Франсуаза и помощница мадам Бовэ подались вперед. Глаза их засверкали любопытством.
— На вид полная посредственность, — продолжила рассказ мадам Бовэ. — Что в штанах, что без штанов — ничего особенного. У него был самый заурядный, самый посредственнейший орган. Но! — Тут мадам Бовэ подняла указательный палец. — Боже мой, что он им вытворял!
Мадам Бовэ мечтательно прикрыла глаза и чуть качнула головой, словно сама не верила в свои воспоминания, такими восхитительными они ей казались.
— В постели с ним я чувствовала себя гимнасткой, — продолжила она с придыханием! — Он изматывал меня до полного бессилия, а сам был неутомим.
Девушки слушали ее завороженно.
— Однажды он притащил домой «Камасутру». И мы стали последовательно, изо дня в день упражняться. Через три месяца я была способна на такие вещи, какие не снились даже китайским гимнасткам!
— Вот это да! — завистливо вздохнула помощница. — А с моим лентяем не поупражняешься. Ему бы поскорее закончить и — на боковую. Никакого творческого подхода.
— А когда это было? — поинтересовалась у мадам Бовэ Франсуаза.
Та на секунду задумалась, после чего ответила:
— Лет пятнадцать назад.
— Я так и знала, — кивнула Франсуаза. — В наше время таких мужчин уже нет.
— Мужики мельчают, — согласилась с ней помощница. Она опустила на стол локоть и подперла щеку ладошкой. — Первое время еще ничего, но стоит пожить с мужчиной года два, и он превращается в бревно с сучком посередине. Однажды я притащила своему благоверному книгу — «Тайский массаж в домашних условиях». Так он отхлестал меня этой книгой по щекам. Да еще и шлюхой обозвал.
— Подлец! — возбужденно проговорила Франсуаза. — И как после всего этого они могут требовать от нас верности?
— Верности не существует, — изрекла мадам Бовэ. — Я много раз проверяла это на себе. В моей жизни были мужчины, которых я любила до полного самозабвения. Но, как гласит китайская пословица, «на самую крупную рыбу найдется еще более крупная рыба».
— В каком смысле? — не поняла Франсуаза.
Мадам Бовэ вздохнула.
— В том смысле, что я всегда искала совершенства, а его просто не существует, — грустно сказала она. — Поэтому мой вам совет, девчонки, довольствуйтесь тем, что есть. Иначе совсем ничего не останется. — Мадам Бовэ всхлипнула, достала платок и хорошенько прочистила нос. — Франсуаза, а почему вы не разливаете? — заметила вдруг она. — Мой бокал давно опустел.
Франсуаза схватилась за бутылку.
— Не слишком спешите, милая, — насмешливо сказала мадам Бовэ, — иначе прольете мимо бокалов, и нам придется слизывать коньяк прямо со стола.
Франсуаза чуть умерила пыл и наполнила бокалы чуть ли не до краев.
— Однако, — покачала головой мадам Бовэ.
— А мне нравится, — сказала ее помощница. — Давайте выпьем за изобилие! И чтобы наши бокалы всегда были полны!
— Тост хороший, — согласилась мадам Бовэ. — Я с удовольствием за это выпью.
Женщины чокнулись и окунули носы в бокалы. Некоторое время они пили молча, смакуя коньяк и думая каждая о своем.
— Однажды, — снова заговорила мадам Бовэ, — лет этак двадцать назад, я была влюблена в одного музыканта. У него был японский мотоцикл, и мы всю ночь носились с ним по темным улицам Парижа.
— Вы? — не поверила своим ушам помощница.
Мадам Бовэ кивнула:
— Угу. Это был самый милый и храбрый парень в моей жизни. Я была абсолютно счастлива. Как может быть счастлива только двадцатилетняя девчонка. И знаете… дело тут было совсем не в постели. Каждое утро он подвозил меня к дому. А вечером моя мама обязательно находила в почтовом ящике маленький букет полевых цветов. И так каждый день.
— Как это романтично, — пробормотала Франсуаза, глядя на мадам Бовэ сияющими глазами.
А помощница хлюпнула носом.
— Почему со мной никогда ничего подобного не происходило? — уныло проговорила она.
— А что было дальше? — нетерпеливо опросила Франсуаза.
— Дальше? — Мадам Бовэ отпила из бокала и почмокала губами. — Дальше я застукала его со своей лучшей подругой. Они целовались в кустах за гаражом. Я была в ярости. Крикнула, что ненавижу его. А потом я убежала. Он звонил мне, умолял простить, просиживал ночами возле моего дома. Но я была непреклонна. Моя мама продолжала каждый день вынимать из ящика букет полевых цветов.
— Как красиво… — завороженным голосом проговорила помощница. — И чем закончилась эта история?
— Через месяц он женился на моей подруге. Сейчас они живут в Руане, у них четверо детей и маленькая внучка. Только спустя год я узнала, что цветы в почтовый ящик клал соседский парень. Он был дауном, учился в специализированной школе, а по вечерам был занят тем, что мастурбировал на мою фотографию. Вот и вся история.
Мадам Бовэ взяла бокал и залпом допила свой коньяк. Девушки, сурово сдвинув брови, последовали ее примеру.
Выпив коньяк, мадам Бовэ изрекла:
— Жизнь — совершенно непредсказуемая штука.
Девушки с ней согласились.
6
Маска плотно облегала лицо, словно приросла к нему. Егору она напоминала огромную плоскую пиявку, присосавшуюся к щекам, носу и лбу. Ощущение было не слишком приятное, но Кремнев надеялся, что скоро к нему привыкнет.
Он подъезжал к пропускному пункту резиденции на новеньком черном «мерседесе» Жозе Селина. Машина была отличная, но наслаждаться поездкой у Кремнева не получалось. Он здорово устал за последние два дня, но впереди была самая главная работа. Малейший просчет — и все пойдет насмарку.
Остановившись у шлагбаума, Егор слегка опустил боковое стекло. К машине подошел рослый охранник в черном берете и с автоматом на плече.
— Добрый вечер, мсье Селин! — поприветствовал он Егора.
— Добрый вечер! — отозвался тот, старательно имитируя голос Селина и изо всех сил борясь с акцентом.
Ему показалось, что охранник уже слегка навеселе. Хорошо, если так.
— Странно видеть вас здесь в сочельник, — сказал охранник. — Забыли что-то?
— Да. Кое-что забыл. К тому же — хочу проверить, как там наши.
— Думаю, они сейчас сидят у камина и пьют шампанское, — весело сказал охранник.
— Скорей всего, — с улыбкой отозвался Кремнев. Охранник нажал на кнопку, и шлагбаум взмыл вверх.
— Когда вас ждать обратно? — поинтересовался он у Егора.
— Сам не знаю, — ответил тот. — Хочу пропустить со своими сотрудницами бокал-другой.
В глазах охранника мелькнуло понимание.
— А жена вас не хватится? — заговорщицким голосом спросил он.
