Скользнув ногами в туфельки, она бесшумно выскочила из комнаты, лишь однажды взглянув на дремлющую на диване миссис Эрнандес, и вышла за дверь. Она увидела мальчиков сразу за углом, когда те шли по широкому коридору.
– Эй, ребята, подождите меня! – крикнула она.
Тим обернулся и, изобразив легкую улыбку, замедлил шаг до тех пор, пока она их не догнала.
– Нам с вами достанется, если мама нас поймает, – сказала Ньют.
– Да хватит уже ныть, – цыкнул Аарон.
Тим сердито глянул на него, и Ньют почувствовала себя немного лучше. Ее брат не всегда ее защищал, но она надеялась, что в отсутствие отца они станут более сплоченными, чем когда-либо до этого. Аарон мог вести себя мило, но чаще всего ему просто не нравилось возиться с девчонкой.
«Вообще-то там мой папа, – подумала Ньют, – так что мне все равно, что там тебе нравится или нет».
Она не хотела ни ссориться с Аароном сама, ни доводить до ссоры с ним Тима. Но в последние пару дней она пережила слишком многое, чтобы терпеть этого придурка.
Они свернули налево в другой коридор, который использовался в основном только обслуживающим персоналом. В его конце находился служебный лифт, а посередине – большое вентиляционное отверстие. Тим и Ньют проследили, как Аарон снял решетку, а затем быстро забрались внутрь, причем Тим замыкал процессию. Когда все оказались в шахте, он вставил решетку обратно.
Сквозь вентиляционные отверстия и решетки проникало достаточно света, чтобы они могли видеть дорогу. Несколько минут они быстро пробирались по гладкой прямоугольной трубе, поворачивая то в одну, то в другую сторону, постепенно приближаясь к научным и медицинским лабораториям. Обычно, когда они играли, дети держались подальше от этой части комплекса: родители не разрешали покидать жилую зону колонии. Но каждый ребенок «Надежды Хадли» все равно исследовал трубы вдоль и поперек.
И тем не менее, когда они подобрались к трубе, которая под углом уходила вниз в темноту, Ньют поняла, что никогда еще здесь не бывала.
– Нам обязательно туда спускаться? – прошептала она.
– А ты что, испугалась? – Аарон зыркнул на нее и обратился к Тиму: – Может, тебе лучше отправить сестру обратно, пока она не начала реветь или типа того, – и он осторожно полез в наклонную трубу ногами вперед. Как только он скрылся из виду, Тим повернулся к сестре.
– Ты как? – спросил он. – Слушай, если хочешь вернуться…
Ньют, не дожидаясь, пока он закончит, полезла вперед головой. Она скользила на животе, отталкиваясь носками ботинок и тормозя руками, но все равно, когда достигла дна, не избежала столкновения с Аароном. Тот протестующе взвизгнул, но тут же прикрыл рот ладонью.
– Прости, – сказала она, но таким тоном – еще и такой с улыбкой! – что выглядело очевидным, что извинение не было искренним.
Тим спустился вслед, но ему удалось вовремя остановиться. Тусклый свет, поступавший сверху, окрашивал здесь все в серый цвет, и они смогли быстро продолжить путь. Металл, которого они касались, был прохладным, и его холод пробирал Ньют до костей.
В следующие несколько минут они три раза свернули за угол, после чего Аарон остановился у отверстия, из которого внутрь сочился яркий белый свет.
– Мы пришли, – прошептал он. – Говорил же, что знаю дорогу. А сейчас помалкивайте, не то нас услышат.
Им понадобилось несколько секунд – дети устроились таким образом, чтобы всем все было видно: парни растянулись в противоположных направлениях, а Ньют, самая маленькая, уселась на колени между ними. И положив одну руку на стену повыше отверстия, она наклонилась, чтобы удобнее было смотреть сквозь створки.
Сначала она видела только мать и доктора Комиски, кудрявую женщину средних лет, которая проводила ежегодный медосмотр для всех колонистов. Но затем Ньют слегка подвинулась, склонив голову влево, и заметила в комнате третьего – тот сидел на столе для осмотра, свесив ноги.
Вдруг Ньют усмехнулась, и у нее словно камень упал с души. Это был ее папа, хоть и с нелепым видом – сидящий в одних подштанниках.
– Я понимаю твои чувства, Энни, но я не могу просто так его отпустить, – сказала Комиски ее матери. – Он не уйдет отсюда, пока мы не узнаем получше, что с ним случилось. Даже если бы решение было за мной, я не смогла бы его отпустить. И я не его лечащий врач – я просто штатный доктор. А доктор Риз руководит научной группой, и он ни за что этого не позволит, – она посмотрела на отца Ньют. – Речь тут идет о новом внеземном эндопаразитическом виде.
Ньют не понимала, о чем говорила доктор Комиски, но затем услышала, как ее папа тихонько рассмеялся, и усмехнулась сама.
Отец покачал головой.
– Ладно, Теодора, все нормально. Милая, скажи Теодоре, что все нормально. Эта тварь правда отвратная. И если я дышал через нее – а так же и было, да? – то я хотел бы знать, может, это как-то на мне отразится. Она засунула мне в горло свой язык, а вытворять такое я позволяю только Энн.
Ньют скривила лицо и услышала, как Аарон тихонько хихикнул. Она толкнула его локтем, и он сердито на нее посмотрел, но она не сводила глаз с родителей.
Кто-то кашлянул, и Ньют снова подвинулась, согнув шею теперь в другую сторону. Она удивилась, заметив, что все это время в помещении находились доктор Риз и мистер Симпсон.
– Поверьте мне, мистер Джорден, – проговорил доктор Риз, – мы сами хотим избавить вас от всего этого как можно скорее, вернуть вас к вашим детям и вашей работе. Но было бы слишком легкомысленно сделать это, не убедившись, что вам не причинено какого-либо вреда.
– Вы хотите сказать, что я не подхватил какую-нибудь заразу или вроде того, – сказал отец Ньют.
– И это тоже, – согласилась доктор Комиски.
Мать Ньют взяла ее отца за руку. Все эти разговоры о страшных вещах тревожили девочку, но видя любовь между родителями, она успокаивалась. Они много ссорились, но на самом деле любили друг друга.
– Действительно, Расс, – начал мистер Симпсон, – теперь тобой хочет заняться научная группа. Доктор Комиски сделала для тебя все, что смогла, а сейчас по очевидным причинам тебя должна изучить группа. Пока мы отправили к кораблю нескольких людей. Возможно, им удастся привезти оттуда еще что-то, с чем можно будет работать.
– Вы отправили людей? – переспросил Расс, повысив голос. – Это мой участок, черт возьми! – Ньют, увидев гнев отца, вздрогнула и отвернулась в сторону. – Это законная находка, а иначе и быть не может.
Доктор Риз подошел к столу на колесиках, на котором стоял металлический лоток.
Ньют сморгнула, и по всему ее телу пробежала дрожь, когда она увидела, что из лотка торчали паучьи лапы. Существо, посеревшее и безжизненное, лежало на спине, окоченев, и рядом с ним тянулся его хвост – тот самый, который недавно обвивал шею отца.
Доктор поднял скальпель и раздвинул лапы.
