вполне хватало простой футболки и штанов ей под стать или тренировочных брюк. Ему никогда не приходилось переживать о том, что надеть, – только о том, чистая эта одежда или нет.
