1. Золотых монет царской чеканки на сумму сто восемь тысяч пятьсот двадцать пять (108 525) рублей.
2. Золотых изделий, многие из которых с драгоценными камнями, - семьсот пять (705) предметов.
3. Семь чистых бланков паспортов царского образца.
4. Семь паспортов, заполненных на следующие имена:
а) Свердлова Якова Михайловича,
б) Гуревич Цецилии-Ольги,
в) Григорьевой Екатерины Сергеевны,
г) княгини Барятинской Елены Михайловны,
д) Ползикова Сергея Константиновича,
е) Романюк Анны Павловны,
ж) Кленочкина Ивана Григорьевича.
5. Годичный паспорт на имя Горена Адама Антоновича.
6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены.
Кроме того, обнаружено кредитных царских билетов всего на семьсот пятьдесят тысяч (750 000) рублей.
Опись вещей, бывших при адмирале Колчаке в иркутской тюрьме: «Шуба, шапка, подушечка, 2 носовых платка, 2 щетки, электрический фонарь, банка вазелина, 1 платок носовой, чемодан с мелкими вещами, расческа, машинка для стрижки волос, портсигар серебряный, кольцо золотое, 4 куска мыла, именная печать, часы с футляром, бритва с футляром, кружка, чайная ложка, губка, помазок, мыльница, одеяло, чай, табак, дорожная бутылка, френч, полотенце, простыня, Георгиевский офицерский крест, зубная щетка, чайная серебряная ложка, банка консервов, банка сахара, кожаные перчатки, белье: 3 пары носок (так в тексте вместо носков), 2 простыни, 2 рубахи, 3 носовых платка, платок черный, 2 пары кальсон, стаканчик для бритья, ножницы.
Февраля 7-го дня 1920 года».
Примечание: «Изъятые из поезда Верховного правителя вещи усиленно охраняются в иркутской гостинице «Модерн» в номерах 37 и 47. Создается комиссия по разбору имущества. В марте 1920 года И.И. Сатрапинский доставляет в отдел народного образования библиотеку адмирала (где она ныне?! - Н.Ч.), а 10-го числа А.Н. Топорнин передает в музей его личные вещи: Морской штандарт, черное шелковое знамя (коммунистическое), английский флаг, 3 Андреевских флага, полотенце с вышитой надписью, грелка для чайника, палитра с красками, Св.Евангелие с собственной надписью, 2 кошелька вышитых, японский подсвечник деревянный лакированный, чайный сервиз деревянный лакированный из 16 предметов, серебряный кинжал, модель из кости куска хлеба с двумя мышами (нэцке. - Н.Ч.), 4 штуки вееров, маленький резной ножик слоновой кости, костяные бусы, брошь костяная, 1 каменная коробка, 1 карандаш, альбом для стихов, 3 штуки спиц с клубком, японская шпилька головная, печать, кубики китайские, 7 штук яиц пасхальных, стеклянная чашка, коробка с 7 орденами (в каких коллекциях и антикварных лавках они? - Н.Ч.), открытки 228 штук, 4 штуки часов поломанных, 1 часовая цепочка, 3 рюмки, 2 бокала, 27 серебряных монет, 21 медная монета, чехол для ручки, вышит бисером, пенсне, печать медная, звезда наградная, футляр для мундштука, мелочь (запонки, булавки и т.п.) в коробке, 7 штук разных альбомов, выжженная коробочка, лакированная яйцом, деревянная коробка с рисунком большая, портрет неизвестной женщины, каталог автомобильный и картины, микроскоп и физический прибор, 29 икон и 1 лампадка, 2 портрета, седло, 8 картин разных».
Говорят, мир вещей, окружающих человека, это овеществленная психология. Не нужно быть психоаналитиком, чтобы по этому перечню составить портреты двух людей, один из которых подписал смертный приговор другому.
