Иван налил себе компот.
— Про убийство Владимира и Ксении и про то, зачем на самом деле Олеся бегала к бабке и брату, сообщил Илья. Он вел с нами честный разговор. К тому же рассказал, что, будучи в полном неведении о проделках Леси, решил устроить алкоголичку Елену на службу, нашел ей место поломойки. И в первый же рабочий день та украла у хозяев очень дорогую водку, отравилась ею и умерла. Вопрос, почему в штофе оказался метиловый спирт, остался без ответа. Леся клялась, что спиртное не меняла. И я в это верю — она во всем Илье призналась, смысла врать у нее не было. Итак, бабушка отправилась на кладбище, из потенциальных наследников состояния Владимира Столова, Лесиных конкурентов, остались лишь брат, тетя и дядя, Геннадий, Мартина и Егор. Гена, как мы знаем, очень удачно скончался от передозировки буквально через несколько дней после гибели родителей.
Илья и Олеся стали жить вместе, но из-за ее возраста свои отношения тщательно от всех скрывали. Девочка наконец-то слетала в Париж, где давно мечтала побывать. Каравайкин, чтобы не вызвать кривотолков, остался в Москве. В остальном Леся очень аккуратно тратила деньги, не желая привлекать к себе внимание. Егор на состояние Владимира не претендовал — Илья с ним встретился и напомнил про дело Мотыльковой. Этого хватило, чтобы Егор испугался. А вот Мартина оказалась иной.
Иван взял стакан с компотом, и пока он пил, я рассказ продолжила:
— Все, что Леся напела мне про Мартину, правда. Та приходила, выпрашивала у нее деньги, а потом произошла та глупейшая история с секс-игрушкой…
Радость Марты была беспредельной, она разинула рот аж на ежемесячную выплату в десять тысяч долларов. Олеся сказала любовнику:
— Ей нельзя давать ни копейки. Один раз поведемся, и сумма, и так не маленькая, начнет возрастать. Таким людям доверять нельзя. Мартина, несмотря на мзду, может все разболтать. Представляешь последствия? Я несовершеннолетняя, ты мой опекун. Вдруг кто-то подумает: наверняка адвокат с девочкой спит, неспроста же у нее разом отец с матерью, а затем брат и тетка умерли, похоже, Каравайкин к наследству подбирается. Думаю, надо избавиться от моей разлюбезной тетушки.
— Нет, — возразил Илья, — сама только что говорила о том, что почти все твои родственники умерли. Это и так довольно подозрительно, а если сейчас еще и Марта до кучи к праотцам отъедет… Нет-нет, это слишком большой риск.
— Бабка была алкоголичкой, что все знали, она водкой отравилась. По этому поводу ни у кого никаких сомнений нет. А Гена наркоман, что тоже было известно, передоз в его случае не уникальное явление. Родители же мои жадины-жлобы, которые шланг для газовой плиты нормальный купить пожалели, — возразила Леся. — Короче, никто ни о чем не подозревает.
— Вот и не надо лишний повод давать, — стоял на своем Илья. — Ничего, сейчас отдам Мартине доллары, а потом… Короче, у меня есть одна задумка.
Каравайкин поехал к Егору, рассказал ему, что знает про мошенничество с грантом, и спросил:
— Похоже, ты решил напроситься в США на службу?
— Да. Откуда вы знаете? — удивился Столов. — Ни одному человеку я не говорил ни слова.
Конечно, Илья не умел читать чужие мысли и не имел представления о планах Егора, просто сделал предположение и попал прямо в цель. Но чтобы поселить в сердце Столова страх, Каравайкин засмеялся:
— У меня есть знакомые, которым известно все, даже то, о чем люди думают. В общем, слушай внимательно. Если всплывет правда о гибели Мотыльковой и о том, что у тебя никакого диабета и в помине нет, плакала твоя мечта о работе в Штатах. Мартина на редкость подлый человек, она непременно твою тайну разболтает.
Егор сильно занервничал.
— Что же делать?
