Джерниган очистил рукой изогнутый купол и увидел, что внутри лежит эффектного вида женщина. Рядом с ней ютился кот. «Вот те раз!» В последний раз он видел кота еще в детстве.
– Все биоиндикаторы зеленые. Похоже, она жива, – сказал он, после чего снял шлем и вздохнул. – Ну что, ребята, будем спасать.
«Ей явно найдется о чем рассказать», – подумал он.
ДАТА: 10 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 09.45
При входе в атмосферу LV-426 гул посадочного корабля перерос в металлический скрежет. Капитан Демиан Бракетт старался не отрывать ботинок от пола и держался за ремень безопасности, который не давал ему выпасть из сиденья. Корабль несколько секунд качался из стороны в сторону, прежде чем выровняться, а затем подскочил, как скоростной катер, перемахнувший через большую волну.
Сработала тревога, по всей кабине замигали красные огоньки.
– Во что мы врезались? – крикнул он пилоту.
Женщина даже не повернулась в его сторону: она была слишком сосредоточена на том, чтобы удерживать верный курс.
– Просто вошли в атмосферу, – ответила она. – На Ахероне такое всегда при посадке.
Она стукнула по паре кнопок, и сигналы затихли, хотя огоньки продолжили тревожно мигать.
Бракетт стиснул зубы, когда корабль наполнился шумом атмосферного мусора, стучащего по обшивке и царапающего корпус. Судя по всему, его там было много.
– Я что-то упустил? – спросил он, повысив голос, чтобы его услышали поверх мусора, грохочущего по кораблю. – Разве терраформирование не ведется на этой планете уже пятнадцать лет?
– Даже больше! – крикнула в ответ пилот. – Вы не видели, как мы пытались сюда сесть десять лет назад, когда я была здесь в первый раз.
«Нет уж, спасибо», – подумал Бракетт. У капитана был железный желудок, но сейчас даже ему стало не по себе. Челюсть болела от того, что приходилось стискивать зубы. «У меня сейчас мозг в болтунью превратится», – подумал он, когда весь корабль яростно затрясло.
Затем грохот на какой-то миг прекратился. Бракетт уже хотел было расслабиться, но тут корабль стал резко падать, будто их контролируемое свободное падение вдруг превратилось в простое самоубийство. Тихо выругавшись, он собрался с духом и попытался выглянуть на то, что было снаружи.
– Я бы предпочел не умирать в первый день своего командования, – сказал он. – Если, конечно, вас это не затруднит.
Пилот сердито посмотрела на него.
– Сделайте вдох, капитан. У меня было семь крушений и ни одного погибшего пассажира.
– Семь чего?
Они попали в очередную воздушную яму, и его отшвырнуло вперед за секунду до того, как атмосфера уплотнилась снова – при этом он дернулся так сильно, что стукнулся головой о корпус корабля.
– Ах ты ж…
– Вот и всё, красавчик, – объявила пилот.
Зажглись тормозные ракеты, подбросив их на дюжину футов, и корабль начал медленно опускаться. Затем пилот аккуратно повела его вперед и снижая высоту, пока они не совершили мягкую посадку.
Корабль издал гидравлическое шипение, словно выдохнул одновременно с Бракеттом. Он расстегнул ремень безопасности. Аварийные огни погасли, и кабину залил светло-голубой свет.
– В целости и сохранности, как я и обещала, – проговорила пилот. Она отключила дверные замки и встала с кресла. На лице у нее сияла озорная улыбка. Бракетт впервые обратил внимание на изгибы ее тела и на то, как она на него смотрела.
– Что правда, то правда, – сказал он. – И я только сейчас понял, что даже не знаю вашего имени.
– Тресса, – отозвалась она, протянув руку. – К вашим услугам.
– Демиан Бракетт, – представился он, ответив на рукопожатие.
Она подошла к двери, что по правому борту, и ввела код на панели управления. Та с шипением открылась, и о поверхность планеты лязгнул с шумом раскрывшийся трап.
– Так что за преступление вы совершили, что оказались в этой жопе Вселенной? – спросила Тресса.
Бракетт улыбнулся.
– Я хороший морпех, – ответил он. – И иду туда, куда приказывают.
Завыл ветер, задувая в корабль едкую пыль. Он выглянул наружу, и его улыбка померкла. Ахерон был миром темно-серых тонов, исключение составляла растущая колония, чьи строения едва вырисовывались во все затмевающей буре. Через несколько секунд ветер снова стих, открыв им лучший вид – только смотреть было особо не на что. Коробки домов, покрытая пергамином полусфера теплицы, а вдалеке – зловещего вида, гигантский, стопятидесятифутовый атмосферный процессор, накачивающий здешний воздух кислородом.
– Дом, милый дом.
– Ага, – сказала Тресса, – вот только солнечных деньков здесь будет не хватать. Надолго здесь?
Бракетт взял вещмешок и повесил его на плечо.
– Пока не переназначат куда-нибудь еще.
Женщина понурила голову и повела бедром, и он польщенно отметил, что в ее глазах показалось сожаление.
– Что ж, надеюсь, еще свидимся, капитан Бракетт. Где-нибудь подальше от Ахерона.
ДАТА: 10 ИЮНЯ 2179 ГОДА
В комнате был кто-то еще, но Эллен Рипли не открывала глаза. В воздухе стоял запах дезинфицирующего средства и был слышен успокаивающий шум медицинского оборудования. А прилегающие к телу простыни и матрас под спиной и вовсе создавали ощущение роскоши.
Но ничто не спасало ее от паршивого самочувствия.
Она больше не была в опасности, не видела угрозы, но все же в памяти засела глубокая, тяжелая тьма, которая стремилась прорваться наружу. Словно некая твердая масса внутри нее, чья сила притяжения была неодолима.
«Как я устала», – подумала она. Но когда наконец открыла глаза, то осознала, как ей повезло остаться в живых. Рядом засуетилась медсестра – проверила показания приборов, настроила оборудование, внесла какие-то данные. Наблюдая, как женщина делает свою работу, Рипли заметила окно, явно глухое. Из него открывался панорамный вид в космос, на сложные переходы и жилые отсеки станции, которую она не могла узнать… а внизу – поверхность планеты.
Планеты, в которой она узнавала свою родину.
По телу разлилось тепло, поднявшись из самого нутра и коснувшись щек. Счастье и надежда. У нее получилось. Она выжила на «Ностромо», победила чудовище и вернулась домой. И скоро снова увидится с Амандой.
И все же что-то было не так. Рипли замутило – и не только из-за того, что ее грубо вырвали из гиперсна. Эта тьма в ее памяти тяготилась страхом, кошмарами, ждущими момента, чтобы выйти на свет. И они подбирались к ней. Она подумала о Далласе, Кейне и остальных, об ужасной участи, что их постигла, а их лица, когда она их представляла, были старыми и грустными, как на выцветших фотографиях, случайно найденных на дне ящика.
