– А как же тогда встретило местное население казаков?
– Дружелюбно, – спокойно ответил Зазуля, закуривая папиросу. – Они и предложили эти пустопорожние земли казакам. Вскоре у них появились кунаки, а потом завелись и родственные связи.
– А почему же в Кавказскую войну горцы воевали с казаками? – последовал снова вопрос.
– Вы знаете, воевали они с царскими войсками. И если не брать отдельные случаи, то с казаками отношения были мирные и поддерживались более менее добрососедские отношения, – отвечал Зазуля. – Я где-то читал высказывание одного царского военачальника, который говорил: «Я крайне удивлен той приязни казаков к горцам и искреннему желанию их способствовать сближению горцев с гражданственностью, которое проявлялось и проявляется казаками».
– Почему же так остро проявились нынешние события в Чечне? – задали вопрос сразу несколько человек.
– Задурили им головы, – так же простодушно отвечал пожилой казак.
– Кто?
– Политики. Тут, эта горбачевская перестройка, развал страны, экономики. Республики стали разбегаться – так, мол, легче справиться с кризисом. Подняли головы сепаратисты и националисты. Здесь они открыто объявили, что лучше станут жить после того, как прогонят отсюда русских, дальше больше – дошло до оружия.
– Почему же столько жестокости? – спросил молодой казак, на что замолчавший Зазуля тихо, но твердо сказал:
– Вот нам с вами и предстоит подавить это зло.
Еще долго продолжалась бы эта беседа, но подошедший командир шутливо сказал:
– Казаки, пора и честь знать, пора отдыхать.
Зазуля, подкрякивая, довольный тем, как внимательно слушали его рассказ казаки, встал и, обращаясь к командиру, сказал:
– Молодцы ребята! Хоть до утра готовы слушать свою историю. По нему же видно было: любил старинку вспоминать.
2
Разместив батальон на ночлег, майор Астахов собрал командиров, подвел итоги боевых действий и объявил задачу на следующий день.
– Боевое охранение выставили? – спросил он в завершение у начальника штаба.
– Так точно, – доложил тот.
– Обратите внимание на частный сектор. Противника мы рассеяли, но остатки прячутся не иначе по дворам. Завтра с утра войска МВД проведут их зачистку, а сейчас надо принять меры, чтобы они в ночь не сосредоточились и не предприняли бы контратаки.
– Понял, – ответил начальник штаба. – Со стороны частного сектора я выставил парные дозоры и устроил огневые точки.
– Молодец! – просто ответил комбат, и они вышли на улицу.
Темнело. Астахов посмотрел на небо и, обращаясь к начальнику штаба, произнес:
– Михалыч, ты помнишь ту ночь, перед выходом из Прохладного?
– А то!
– Вот так же мерцали звезды, предвещая что-то. И сейчас они мерцают так же таинственно, смотри.
– Может, они нам хотят сообщить о скором конце этой бойни? – в сердцах ответил начальник штаба.
В это время где-то в центре города раздалось несколько орудийных выстрелов и стрекот автоматных очередей.
– Выстрелы и темная ночь с яркими мерцающими звездами в небе – это, бесспорно, страшное явление, – продолжил он.
И они стали вспоминать, как формировался их первый казачий батальон. Батальон отличался от обычных своим составом. На девяносто процентов он формировался из представителей казачьих подразделений со всей России. Командирами подразделений назначались кадровые офицеры Российской армии, прошедшие горнило войн, в том числе и здесь в Чечне. Ежедневно в часть прибывали десятки казаков-добровольцев, и казачье братство, искренняя взаимопомощь сразу же давали о себе знать.
Не менее примечательно было то, что возраст добровольцев самый разный, от только что отслуживших ребят до седоусых казаков, многие из которых оставили вполне благополучные семьи, крепкие хозяйства и приличную работу.
Вернулись разведчики.
– В центр города не пройти. Идут ожесточенные бои. Кругом много убитых и раненых, как с одной, так и с другой стороны, – доложили они.
– Сейчас канонада поутихла. Улицы Грозного стали очищать, может, скоро и конец этой проклятой войне, – продолжали делиться своими впечатлениями разведчики. – Хотя сохранившиеся и прорвавшиеся в горы группы дудаевцев и басаевцев все еще верят в свою победу, убивают неугодных им людей, взрывают жилье русских. Одним словом, мстят России за свои неудачи.
– Ох, Господи, Господи, да когда эта кошмарная заваруха кончится, – произнес в сердцах подошедший казак, слышавший рассказ разведчиков. – Жизнь человеческая не стала чего-то стоить. Боевики издеваются над пленными, к чему это? Неужели обо всем, что творится вокруг, можно будет рассказать.
– Вначале хотелось бы понять, кто это безобразие придумал: отнимать у людей самое дорогое – жизнь! – сказал один из разведчиков. – А разве можно узнать? Нет. Все под плотно прикрытым колпаком! Ищи ветра в поле.
– Извините, что влез в разговор, – тихо-тихо сказал пожилой казак, обращаясь к комбату. – Но я каждый раз переживаю это. Хотя знаю, что мы их все равно разобьем, а потом будем помогать восстанавливать разрушенные войной города и села.
– Но Россия будет помогать, конечно, не Дудаеву и Басаеву, а чеченскому народу! – уверенно и твердо произнес казак.
Где-то неподалеку, в сторону центра Грозного, прошла колонна танков.
– Очередная партия из России, – сказал один из казаков.
– Да их там уже несколько десятков, так что, недолго дудаевцам осталось?
– Это Т-55! Приходилось мне на них в армии служить, – сказал один из разведчиков, – хорошие машины.
На улицу вышли остальные командиры, и разговор продолжился в широком кругу.
– Помните, как мы встали лагерем у станицы Червленной, – спросил почему-то один из них.
– Помним, как не помнить? – в один голос ответили ему остальные.
История этой станицы неразрывно связана с историей гребенских и терских казаков, с именами Лермонтова, Толстого. Ее можно назвать прародиной терских казаков.
– А как нас встречали! – заметил начальник штаба.
– Да, нас ждали, – вступил в разговор комбат. – Ждали давно, все годы дудаевщины. Ждали те, кого в любой момент могли ограбить, избить безнаказанно. По национальному признаку.
– Батальон пришел, когда надежда у людей почти иссякла, – добавил начальник штаба. – Тогда Москва в очередной раз затеяла игру в «мир и согласие». На станичном сходе казаками был поставлен вопрос о правомочности так называемых мирных соглашений, когда дудаевцы и «федералы» подписывают договоры в казачьих станицах без какого-либо участия самих казаков, предки которых и закладывали эти станицы сотни лет назад.
– Это можно представить как традиционную политическую неуклюжесть российских властей, но можно и решить, что Москва уже не считает коренных жителей терских станиц за сторону более всех заинтересованную в этом самом «мире и согласии», – сказал Астахову начальник штаба, когда они отошли от остальных офицеров.