— Один раз я тебя из беды вытащил, из дела Мотыльковой выдернул, так и быть, и во второй помогу, — вздохнул Илья. — Но не бесплатно. Вот тебе два билета на концерт и пузырек с жидкостью, которая не имеет ни вкуса, ни запаха. Пригласи Мартину повеселиться, скажи ей: «Потом в кафе сходим, там очень вкусные десерты, мой любимый крем-брюле». Она точно пойдет, не упустит возможности сделать фото «диабетика», который сладкое ест. И вот еще, держи бутылку дорогого красного вина. Предложишь Марте перед выходом из дома угоститься и выльешь ей незаметно в бокал содержимое флакончика. Марта сразу уснет, а ты уходи, взяв ее ключи, их потом передашь мне. Все. Больше проблем с мерзавкой не будет…
— Понятно! — прямо-таки подпрыгнув на сиденье, воскликнула Рина, перебивая меня. — Егор отдал связку адвокату, тот вошел в апартаменты, а Мартина, нарядившаяся для похода на концерт, была уже мертва, отравлена. Илья просто положил заранее приготовленную записку на стол. А кто ее нарисовал, Егор?
— Нет, конечно, — возразила я. — Егору нельзя было знать, что его сделают основным подозреваемым. В Москве есть несколько клубов любителей каллиграфии. Каравайкин попросил одного из членов написать послание, сказал, что хочет красиво расстаться с девушкой, отправить ей письмо, идеально оформленное. Писец и не подозревал, что повторяет предсмертную записку Мотыльковой. Слова-то в ней романтические. «Как прекрасна жизнь среди тех, кто тебя всегда ждет. Как радостно встречать с ними рассвет и закат. Мой мир полон любви. Ухожу в страну вечного счастья». И все. Проблема устранена. Мартина мертва. Илья на всякий случай обшарил ее квартиру — вдруг у Столовой есть какие-то записи о них с Лесей, но вместо них нашел папку с компроматом на Егора и унес ее. Он был спокоен: смерть Мартины не должна взбудоражить полицию, а если и возникнут подозрения, можно перевести стрелки на Егора. Тот будет молчать, напуганный известием, что его обман с диабетом может раскрыться. Владимир с Ксенией мертвы, Елена Леонидовна и Гена тоже на том свете. Все чудесно сложилось. Одна беда — неожиданно Лесе звонит Татьяна Сергеева, начальница особой бригады, и просит о встрече. Тогда Каравайкин спешит к Юферевой, которая не так давно получила от него квартиру и машину…
— Стоп! — перебив меня, скомандовала Рина. — Нестыковочка. Когда Валентина стала хозяйкой жилья?
— Точно не помню, — ответила я, — где-то месяца за полтора до смерти Мартины.
— Вот! — подскочила Ирина Леонидовна. — Как это могло получиться? Понимаю, куда разговор ведете, сейчас скажете, что Илья предложил Вале жилье и машину, чтобы та обманула Таню, спела ей кантату, написанную Каравайкиным. Такого быть не может. Полтора месяца назад еще никто…
— А ты молодец, сразу это заметила. Ты права, — вздохнула я, — мы совершили ошибку, не обратили внимания на расхождение в датах. Непростительная оплошность для профессионалов! Однако потом мы спохватились. И узнали правду от Каравайкина. На самом деле Юферева — близкая знакомая Леси, маниакально мечтавшая о хорошем жилье и деньгах. Желаний своих Валя не скрывала и не скрывает. Леся про маникюршу все прекрасно знала. Итак, слушай дальше…
Несколько месяцев назад Каравайкину, давно переставшему работать адвокатом по разводам, позвонил один из его бывших клиентов и взмолился:
— Илюша, помоги еще раз! Опять я в неприятность влип. Снова с супругой расхожусь, но теперь есть сын, которого я ни за что не хочу отдавать мерзкой бабе. Придумай что-нибудь! Ну, скажем, найди человека, который подтвердит, что на моей жене клейма ставить негде, она проститутка по вызову. Я богат, ты знаешь. И умею быть благодарным, любые деньги тебе и свидетелю заплачу.
