— Лицо в веснушках, платье в горошек! Платье в веснушках, лицо в горошек! — затараторили сестры, перебивая друг друга.
— Куда? — крикнула мачеха, удерживая за юбку Золушку, которая метнулась было к дверям. — Помоги сестрам одеться!
— Подай! Прими! Приколи! Завяжи! — посыпались приказания.
Золушка металась от одной сестры к другой, спеша услужить им и убежать, чтобы предупредить Веснушку об опасности.
— Я слышал поблизости ее голос, — между тем продолжал Людоед. — Я полагаю, девчонка недалеко. Уж не прячете ли вы ее у себя, девицы? — пошутил он.
— Хи-хи-хи! — захихикали сестры.
— А может быть, ты, Замарашка, спрятала девчонку? В кухонном шкафу, за печкой или в бочонке из-под огурцов? — продолжал Людоед.
— С нее станется! С нее станется! — заверещали сестры. — Вы не смотрите, что она тихоня, но мы-то знаем — способна на любую каверзу!
Золушка побледнела как полотно.
— Как смешно вы говорите… — пролепетала она. — Господин Людоед… В кухонном шкафу… за печкой… — Вы — большой шутник… — Отчего ты побледнела? — насторожилась мачеха.
— Отчего у тебя дрожит голос? — подхватили сестры.
— Вот с кухни мы и начнем, — сказал Людоед. — А ну-ка, посвети мне, Замухрышка.
Золушка схватила фонарь.
— Позвольте мне пройти первой! — сказала она, пытаясь казаться спокойной. — В кухне темно. Там легко оступиться. — И она бросилась к двери.
Мачеха выхватила у нее фонарь.
— Поди прочь! Я сама посвечу господину Людоеду! — и оттеснила Золушку от дверей.
И тут Золушка распахнула окошко и крикнула так громко, что ее было слышно во всех сказках.
— Веснушка! Спасайся! Беги!! Беги!!!
Людоед взревел от ярости. Он схватил Золушку в охапку, пытаясь зажать ей рот и оттащить от окошка.
Но Золушка успела еще раз крикнуть: «Спасайся! Веснуш-ка-а-а!»
Взбешенная мачеха с дочерьми кинулась на подмогу Людоеду. Все они быстро справились с девушкой и поволокли ее за собой на кухню.
Замирая от страха, следила Золушка, как злодеи шарили за печкой, заглядывали в бочонок из-под огурцов, искали беглянку в шкафу. Но ни в шкафу, ни за печкой, ни в бочонке Веснушки, не оказалось. Золушка вздохнула с облегчением.
— Она успела улизнуть! — взревел Людоед, потрясая кулаками. — Из-за тебя!
— Как ты посмела, негодница, идти против нас?! — крикнула мачеха, наступая на Золушку. — Отвечай!
— Отвечай! — крикнули сестры.
— Отвечай! — заорал Людоед.
— Отвечай! — раздался скрипучий голос, и на пороге кухни выросла Скука.
Не спеша она приблизилась к Золушке: «Отвечай!» — и погрозила ей пальцем, ожидая ответа. Золушка помедлила.
— Струсила? — злорадно хихикнули сестры.
— Сейчас будет просить прощенья!
— Друзей нельзя оставлять в беде, — тихо, но твердо ответила Золушка. — Случись такое еще раз, я поступила бы точно так же.
Скука подошла к Золушке ближе.
— Для своих друзей ты не шевельнешь больше и пальцем, — сказала Скука, сверля бедняжку змеиным взглядом своих бесцветных глаз. — Слушай и запоминай! — Голос Скуки стал угрожающим:
Пусть длятся ожиданья
Бесплодного часы!
За печкой — тараканьи
Топорщатся усы.
Пускай скребутся мыши,
Пускай горит свеча,
И вьется дым над крышей,
И печка горяча!
Свечу задует ветер,
Сгорят дрова дотла…
И от всего на свете
Останется зола!
Все ждали, затаив дыхание.
Золушка обвела всех равнодушным взглядом и покорно опустилась на свое привычное место возле очага. Пальцы ее погрузились в остывшую золу, перебирая чечевичные зерна. Казалось, девушка дремлет с открытыми глазами.
Свечу задует ветер,
Сгорят дрова дотла…
И от всего на свете
Останется зола… —
тихо, безучастно повторила она.
— Аи да госпожа Скука! — крякнул Людоед.
— Скука, уважаемый господин Людоед, гораздо могущественней, чем это думают некоторые простаки! — снисходительно усмехнулась Скука. — Девчонка стала смирной как овечка. Теперь ей ни до кого и ни до чего нет дела. Только любовь принца может разрушить мои чары. Против любви я бессильна.
— А теперь в путь! — сказал Людоед. — Пока мы не изловили Веснушку, я ни за что не поручусь. — И, одним махом перепрыгнув на другую страничку, Людоед зашагал вперед, увлекая за собой своих спутниц и горланя песню:
Врага окружайте и слева и справа!
Хватайте его для суда и расправы!
Смотрите же, будьте достаточно зорки!
Злодей и в мышиной укроется норке.
Догоним, поймаем, и завтра к обеду
Отличный бифштекс подадут Людоеду!
Голос Людоеда затих. Двор, вымощенный булыжником, был пуст. У кухонного очага осталась околдованная Скукой Золушка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Не пора ли нам, однако, вернуться к Трубочисту, коту и пуделю, которые отправились на поиски Веснушки, не подозревая о том, что она так близко и вместе с тем так далеко от своих друзей — в мире сказок. Путники брели целый день, расспрашивая прохожих, не встречал ли кто девочку с веснушками на носу и голубыми ленточками в косичках. Прохожие либо отделывались шутками, либо вовсе не отвечали, занятые каждый своими делами и заботами.
Измученный тревогой, Трубочист готов был идти не отдыхая ни минуты, но кот жалобно замяукал, а пудель, повизгивая, стал прихрамывать. Усталые путники присели у дороги, чтобы перевести дух.
Слева за перелеском, у ручья, махала крыльями ветряная мельница. Рядом виднелся домик, окруженный палисадником. Одно из окон домика было приоткрыто. Оно было, очевидно, кухонным, так как оттуда неслись такие соблазнительные запахи, что кот и пудель, не сговариваясь, как по команде, повернули носы в одну и ту же сторону.
