При этом не обошлось без маленького, но характерного инцидента. Дело происходило на улице. Случайно мимо проходил старший лейтенант А.П. Гедримович. Увидев подобного рода выборы, он вскочил на первую попавшуюся бочку и громко, при хохоте окружавших его матросов, крикнул: «Что вы делаете? Кого выбираете командующим флотом? Дурака выбираете!!»… Это выступление, хотя и принятое сочувственно, все-таки не помешало успеху выборов Максимова. Тотчас же после них он и его главные помощники, капитан 2-го ранга Л. Муравьев и старший лейтенант К. Василевский, увешанные красными бантами и лентами, сели в автомобиль. Этот автомобиль был буквально облеплен вооруженными матросами, тоже в красных бантах. В таком виде Максимов отправился на «Кречет», чтобы объявить адмиралу Непенину о своем избрании. Но тот ему определенно заявил, что никаких выборов не признает, что он и флот подчинились Временному правительству и кому оно укажет, тому и сдаст командование».
РУКОЮ ПИСАТЕЛЯ (В. Пикуль. «Моонзунд»).
«- Итак… - начал Максимов, всходя на «Кречет».
- Итак, - прервал его Непенин, - я уже обо всем извещен. Что ж, поздравляю вас, Андрей Семеныч… выдвинулись на революции!
- Стоит ли язвить, Адриан Иваныч?
- Я не язвлю. Вчера вас арестовали. Сегодня поставили комфлотом. Смотрите, как бы вас не повесили!
Дыбенко вел себя в кают-компании «Кречета» как у себя дома - на военном транспорте «Ща». Цыганским глазом подмигнул вестовым:
- Выборных не вешают, - круто вмешался Дыбенко.
Из портсигара Ренгартена он угостил себя папироской:
- Эй, Вася или Петя, чайку бы мне с песком и булкой!
- «Эклерчик»… На что дамские курите?
- Чтоб поберечь здоровье. В них меньше никотина.
Дыбенко через весь стол прикурил от зажигалки Довконта.
- Надо бы и мне, - сказал, - тоже о здоровье подумать…
Он резко повернулся к соперникам - адмиралам:
- Непенин - дела сдать! Максимов - дела принять!
Непенин подошел к нему со словами:
- Судя по хамству, с каким вы себя ведете, я имею честь наблюдать самого господина Дыбенко?
- Угадали. Но я - не хам. Я просто искренен…
Непенин отвернулся от матроса к Максимову.
- Меня не так-то легко свалить. Вот вам - читайте…
Максимов прочел и передал бумагу Дыбенко. Временное правительство предотвратило удар по Непенину - Гучков, на правах военного и морского министра, забирал комфлота к себе в канцелярию на должность своего помощника по морделам.
- Чисто сделано, - не удивился Дыбенко…
Он знал - судовые хронометры «Кречета» отсчитывают последние часы адмиральской жизни, и ни морской министр-демократ, ни сам Керенский уже не в силах спасти плотного хмурого человека с черными орлами на широких погонах, на весь флот объявленного «вампиром» и «тираном».
Граф: «Максимов уехал, но с самовольно поднятым на автомобиле значком командующего флотом».
- Все, господа, - хлопнул в ладоши Непенин. - Приглашаю в салон. Никаких революций во время обеда.
За столом он был необыкновенно весел и любезен к своим верным сотрапезникам. По правую руку восседал начальник штаба контр-адмирал Григорьев, по левую - начопер князь Черкасский, за ним Ренгартен, Довконт… Командир «Кречета», он же флагманский минер Балтийского флота кавторанг Мирбах, сидел на командирском месте - на другом конце стола, против комфлота. Грустный флер прощального обеда висел в воздухе салона.
- Так, значит, вы нас покидаете, Адриан Иванович? - нарушил общее молчание Черкасский.
- Не вдруг, князь. Не вдруг… Сначала прекращу эксцессы. Для тех, кто не в курсе дела: я только что молнировал в Думу через Генмор: «Ввиду того что линейный корабль «Император Павел I» дал телефонограмму не исполнять моих приказаний, условился с адмиралом Максимовым, что дальнейшие распоряжения будут подписываться во избежание двоевластия им и мною».
Ренгартен поднял рюмку.
- Кажется, есть повод выпить, господа. Только что получено сообщение с «Павла» - центральный-де комитет депутатов с кораблей признал действия командующего флотом правильными. Похоже, что все налаживается…
Черкасский молча покачал головой:
- Рано радоваться… Этих комитетов на эскадре целых три. Один признал, а остальные как змеи шипят… Адриан Иванович, я полагаю, надо поставить об этом в известность Генмор и вызвать на разговор Керенского. Пусть определит, какой из трех правомочный.
- Пусть, - хмыкнул в усы Непенин. - Пусть определит, если сумеет… Вот уж никогда не думал, что буду пользоваться услугами присяжного поверенного… Что за шум?
Все прислушались. Мерный гуд работающих машин сотрясал переборки салона. Можно было подумать, что «Кречет» дал ход… во льдах. Но все давно привыкли, что время от времени на штабном судне работают не гребные, а типографские машины. Черкасский с утра еще велел размножить и передать на корабли «охранную грамоту» Керенского и прочие спасительные для комфлота телеграммы. Только что был запущен в печать последний приказ Непенина, составленный и отредактированный «морскими другами», в котором комфлот приветствовал новый строй и новые власти… Непенин подписал его не читая. Но и этот политический громоотвод уже не успевал сработать… Сквозь гуд ротатора прорывались крики… Кричали с борта и кричали с борта.
Вбежал взъерошенный вахтенный офицер.
- Ваше превосходительство, пришла толпа матросов… Очень возбужденные… Требуют, чтобы вы шли на вокзал встречать думских депутатов… Грозят ворваться силой и взять офицеров под арест.
Непенин отшвырнул нож с вилкой, серебро жалобно звякнуло, сорвал накрахмаленную салфетку.
- Приведите себя в порядок, мичман. Ступайте и скажите им, что я выйду. Иван Иваныч, - крикнул он Ренгартену, - берегите шифры! Оперативные карты - в готовность к уничтожению… Кажется, пришел мой черед, господа…
Вестовой подал шинель. Перекрестившись, Непенин вышел».
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА (дневник Ренгартена). «13 часов 00 минут. Очередная новость: нас всех арестуют…
13 часов 45 минут. Адриан Иванович НЕПЕНИН убит».
Телеграмма № 306 от морского министра в Ставку - генералу Рузскому от 4 марта 1917 года из Петрограда:
«В воротах Свеаборгского порта вечером убит выстрелом из толпы адмирал Непенин. С утверждения морского министра в командование флотом вступил адмирал Максимов. Григорович».
