– Получается, нам этот берег до последнего держать придется, – невесело размышлял заряжающий Костя Савушкин.
– А для чего еще новые танки прислали? – сказал механик Басов. – Плюс артиллерийскую батарею и целый пехотный батальон, не считая нашей десантной роты. Сражаться и держать рубеж до последнего, как ты верно заметил.
Захар Басов явно поддразнивал простоватого Костю Савушкина, но Степан Лукьянов, командир башенного орудия, тоже вздохнул и спросил командира роты:
– Выходит, нам путь назад заказан?
– Там видно будет, – изучая карту, неопределенно отозвался старший лейтенант. – Ты взрыватели на снарядах получше проверь. Крепления от тряски могли ослабнуть.
– Сейчас проверю.
– Проверяй, проверяй, – снова вмешался Басов. – А слово «назад» забудь. Итак, едва не под Москву забрались. Куда еще пятиться?
– Герой! – огрызнулся самолюбивый артиллерист Лукьянов.
Тем временем по мосту потоком двигались обозы с ранеными, автомашины с разным грузом. Воинских частей почти не было. Их разворачивали комендантские патрули и вливали в подразделения, занимающие оборону в нескольких километрах от железной дороги.
Первые сутки обустраивались на новом месте, рыли запасные капониры, землянки, оборудовали склад боеприпасов, хотя место для обороны Ерофееву не казалось слишком удачным.
Прячься не прячься, а с железнодорожной насыпи их позиции разглядят и могут вполне накрыть гаубичным огнем и минометами.
Но вся группа Ерофеева с его тяжелыми танками орудиями была привязана к мосту – главному объекту обороны. Если передвинуться ближе к железной дороге, то немцы с флангов могут прорваться к мосту и захватить его.
Считалось, что железную дорогу перекрывает пехотный батальон. Крепко он ее со своими четырьмя «полковушками» и толком не обученными ополченцами перекроет! Этими мыслями Федор поделился с ветераном Морозовым. Комбат задумчиво пожевал губами и коротко ответил:
– Тришкин кафтан.
– А что делать, когда фрицы на «железку» влезут и вас выбьют?
– Ну это не так просто. Окопы у нас глубокие.
– Смеешься, что ли, надо мной, Василий Иванович?
– Как же я над тобой могу смеяться, если тебе такие мощные танки доверили переправу держать? Будем сражаться каждый на своем месте, да и твоя бригада, как я понял, в стороне не останется. Просто сейчас действительно ситуация сложная. Сил не хватает, чтобы все перекрыть.
– Да еще толком не знаем, что перед нами. Надо бы разведку провести.
– Хорошее дело, – одобрил майор. – Колес у тебя много, сможешь поглубже забраться. А то мы из своих окопов да с насыпи километра на четыре обзор имеем. Я пешую разведку посылал, но этого мало. Надо выяснить, как дела обстоят километрах в двадцати впереди. Ну и на флангах тоже. Может, завтра немцы удар нанесут.
На следующее утро Ерофеев вызвал командира легкого танка БТ-7 Астахова.
– Ну как тебе наши позиции, Никита?
– Немцы мимо не пройдут, обязательно полезут, – ответил лейтенант. – Не зря переправу берегут да железная дорога рядом.
– Надо осмотреться как следует. Возьми пяток разведчиков на броне, и углубитесь по направлению к Орлу километров на десять-пятнадцать. Понадобится, чуток подальше поедешь, но глубоко не зарывайся.
– Ну вот, и мой БТ-7 для дела пригодился, – улыбался Никита Астахов, – а ты, Федор Михайлович, на «тридцатьчетверку» хотел меня пересаживать. На ней тихо не проедешь, грохоту и лязгу на всю округу.
– В бой без нужды не вступай. Мне нужно знать обстановку, что называется, из первых рук. Возьми сержанта Лазарева Михаила, он помощник командира взвода у лейтенанта Трифонова. Парень расторопный. Марфина Ивана тоже захвати, он охотник, на местности хорошо ориентируется.
Через полчаса легкий БТ-7 на скорости двинулся по дороге. Мимо цепочки окопов и траншей, которые занимал батальон Василия Ивановича Морозова. Видать, не от хорошей жизни выставили сюда наскоро сколоченный батальон, наполовину состоявший из ополченцев. Старые шинели, в том числе трофейные польские. На головах шапки-ушанки, буденовки с вышитыми звездами, изредка каски. Винтовки на брустверах, несколько ручных пулеметов.
Станковые «максимы» неплохо замаскированы в укрытиях из бревен и толстых досок. Единственная батарея на пригорке. Короткоствольные трехдюймовые пушки образца 1927 года.
Против вражеской пехоты они довольно эффективны. Неплохая скорострельность осколочно-фугасными, а на близком расстоянии – картечными зарядами. Однако немецкая пехота атакует, как правило, в сопровождении танков. А против «панцеров» эта пушка слабовата. С пятисот метров пробивает всего двадцать пять миллиметров брони.
В бою им придется подпускать немецкие танки ближе, и неизвестно, кто выиграет в этом поединке. Но с массивными Т-4 «полковушкам» лучше не тягаться.
Легкий БТ обошел стороной небольшое минное поле, о котором Астахову заранее сообщили саперы, и машина вышла на ничейную полосу. По дороге небольшими группами тянулись беженцы. Провожали глазами танк и снова продолжали свой путь в тыл.
К линии железной дороги приближались осторожно. В одном месте под насыпью лежали разбитые, сгоревшие вагоны. Неподалеку холм братской могилы. Здесь поработала немецкая авиация. Глубокие воронки, вывернутые, скрученные рельсы.
Остановились у сторожевого поста возле переезда. Комбат Морозов, мужик обстоятельный. Пост напоминает небольшое укрепление. В двух окопах, обложенных шпалами, находятся пять бойцов во главе с сержантом, станковый пулемет.
– О, танкисты на помощь прибыли, – оживилась сторожевая команда.
– Прибыли, только наши тяжелые танки у моста стоят. А нам осмотреться как следует надо, проедем дальше по дороге, с холма оглядимся.
– Понятно, – скиснул сержант. – Разведка, значит. А нам только на свои силы надеяться.
– Неплохие у вас силы. «Максим», гранаты, бутылки с горючей смесью. Да и рельсы торчат – танкам до вас не добраться.
– Они из пушек нас достанут, если артиллерии не подкинут. Комбат обещал, а какие тут обещания, если на весь батальон четыре «полковушки».
– Фрицев пока не видно? – спросил лейтенант Астахов.
– С утра промелькнул вдалеке мотоцикл, – ответил сержант, старший поста. – А чей он, непонятно. У нас бинокля нет.
– Чего ж вы здесь тогда сидите, если разглядеть ничего не можете? – поддел их Михаил Лазарев.
– Вас охраняли. Вы вообще от речки ничего не увидите, пока немецкие танки не приблизятся. Дадим сигнал красными ракетами, чтобы вас разбудить.
Зубастый сержант, умевший постоять за себя, Астахову пришелся по душе. Закурили. Причем папиросами угощал сержант.
– Хорошо вас снабжают.
– А мы сами о себе заботимся, – заявил старший поста. – Возле разбитого эшелона, если покопаться, много чего найдешь. Патронами запаслись, консервами. Папирос пару коробок нашли, только пачки в них мятые. Что получше, докуриваем, а из остальных пачек табак на самокрутки пустили.
