— Открыли? — донесся голос входящей Елены.
— Открыл, если есть желание, взгляните.
— А что в нем мое? — спросила она, подойдя к столу, на котором лежал чемоданчик.
— Кругленькая сумма. Поздравляю, ваш папа просто умница, позаботился о вас наперед, только вы будьте бережливой, — улыбнулся Эди, протягивая ей сберкнижку.
Елена сразу раскрыла ее и ахнула:
— И это все мне?
— Вам, но не забывайте о том, что деньги имеют одно плохое качество — они быстро кончаются, — уже с серьезным видом заметил Эди, глядя в сверкающие глаза девушки.
— Вы опять, как папа, учите. Кстати, я не такая, как вам кажется, транжира.
— Верю и надеюсь.
— А что еще там? — спросила она, кивнув на чемоданчик.
— Деловые бумаги, мне в них еще надо разбираться. Если что, потом расскажу.
— Хорошо, тогда закрывайте его и пойдемте на кухню, — почти в приказном тоне произнесла Елена и ушла, держа перед собой раскрытую сберкнижку.
Эди в обратном порядке закрыл чемоданчик и, поставив его у выхода, последовал на кухню.
— Присаживайтесь, я уже заканчиваю готовить кофе по-турецки. Меня этому научил папа.
— Александр рассказывал, что вы у него умница и очень заботливая дочь. Теперь и сам вижу, что он был прав, — отметил Эди, глядя на аппетитные бутерброды с черной икрой.
— Вот и кофе готов, — неожиданно весело произнесла она, видимо обрадовавшись тому, что ей удалось удачно подвести пенящийся коричневый напиток под самые края кофеварки. — Вам в маленькую или большую налить?
— Если со сливками, то в большую, — ответил Эди, широко улыбаясь и разглядывая ее прекрасные черты лица. При этом отчетливо услышал внутренний голос, который спрашивал: «Тебе жаль ее, такую юную и чистую, брошенную ее любимым отцом, о котором она так восторженно говорит, навстречу холодным ветрам безжалостной судьбы? Сможешь ли ты ей чем-нибудь помочь?..» И так же мысленно ответил вопрошающему голосу: «Не знаю, но я буду стараться в силу своих возможностей».
Около часа просидели они за кофе… Елена вновь и вновь возвращала его к теме об отце и в конце концов спросила:
— А вы можете меня взять с собой в Минск, я хочу увидеть папу?
— Наверно, смогу, но я вернусь туда не сразу, мне необходимо здесь кое-какие вопросы решить, — ответил Эди, подумав о том, что она может оказаться полезной в Минске.
— Я буду очень благодарна вам за это, — горячо вымолвила она, посмотрев Эди в лицо широко раскрытыми глазами. — Только не откажитесь, пожалуйста.
— Не откажусь, я же друг вашего отца.
— Сколько дней понадобится на решение ваших вопросов? Может, чем-нибудь я смогу помочь?
— Пока не знаю, но буду каждый день вам звонить.
— А где вы остановились?
— В гостинице «Россия».
— Могли бы и здесь, квартира большая, зачем понапрасну деньги тратить.
— Спасибо, Елена, я уже заплатил вперед, так что придется пожить в гостинице.
— Эди, если надумаете уходить из гостиницы, приезжайте сюда, вы мне не помешаете.
— Мы созвонимся, может быть, сходим в театр, — предложил Эди, поднявшись, чтобы идти к выходу.
— Я буду ждать вашего звонка, — промолвила она, вставая из-за стола, и, плача, прильнула к его груди.
Эди, нежно погладив по ее волосам, сказал:
— Елена, прошу вас, не плачьте. Будем надеяться на хорошее.
— Эди, отчего-то я сразу поверила вам. Пожалуйста, не оставляйте одного папу, — и затем, несколько нерешительно добавила: — если можно, и меня. Мне отчего-то стало страшно.
— Я постараюсь, ведь я же друг вашего папы.
— Да, — тихо промолвила она и отступила от него на шаг, вытирая слезы.
После этого, записав для нее свой гостиничный номер телефона и забрав чемоданчик, Эди ушел.
Через час на такси он добрался до гостиницы… Зайдя в холл, сразу не стал подниматься в номер, решив проверить, есть ли за ним наблюдение. Прошелся к киоску и купил газеты. Не торопясь, попил подобие кофе на веранде, наблюдая за входом и людьми в холле. И, увидев, как пару раз там промелькнул Артем, мотая головой то в одну, то в другую сторону, спустился вниз и направился к лифтам. Наконец заметив его, Артем успокоился, подошел туда же и стал ждать лифта наверх.
Через каких-то пять минут они уже были в номере.
Не успел Артем толком захлопнуть дверь, как выпалил:
— Спросил у этажной, а она — не появлялся, ключи на месте. Наружка — пятнадцать минут прошло, как зашел. И я давай искать, время-то поджимает, у нас целая баталия из-за тебя.
— Из-за меня? — удивленно спросил Эди, присаживаясь в кресло.
— Ты что, забыл про Бузуритова?
— Честно говоря, и вспоминать не хочется.
— Так вот, он срочно требует нас к себе.
— А ты с Маликовым встречался?
— Не удалось, он уехал, — ответил Артем, отвернув взгляд, что Эди было воспринято как его нежелание говорить правду.
— Скажи, что я заболел, — глухо обронил Эди, недовольный тем, что Артем решил с ним играть. — Придумай что-нибудь, как с Маликовым, и отмажь меня от общения с этим типом, иначе наговорю ему грубостей.
— Эди, извини, я не хотел тебя обманывать, но подумал, что так будет лучше.
— А ты можешь себе представить, как я начну тебе лгать, посчитав, что так будет лучше. И что из этого получится?
— Не загоняй меня в угол, я уже извинился, — примирительно произнес Артем, протягивая ему руку.
— Надеюсь, впредь нам не придется на эту тему говорить, — холодно сказал Эди, пожимая руку коллеги.
— Понял тебя, железный человек, — улыбнулся Артем. — Расслабься, виделся я с Маликовым накоротке перед его отъездом и рассказал о твоем возмущении. И знаешь, он воспринял твою позицию с пониманием. Более того, сказал, что не даст тебя в обиду.
— А операцию?
— Об этом поговорим с Бузуритовым. Лучше расскажи, как тебя приняла дочь «Иуды».
— В целом нормально, подробности будут в сводке отушников. Чемоданчик у меня, нужно будет его обследовать и изучить находящиеся в нем материалы.
— Ты его вскрыл?
— Конечно, надо было девочке отдать сберкнижку.
— И сколько там денег?
— Двадцать пять тысяч.
— О-о! Не хило, однако.
— Это мелочи, видел бы ты, что в книжках на предъявителя!
— Много?
— Шестизначные цифры.
— Может, за такой успех и нам чего-нибудь подбросят? — мечтательно предположил Артем.
