– По селу будем продвигаться в пешем порядке, – отдал приказ командир.
Батальон спешился и без особых проблем вошел в достаточно обширное село. На входе в село их встречала демонстративно открыто стоящая группа «аксакалов». Они объяснили, что село мирное, ни с кем не воюет.
– Люди сильно обеспокоены стрельбой и не знают, что делать? – объясняли они. – В селе много женщин и детей, и они хотели бы, чтобы батальон в селе не останавливался.
Когда это передали подъехавшему командиру, он сказал:
– Нет, так не пойдет! Женщины и дети – это не по моей части. У меня к ним вопросов нет. А вот мужиков – всех в кучу. Разберемся, что за нечистая стреляла по нам.
Довольно быстро собралось человек семьдесят мужчин. Из них человек пятьдесят молодых, крепких, здоровых. Вели себя непринужденно, во всяком случае, напряжения не чувствовалось. Откуда-то вывернулся офицер службы безопасности с взводом солдат и попросил провести профилактическую работу.
– Работайте! Всем перекур, – распорядился майор Астахов и пошел встречать втягивающийся в село батальон.
Представители органов безопасности отработали вопрос лихо. На глазах казаков, пока они скурили по сигарете, они построили мужчин в две шеренги, прежде всего выгнав из строя всех пожилых и изможденных. Остались все те же пятьдесят с чем-то человек. Проверили документы. Допросили раз, другой. А затем, взяв из общей массы пятерых чеченцев, уехали в город.
Избавившись от неожиданной обузы, батальон возобновил движение и к вечеру благополучно достиг Самашек.
Расположились на окраине. Штаб занял один из пустующих домов, рядом расположилась первая рота, остальные стали искать пристанище. Хорошо ли, плохо, но добрались. Приятно!
Так вот, не успели они этот приятный факт прочувствовать, как окончательно стемнело. И почти одновременно со стороны лесопосадки по домам, где они расположились, прогулялись несколькими длинными очередями. Первая рота мгновенно ответила. Треску было много, а толку никакого. Боевики лупят наугад в темноту, казаки наугад отвечают. Осветили местность. Но дудаевцы не те ребята, которых можно взять на такую дешевку. По склонам, на тропах – все пусто, никого, ни души. Потихоньку все успокоилось и затихло, но ненадолго.
Вновь стукнула короткая очередь. Вслед за ней высокий гортанный голос пролаял несколько матерных ругательств. К нему присоединились несколько других голосов тональностью пониже.
Понять что-либо конкретное в этом хоре было затруднительно, но общий смысл был ясен: от всей мусульманской души желали всего самого-самого и не только казакам, но и всем их близким.
Вскоре стало понятно, что беднягам холодно сидеть по холмам, в лесопосадке, и они развлекались и согревались как могли. Заодно и развлекали казаков. Изредка стучали очереди, перемежающиеся матерщиной и угрозами. Первая рота лениво отвечала. Патроны комбат приказал экономить и отвечать изредка, когда уже совсем назойливо будут себя вести. Вся эта канитель продолжалась до рассвета. С рассветом матерщинники благоразумно убрались.
Где-то около восьми часов разведчики доложили, что к ним движутся трое стариков. Кричат, чтобы не стреляли.
– Доставить их ко мне, – распорядился комбат.
Аксакалы коротко и горестно поведали о том, что в предгорьях находится большое количество женщин, детей, стариков, которых они, боясь боестолкновения, вывели с вечера из села.
– Ушли мы туда от великого испуга, все замерзли, есть больные, – сообщил один.
– Разрешите нам спуститься вниз и пройти к своим домам, – попросили они.
– А боевиков, случаем, среди вас нет? – спросил комбат.
– Боевиков с нами точно нет, – уверенно ответил старший. – Их и в селе теперь нет.
Астахов хмыкнул:
– Уважаемые отцы, а кто же мне всю ночь мозги пудрил?
Старики дружно пожали плечами.
– Значит так, уважаемые, – обратился к ним комбат, – село мы сейчас прочешем и узнаем, есть ли в нем боевики или нет. А вам я даю три часа на то, чтобы вы спустили людей вниз. Вы выходите последние. И когда вы мне сообщите, что за вами никого нет, мы прочешем и ту местность. Поняли?
– Поняли, – в один голос ответили старики.
– Тогда идите и передайте: мы мирных жителей не трогаем и не обижаем. На моих часах без пяти восемь. Я жду вас назад в одиннадцать.
Старики откланялись и резко удалились.
Комбат поставил задачу разведчикам и те поспешили ее выполнять.
А в назначенное время жители села вернулись в свои дома.
– Шли они чуть больше часа, – отметил комбат. – Может быть, конечно, за ними кто-нибудь и был, но они за них не в ответе.
– А наверху нет никого, – доложили разведчики. – Из села они тоже удалились.
– Отдыхать, – распорядился командир батальона.
Команда-то в общем приятная – отдыхать, правда и ждать, так как в любое время может последовать – отставить! Но первое – отдыхать, и казаки, вымученные вчерашним переходом и ночными перестрелками, стали устраиваться на отдых.
Не до отдыха было только командиру батальона.
– Вот пришли мы к поставленной цели, – думал он, – а дальнейшая задача неизвестна. Чего ждать, к чему готовиться?
А тут еще родной батальон поспешно расслабился. Беспробудным, тяжелым сном спали все без исключения, в том числе и часовые.
Он поднял начальника штаба и предельно жестко и резко высказал ему все, что думал по поводу службы войск в батальоне. Начальник штаба толкнул ротных, те взводных. Минут через тридцать батальон снова спал, только теперь уже за исключением охраны.
Глава IV
Мал золотник, да дорог
Следующие сутки прошли для батальона спокойно. Утром, часов в девять, в батальон прибыл войсковой подполковник, представившийся заместителем начальника оперативного отдела группировки, и сказал, что ему поручено поставить батальону задачу.
– Батальон, взаимодействуя с отрядом обеспечения движения, должен обеспечить проход армейских частей на Бамут, – сообщил он.
– Когда выйдете на этот участок, – подполковник сделал две отметки на карте, между которыми на глаз было километра четыре, – и организуете его оборону вдоль дороги, обеспечьте беспрепятственный проход колонн главных сил группировки, которые будут здесь проходить.
Майор Астахов выслушал его молча, а потом стал задавать вопросы.
– Кто будет проходить последним, – уточнил у подполковника комбат, – и по каким признакам я их узнаю.
Подполковнику этот вопрос не понравился, и он стал злиться.
– Что за глупый вопрос? Конечно, техническое замыкание и подразделение прикрытия, – ответил он. И понимая, что более внятно ответить нечего, продолжил:
