— Вы забыли указать валюту, — сказала она.
Шакал протянул руку и начертал на салфетке значок доллара. Дал Веронике Альбертовне вдоволь налюбоваться надписью, затем забрал салфетку, чиркнул зажигалкой, дождался, пока огонь пожрет надпись, и бросил остатки обугленной бумаги в пепельницу.
Вероника Альбертовна затянулась сигаретой, чуть прищурила свои прекрасные глаза и с сухой иронией осведомилась:
— А не слишком ли жирный кусок вы собираетесь отхватить, господин чекист?
— У меня очень хорошее пищеварение, — заверил ее Шакал. — И вообще, я на редкость здоровый человек. Это я вам сообщаю на всякий случай.
— Случаи бывают разные, — задумчиво проговорила Вероника Альбертовна. — В том числе и несчастные.
— Согласен, — кивнул Шакал. — Но самое печальное, когда погибают здоровые, красивые женщины. Это как-то… противоестественно, что ли Вы не находите?
Вероника Альбертовна взглянула па собеседника чуть внимательнее.
— Вижу, вы настроены серьезно, — сказала она. — Однако сумма слишком велика для меня. Да и повод не стоит таких денег.
— Вы называете «поводом» живого человека, — с упреком проговорил Шакал. — И не просто человека, а собственного сына.
— Ну хватит гаерничать, — внезапно вспылила Вероника Альбертовна. — Я вас выслушала, так?
— Так, — кивнул Шакал.
— А теперь мне нужно время, чтобы все это обдумать.
— Я вас не тороплю, — спокойно сказал Шакал. — Думаю, трех дней будет достаточно.
— Это мало, — сухо проговорила Вероника Альбертовна.
— Этого более, чем достаточно, — отчеканил Шакал.
Кремова затушила сигарету в пепельнице.
— Хорошо. Я вас найду, чтобы сообщить о своем решении.
Она поднялась со стула, накинула на плечо сумочку и, не прощаясь, зашагала к двери.
Шакал проводил ее ладную фигуру взглядом до самой двери, отвернулся и с усмешкой пробормотал:
— Какая женщина.
Пять минут спустя Вероника Альбертовна сидела в своем «мерседесе» и, сдвинув брови, искала в справочнике телефона полузабытый номер. Наконец, нужный номер был найден. Вероника Альбертовна нажала на кнопку связи и поднесла телефон к уху.
— Слушаю, — отозвался в трубке мягкий мужской баритон.
— Константин, здравствуй!
— А, Вероника Альбертовна, добрый день!
— Костя, мне срочно нужна твоя помощь.
— Какого рода?
— Нужно предпринять кое-что экстремальное.
— Экстремальное? Что ж, я к вашим услугам.
— Где мы можем встретиться?
— Приезжайте в офис «Защиты».
— Когда?
— Можно прямо сейчас. Адрес помните?
— Да. До встречи.
Вероника Альбертовна отключила связь и бросила телефон в сумочку.
10
Шакал сидел за столиком бара с бокалом пива в руке. Напротив него восседал упитанный, коротко стриженный мужчина с отечным лицом. Толстяк внимательно и серьезно смотрел на Шакала.
Когда тот поставил на стол бокал и вытер ладонью губы, толстяк посчитал, что самое время задать главный вопрос.
— Итак, — спокойно начал он, — как наши дела?
— «Наши»? — вскинул бровь Шакал и тонко усмехнулся. — Виктор, мне нравится, что ты так говоришь. Наконец-то ты понял, что мы с тобой в одной лодке.
— Ты мне достаточно доходчиво все объяснил, — сказал Виктор без тени усмешки. — Но я хочу знать больше. Прежде всего я хочу знать причину, по которой ты объявил Кремнёву войну.
Шакал обдумал слова Виктора и кивнул:
— Это справедливо. Ты должен знать, за что воюешь. Причины у меня две. Первую зовут Алексей. Вторую — Игорь. Вернее сказать — их так звали, пока они были живы.
— Алексей и Игорь — это твои двоюродные братья? — уточнил Виктор. — Те, что погибли в прошлом году?
— Верно. — Шакал нервно дернул щекой. — Алексей Бакин и Игорь Бакин. Они были неплохие ребята, поверь мне.
Виктор нахмурился.
— Да, по при чем тут Егор Кремнёв? — спросил он.
Шакал вскинул тонкую бровь:
— Так ты совсем ничего не знаешь? Кремнев был главным в группе, в которую входил Алексей. Они нарвались на засаду. Погибли все, кроме Кремнёва.
— Такое бывает, — хмуро заметил Виктор.
— Верно. Такое бывает. А всего через месяц погибла вторая группа. В нее входил Игорь. Из семи человек выжил только один. Угадай, как его фамилия?
— Кремнёв?
Шакал кивнул:
— Именно так. Две группы за один месяц. Два брата. Алексей Бакин и Игорь Бакин. И в обоих случаях — один выживший. Тебя это не наводит на определенные мысли?
— Да, — неуверенно проговорил Виктор. — Пожалуй.
— Вот и меня тоже.
— Но ты ведь не был особо близок с братьями, — тем же неуверенным голосом проговорил Виктор.
Шакал пожал плечами:
— От этого они не перестали быть моими братьями. Они были моей семьей. Семьей, понимаешь? Кроме них, у меня никого не было.
— Что ж… Пожалуй, я тебя понимаю. Ты потерял братьев и считаешь, что в их смерти виноват Егор Кремнёв. Но для такого обвинения нужны веские доказательства.
— Он жив, и это самое веское доказательство, — сухо сказал Шакал. — Ты знаешь, у меня есть кое-какие знакомства в СВР. Я навел справки. Группы погибли из-за того, что в отделе спецопераций окопался «крот».
— Такое случается. И что?
— «Крота» разоблачили, — сухо продолжил Шакал. Им оказался резидент СВР на Мальте, некий Солодов.
— Я об этом ничего не знаю.
— Само собой. Это секретная информация. Мне пришлось здорово попотеть и подключить все свои связи, чтобы узнать хоть что-то.
Виктор вздохнул.
— Допустим, — проговорил он задумчиво. — Допустим, что это так. Но при чем здесь Егор Кремнёв?
— А при том, что он сотрудничал с Солодовым. Там, на Мальте. Они встречались уже после того, как группа погибла.
— Да, дела. Одного не понимаю: если предателя разоблачили, почему Кремнёв остался на свободе?
— Я думаю, здесь имел место своего рода компромисс, — сухо сказал Шакал. — Сразу после мальтийской командировки Кремнёв уволился из СВР и уехал из России. Видимо, это была плата за его освобождение.
— Похоже на то, — согласился Виктор. — Но почему ему позволили уйти?
— Вариантов может быть множество, — ответил Шакал. — Этот Кремнёв — скользкий тип. По всей видимости, у него был какой-то компромат на руководство СВР. К тому же Кремнёву покровительствовал глава отдела спецопераций генерал Зубов. А может быть, Кремнёв располагал ценной информацией и обменял ее на свою свободу. Так или иначе, но этому подонку удалось уйти. Мои братья мертвы, а этот мерзавец попивает коктейли где-нибудь на Мальдивах.
