Атаки следовали за атаками. Расстрелявшие свои патроны, томимые жестокой жаждой защитники «Орлиного гнезда» отбивались камнями и прикладами. 11 августа Сулейман уже хотел торжествовать победу, но тут в решительную минуту, как гром среди ясного неба, грянуло «Ура!» четвертой стрелковой бригады, молниеносным маршем прошедшей 60 верст в сорокаградусный зной. Шипка была спасена, и на этих раскаленных утесах 4-я стрелковая бригада заслужила свое бессмертное наименование «Железная бригада». Сюда прибыла 14-я дивизия генерала Драгомирова, сам Радецкий стал управлять боем, и 13 августа турки заиграли отбой.
В середине августа Действующая армия усиливается новыми дивизиями. Решено было поскорее покончить с Плевеном и этим развязать себе руки на всем театре войны. Операцию решили начать со взятия г. Ловеч, чтобы обеспечить тыл западному отряду. Выполнение возложено было на князя Имеретинского, в состав войск которого был включен Владикавказский полк и небольшой отряд Скобелева. Состав их насчитывал 22 тысячи человек при 98 орудиях.
Ловеч – небольшой городок, расположенный в 30 верстах от Плевена, взять который в то время русским не удавалось.
Через городок протекает своенравная речушка Осма, обычно всюду проходимая, и только после обильных дождей переправа через нее вброд бывает невозможной. Пройдя Ловеч, Осма меняет свое северное направление на северо-восточное к Омар-Киою и Иглову. Плевен и Ловеч соединяли шоссе, идущее в южном направлении к Трояну. К западу от Ловеча лежало селение Микре, а к востоку шло шоссе на Сельви и оттуда на Тырново и Габрово. По обе стороны Осмы тянулась гористая местность, пересеченная в разных направлениях оврагами и пропастями.
Сюда к северу от Ловеча между Осмой и Плевенским шоссе к 23 июля подошла Кавказская казачья бригада генерала Тутолмина, чтобы наблюдать за сильным турецким отрядом, занявшим Ловеч и окружающие его высоты, на которых турки возвели ряд укреплений, главный фронт которых направлен был к востоку, т. е. против отряда князя Имеретинского. Большая возвышенность, которую казаки нарекли «Курган», поднимавшаяся к западу от городка, была приведена в серьезное оборонительное сооружение, и вершину ее венчал огромный редут, у которого смыкались турецкие окопы, опоясавшие Ловеч.
Атака на Ловеч была назначена на 22 августа. Войска были распределены на три колонны: левая (генерала Скобелева) направлялась по Соловинскому шоссе, правая (генерала Добровольского) брала несколько в обхват, со стороны Осмы, турецкие позиции, третья (генерала Энгмана) составляла общий резерв и держалась за колонной Скобелева, так как главный удар предполагалось нанести туркам в их правый фланг.
Кавказской казачьей бригаде (Владикавказский полк, Кубанский полк, Осетинский дивизион и 8-я Донская батарея) дана была задача: наблюдать за дорогой в Плевен, содействовать наступлению наших войск и в случае отступления турок на Микре преследовать их насколько будет возможно. Наблюдение за левым флангом было возложено на две сотни 30-го Донского полка. Кроме того, в колонне Скобелева находился Терский эскадрон Собственного Его Величества Конвоя, полусотней которого командовал хорунжий Григорий Кульбака, и две сотни кавказских казаков (2-я сотня Владикавказского полка и 1-я сотня Кубанского полка).
Заняв Плевно-Ловечское шоссе, Тутол-мин выдвинул вперед Владикавказский полк и 4 орудия, оставив в резерве кубанцев с двумя орудиями.
Как только в 5 часов утра артиллерия большого «Кургана» открыла огонь по нашим наступающим колоннам, 8-я Донская батарея стала осыпать ее снарядами, учащая огонь по мере развития боя. Турки принуждены были отвечать на огонь казачьей батареи, но казакам причиняли мало вреда. Когда же пехотные цепи дошли уже до Осмы, батарея была продвинута, насколько было можно, ближе к турецкому расположению и частым огнем стала поддерживать наступление нашей пехоты. Вместе с батареей продвинут был вперед и Владикавказский полк, причем осетины и 1-я сотня спешились и стрелковой цепью заняли гребень холма правее батареи, а 3-я и 4-я рассыпались левее. Частый и меткий огонь казаков, вооруженных скорострельными ружьями Бердана (тогда как вся армия имела на вооружении в основном ружья системы Крнка), произвели такое впечатление на турок, что они приняли жидкую казачью цепь за два батальона.
В час дня штурмующие колонны заняли город. Оставалось выбить турок из редута на «Кургане», по которому казачья батарея усилила свой огонь с севера, в то время как с востока уже стала карабкаться на холм пехота, вскоре облепившая весь его склон.
– По коням! – разнеслась команда полковника Левиса, и казаки бригады вмиг оказались на конях.
– Двигаемся под «Курган», – отдал он команду казакам и движением шашки указал направление.
«Рысью тронулась бригада», – описывал бой Тутолмин. Укоротили поводья казаки, нагнулись черные папахи, и десять сотенных значков по ветру шелестели в призрачной синеве долины.
В это время наша пехота ворвалась в окопный венец кургана, и видно было, как турки опрокинулись и побежали вниз. В то же мгновение из-за соседней с курганом деревни, что была правее Владикавказского полка, появилась турецкая густая пехотная колонна. Завидя казаков, она как будто бы остановилась. Минутное ожидание и…
– С Богом, други, шашки вон! – прокатилось по рядам Владикавказского полка, и четыре его сотни галопом поскакали на врага.
Обрывистый, невидимый доселе ручей преградил им дорогу, и они на миг сбавили ход. Турки сделали ружейный залп. Но это уже не могло остановить терцев. Осетины перелетели через ручей и ударили в пол-оборота налево, кубанцы – в центр, но для хорошего начала не хватало еще одной сотни, чтобы ударить вправо.
– Где Астахов? – нетерпеливо выкрикнул Левис таким голосом, в котором скрывалась надежда именно на этого командира (командир 1-й сотни Владикавказского полка, «надежный и опытнейший офицер бригады»), А в ответ ему отозвался размашистый топот серого аргамака, который мчал Астахова из-за Кубанского полка. Занимая спешенными казаками холм, который находился на правом крыле Владикавказского полка, 1-я сотня должна была позднее других сесть на коней, пропустив Кубанский полк.
Как только позволили обстоятельства, Астахов выпустил свою сотню и подоспел в то время, когда в нем нуждался Левис.
– Я здесь, полковник! – ответил он, придерживая коня.
– Рубите вправо, за деревню! – отдал команду Левис.
– Слушаюсь, полковник! – И аргамак помчал его к своей сотне.
Астахов догнал сотню на переправе, и она, не останавливаясь, охватила турок с тыла. Замолотили шашки в разладе выстрелов турецкой пехоты, и она припала к копытам Владикавказского полка. Поредела пыль, взвитая атакой, поредела и турецкая пехота. Не менее двух таборов легли на этом месте под страшной сечей казаков, и тем выразился первый приступ Кавказской бригады к погрому турок 22 августа.
Но в этом славном его начале два сотенных командира оказались в числе немногих раненых. Есаул Скориков был пулей ранен в грудь, а Астахов остался без руки. В голове своей сотни он врубился в свалку, и в тесной рукопашной схватке схватился рукою за штык турецкого пехотинца. Ружье дало выстрел и раздробило ему кисть правой руки, но он левой рукой достал из кобуры, висевшей у седла, пистолет и убил стрелявшего в него турка. А самого его вывезли из сечи
[18].