Вдова Колчака Софья Федоровна, несмотря на хроническое безденежье, все-таки сумела и одеть сына, и дать ему неплохое образование - Славушка, Ростислав Александрович Колчак закончил в Париже Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и поступил в 1931 года на службу в Алжирский банк. Женился на Катеньке - дочери адмирала А.В. Развозова, загубленного, как и его отец, большевиками в Петрограде.
Спустя два года Софья Федоровна стала бабушкой: родился внук Сашенька.
Пережив смерть двух малолеток, она с ужасом восприняла весть, что ребенок заболел в Алжире дизентерией.
«…Я страшно переволновалась… Врачи сказали моей невестке, что ребенок не выживет, если его не увезти от страшной жары, свирепствовавшей в этом году на севере Африки.
Г-жа О.Н. Рейценштейн, двоюродная сестра незабвенного адмирала А.В.Развозова, крестная мать его старшей дочери, пожалела бедную молодую женщину, убивавшуюся над погибающим мальчиком, и по телеграфу прислала ей денег на дорогу до Парижа, где я увидела своего внука - бедного малютку, обратившегося в «скелетик».
Она выходила внука. Александр Ростиславович Колчак здравствует и поныне в Париже.
Она выполнила свой природный женский долг сполна - спасла обезглавленное семейство, продлила славный род, сколько смогла, не дала ему угаснуть.
Сама же тихо и многолетно угасала в Русском приюте в Лонжюмо, где большевики, о, ирония судьбы, учились когда-то брать власть в свои руки.
Сашеньке, как всегда, простила все.
«…Мой бедный муж. Недобрые люди его погубили, бедного моего Александра Васильевича, который погиб Отечества ради».
Жила вестями из Парижа от сына, да своими маленькими заботами, редкими радостями.
Больше всего боялась, что коммунисты возьмут верх во Франции и реквизируют заложенное в ломбард ее фамильное серебро. Странно устроена душа человеческая: потеряны дом, друзья, Отечество, все… Но жалко серебряную ложечку, которую подарила крестная мать.
Софья Федоровна пережила немецкую оккупацию Парижа, пленение сына, невзгоды второй мировой, а для нее третьей, если не четвертой войны. Она скончалась в 1956 году. Ее похоронили на самом главном кладбище русского зарубежья - в лесу Святой Женевьевы (Сен-Женевьев де Буа) На кресте надпись: «Колчак Софья Федоровна вдова адмирала, Верховного правителя России, 1876-1956».
Неподалеку на одной из плит братского памятника воинам Белых армий (копия Галиполийского каменного шатра) выбито имя адмирала Колчака, ее Сашеньки. И пусть это символическая могила. Они все же встретились.
ПЯТЬ АЛЖИРСКИХ МАРОК
Киевские чекисты, просматривавшие письма из-за кордона, адресованные советским гражданам, не обратили особого внимания на переписку гражданки Екатерины Федоровны Ткаченко из Каменец-Подольска со своей сестрой из Парижа Соней. Ну, сообщают две пожилые женщины друг другу свои семейные новости, и все тут. Никакой антисоветчины, никакой политики. Тем не менее, у перлюстраторов был шанс отличиться, если бы они доложили своему начальству, что установили «канал связи» вдовы Колчака со своими невыявленными и не поставленными на учет «членов семьи врага народа» родственниками. И какого врага народа - самого Колчака!
Спустя лет двадцать подобную же близорукость проявили и архангелогородские эмгэбэшники. В это трудно поверить, но письма от вдовы Колчака и даже его сына приходили в Архангельск еще и в середине пятидесятых годов. Почтальоны приносили их в престижный «дом специалистов», где среди прочих квартировал депутат горсовета инженер Александр Николаевич Ткаченко, на поверку не кто иной, как племянник Верховного правителя! Да на нем, бывшем царском, а затем белом офицере, и без того можно было сделать карьеру «в органах». Однако же проморгали «сотрудники» в штатском свою удачу. Ну, да шут с ними!
