- Надо корректировать политическую реальность человеческими отношениями. - Говорит Владимир Григорьевич. Это его дипломатическое кредо. И он неукоснительно следует ему в общении с флагманами всех балтийских флотов - немцами, финнами, датчанами, норвежцами, эстонцами, латышами… И шведы, и поляки, и все прочие военные моряки общего моря прекрасно знают четвертый тост: «За адмирала Егорова!», а главное - сами его предлагают.
«ПОМНИ ВОЙНУ!»
Потому ценой невероятных усилий командующего и всего его штаба на флот худо-бедно, но приходят корабли новейшего поколения - такие как эсминец «Настойчивый», ракетный корабль на воздушной подушке «Самум»…
Балтийский флот всегда славился своими эсминцами. Мировую славу быстроходнейшего «Новика» продолжили ныне эскадренные миноносцы типа «Настойчивый». Головной корабль был спущен на воду в роковой 1991 год, а Андреевский флаг был поднят в разгар флотокрушения великой советской армады - в 1993 году. Тем не менее именно это дитя лихолетья сумело добыть родному флоту новую славу. В прошлом году «Настойчивый» пройдя пять морей и два океана прибыл в Абу-Даби на международную оружейную ярмарку и своими ходовыми и тактическими качествами произвел на экспертов неотразимое впечатление. Китай сразу же заказал питерским корабелам два подобных эсминца. А «Настойчивый» отправился в Южную Африку в Кейптаун на морской парад по случаю 75-летия ЮАР, и с блеском пронес Андреевский флаг в водах, где его не видели с 1904 года. Оставив двадцать тысяч миль за кормой, четырежды за поход перейдя экватор и не заглушив в котлах ни одной трубки, он благополучно вернулся в родной Балтийск.
Высший пик деятельности любого специалиста - это школа, которую он после себя оставляет. Сегодня вполне можно говорить о «егоровской школе» адмиралов. Из под его командирской длани вышли и командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов, и командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов, начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко и даже Главнокомандующий ВМФ России Адмирал Флота Владимир Куроедов. Скажи мне, кто твои ученики…
Говорят, первое впечатление самое верное. Мое первое впечатление от Егорова парадоксально: всевластный адмирал, а…слегка застенчивый. Бывает ли такое? Но ведь говаривал же первый командующий Балтийским флотом - «Небываемое бывает».
Удивительное дело, Егоров, чистый “надводник”, противолодочник, сделал для подводников то, чего не смог (или не захотел) сделать ни один из его предшественников с серебряными “лодочками” на тужурках. Он поставил на вечную стоянку в центре Калининграда - и где! у набережной Петра Великого - современную подводную лодку. Впервые ратный подвиг послевоенных моряков был увековечен в мемориальном корабле. Егоров с честью выполнил еще одну петровскую заповедь: “Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт, галер, а буде упущено, то взыскано будет на вас и потомков ваших”.
Он и Петру памятник поставил, как младший коллега старшему - в Балтийске, бывшем Пиллау, где тоже ступала нога царя-флотоводца. И стоит бронзовый флагман подле старинной маячной башни, сам маяча преемникам своим во флотских мундирах, пристально вглядываясь с берегового уреза в корабли, идущие под начертанным им собственноручно синекрестным андреевским флагом.
МАТРОС ВЕЛИКОЙ АРМАДЫ
В нынешнем году Россия имеет полное право отметить столетний юбилей своего подводного флота. В 1903 году был сдан флоту «номерной миноносец», который потом, когда завеса строжайшей тайны несколько поослабла, был наречен подводной лодкой «Дельфин». С той поры немало воды утекло.
Подводный флот вошел в судьбы сотен тысяч россиян. Но впервые за свою столетнюю историю он вошел в судьбу главы государства.
В Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище, неподалеку от того места, где погребены моряки с «Курска», стоит черный мраморный крест, под которым лежит еще один подводник, не доживший год до черного августа 2000-го и ничего не узнавший, на свое счастье, о трагедии в Баренцевом море. Нет сомнений, что мученическая гибель атомного подводного крейсера «Курск» больно резанула его по сердцу. Помимо всего прочего к этой всенародной беде волею судеб, оказался причастен его сын - Верховный главнокомандующий вооруженными силами России, президент Российской Федерации Владимир Путин.
В ста шагах от братской могилы «курян» лежит бывший краснофлотец рулевой-сигнальщик с одной из балтийских подводных лодок Владимир Спиридонович Путин. Впрочем, на его веку был свой «Курск», как были и триумфы подводного флота.
В далеком 1932 году новобранец Владимир Путин прибыл в Учебный отряд подводного плавания, что и поныне располагается в гаванской части Васильевского острова в старинных флотских казармах. То было бурное время, когда на ленинградских стапелях, в конструкторских бюро и учебных классах закладывалась мощь будущей Великой подводной армады - самого большого в мире флота морских глубин.
* * *
…В тот год, когда краснофлотец Путин надел бескозырку балтийского подплава по подводным лодкам Балтийского флота прокатилась волна внутренних взрывов. Взрывались аккумуляторные батареи, которые интенсивно выделяли «гремучий газ». Взрыв в замкнутом объеме страшнее взрыва на открытом месте. Моряки погибали десятками. Почему взрывались батареи? Причина крылась в сущем пустяке: ну, кто мог подумать, что перемена только сорта сурика, который входил в состав активной массы аккумуляторов, будет стоить кому-то жизни?! До революции сурик закупали в Бразилии, он славился своей химической чистотой и не «водородил». Когда его заменили на советский, менее чистый, то и начались взрывы гремучего газа в аккумуляторных ямах.
Что такое взрыв водорода в аккумуляторной рассказыает человек, чудом переживший подобный удар,- матрос Александр Злокозов: «Заканчивали мы зарядку аккумуляторов. Я находился в первом отсеке у торпедных аппаратов. Переборочная дверь во второй (аккумуляторный.- Н. Ч.) отсек, как всегда в боевом походе, была закрыта на клиновой запор. Вдруг раздался глухой, но сильный взрыв. Лодку тряхнуло. Меня отбросило к торпедным аппаратам, я ударился о них. Свет погас. Отсек стал наполняться дымом.
Сквозь дым я увидел через приоткрывшуюся дверь голубоватого цвета пламя во втором отсеке. Оттуда слышались стоны людей. Потом они прекратились. Я стал кричать. Но никто мне не ответил. Тогда я бросился к двери - раздумывать больше было некогда.
Переборочную дверь сорвало с клинового запора. Я подумал, что надо ее задраить, чего бы это ни стоило. Задраивать было очень трудно - барашки с винтов поотлетали. К тому же темнота полная. Но я отдал все силы и дверь все же задраил и тут же потерял сознание…
