— У девицы извращенное чувство юмора, — поморщилась я, — она просто поиздевалась над Каравайкиным. Он-то понятия не имел о книге. Мы рассказали адвокату про детектив, но он нам не поверил. Пришлось дать ему электронный вариант романа, а заодно посадить рядом переводчика. Леся ведь прекрасно владеет английским, а у адвоката знания намного слабее.
— И что теперь с ним будет? — полюбопытствовала Рина.
— Ничего хорошего, — вздохнул Иван. — Каравайкин лежит с тяжелым инсультом в реанимации, прогноз плохой. Надеюсь, Юферевой достанется на суде за лжесвидетельство, за которое она получила квартиру и машину. За обман нас ей ничего не грозит, это ведь просто беседы были. Документы о том, что Егор Столов прикидывается диабетиком, отправлены в фонд американского миллиардера, какое решение там примут, неизвестно. Ученый ведь уже получил грант, а назад все не отрабатывают. Егор шокирован известием, что Марта его сестра. Он об этом узнал от нас и теперь клянется, будто понятия не имел о том, что Каравайкин задумал убить Мартину, поэтому и просил его подлить ей в вино лекарство. В смерти же Галины Леонидовны, сестры Елены, нет никакого криминала, у нее оторвался тромб.
— Хорошо хоть ее не Леся убила, — сказала Рина. — Ну и где сейчас эта мерзавка?
— В стране, у которой нет договора с Россией о выдаче преступников, — пояснил Иван. — Там, где Илья приобрел дом, куда перевел все деньги. Нам ее не достать.
— Каравайкин никак не хотел нам верить, — добавила я, — но после прочтения книги «Зеленая пурга» у него открылись глаза, и он рассказал нам правду.
— И ведь все произошло из-за жадности, — подвела итог Рина. — На мой взгляд, именно жадность, скупость, скаредность — это самое ужасное…
Договорить свекровь не успела — раздался грохот, затем звук удара, звон.
— Когда же наконец рабочие закончат разбирать мебель? — вздохнул Иван. — Черт обещал, что за пару дней они справятся, но время идет, а процесс все никак не завершится. Этак мы до Нового года не начнем ремонт в своей квартире.
— Смерть очень аккуратна, — усмехнулась я. — Шкафы, столы и стулья они уже забрали, натяжные потолки срезали, сантехнику демонтировали, сейчас паркет осторожно отковыривают. О! Я знаю, откуда шум!
Я повернулась к мужу:
— Смерть же хотела получить заодно и торшер в виде медведя, но ты его не отдал. Она заказала копию, а та получилась неудачной. Думаю, сейчас госпожа Смерть утаскивает твоего жуткого Топтыгина в треуголке. Зверюга же тяжеленный, а у госпожи Тод руки слабые. Видимо, она уронила торшер.
— Ты это сказала, решив, что я побегу вниз? — рассмеялся супруг. — А вот и не побегу! Потому что вчера перенес Федю сюда, к маме, мой торшер стоит в центре управления бригадами.
Рина вскочила.
— А ведь шум не снизу донесся. Уже десять вечера, а бригада в семь часов домой уходит. Ой, значит, это у нас что-то упало!
Ирина Леонидовна побежала посмотреть, что случилось, и через секунду закричала:
— Ну ты и безобразник!
Мы с Иваном переглянулись, потом кинулись на ее голос. Перед глазами развернулась дивная картина: на полу валялась кастрюля, в которой, похоже, совсем недавно было мясо в подливке. Но сейчас от содержимого почти ничего не осталось, потому что Мози, Роки и Альберт Кузьмич с невероятной скоростью уминали куски и вылизывали плитку.
— Он сбросил им горшок с телятиной в кисло-сладком соусе! — возмутилась Рина, показывая пальцем на нижний ряд шкафчиков. — Как только сил хватило!
Я посмотрела на рабочую поверхность стола и около плиты увидела домового, замершего там с самым невинным видом. Меня охватило изумление:
— Вася умеет так высоко запрыгивать?
— Видела бы ты, как он по занавескам лазает, — захихикала Ирина Леонидовна. — Вот безобразник! Ты зачем кастрюлю скинул? Эй, парни, немедленно прекращайте лопать наш ужин, вам это нельзя, сплошь вредные продукты!
— Это была наша еда? — уточнил Иван.
— Да, — горестно вздохнула Рина. — Была! Вот точный глагол.
— И для собак она под запретом из-за вредности? — строго спросил мой муж.
Теперь захохотала я. Иван не выдержал и тоже рассмеялся. Рина смутилась и принялась неловко оправдываться:
— Ну да, это прозвучало глупо. Но понимаете, там сметана, а она жирная, и собачья печень…
Я обняла свекровь.
— Мы все поняли. Конечно-конечно, нас не жалко, а вот бульдожек…
Рина тоже рассмеялась.
— Теперь долго будете надо мной потешаться. А домовой-то какой сильный! Лапки тоненькие, но чугунок свалил.
— Я нашел специалиста по экзотическим животным, пригласил его приехать, — перебил ее сын. — Ученый точно скажет, кто сия зверушка, каков ее пол.
Ирина Леонидовна посмотрела на пол и возмутилась:
— Альберт Кузьмич, вот уж от кого я такого поведения никак не ожидала! Не сели за стол, не повязали слюнявчик… Мози и Роки меня не удивляют, бульдожки дурно воспитанный плебс. А вы, наш князь, вместе с ними… Ваше высочество, вы жрете с пола? Вылизываете плитку? Фу! Директор института благородных котов заработает инфаркт, если узнает, как себя ведет его лучший ученик. Василий, мальчик мой! Как ты смог спихнуть такую тяжесть? У тебя же ножки, как спички!
— Глядя на сей пир, могу предположить, что у нас живет домовиха, — неожиданно сказал Иван.
— Девочка? — уточнила Рина. — Почему ты так решил?
— Из-за мяса, которое уже съели члены стаи, — пояснил Иван. — Домовиха поняла, что она попала в мужской коллектив, и решила сделать все, чтобы не случилась главная беда брака.
— Главная беда брака? — заинтересовалась я. — А что это такое?
Иван улыбнулся.
— Если мужа не кормить, то он сильно похудеет, безымянный палец его правой руки станет очень тонким, и с него соскользнет обручальное кольцо.
