— Думаешь, станут перепроверять твою легенду? — спросил Артем.
— Если они заинтересовались мной как фигурантом дела об инкассаторах, то вполне возможно. Кроме того, нельзя исключать и вариант, когда «Иуда» постарается это сделать, посулив кому-нибудь из блатных серьезные деньги, с тем чтобы быть уверенным.
— Эди, ты в очередной раз показал, что мыслишь наперед и просчитываешь возможные шаги наших противников, это очень хорошо, — не дал ему договорить Николай. — А насчет Юры не беспокойся, мы его проинструктируем.
— Вы правы, ребята, надо предусмотреть и такой вариант развития ситуации, — согласился Артем.
В дальнейшей беседе коллеги обсудили сложившуюся в камере ситуацию и пришли к выводу, что избранная легенда позволила Эди получить влияние на блатных и определенное признание объекта. Отработали вариант срочного вызова Эди из камеры по его условному сигналу «Жалко терять драгоценное время», который должны отловить операторы аудиоконтроля и немедленно доложить по телефону Николаю или Карабанову.
Неожиданно вошедший в кабинет Бородин прервал беседу чекистов. Он быстрым шагом прошел к столу и почти шепотом сообщил:
— По данным Карабанова, в настоящее время в изоляторе находится арестованный за незаконное хранение пистолета вор в законе Справедливый, который из своих пятидесяти лет добрую половину провел в местах лишения свободы. Слывет очень хитрым и коварным человеком.
— По кличке и не скажешь, что он такой нехороший, — пошутил Николай.
— У них не клички, а погоняло, — заметил Бородин и продолжил рассказывать о том, что Справедливый известен не только в Белоруссии, но и в других регионах страны. Среди местных воров его слово — закон. Он без больших проблем управляет местным воровским сообществом даже из камеры. На воле под ним ходит до двух-трех десятков больших и малых воров со своими сторонниками.
— Михаил Михайлович, вы нам обрисовали не вора, а целого маршала со своим войском, — иронично заметил Артем.
— Это не я, а Карабанов, который прекрасно знает эту публику, — отпарировал Бородин.
— Вполне реальная картина нарисована: эти люди живут по своим правилам, а решетки, камеры, лагеря для них обычное явление, они привыкли к ним и воспринимают их так же, как мы — наши коммуналки и хрущевки, — произнес Эди, выливая в стакан остатки молока из бутылки.
— Смотрю, вы уже почувствовали их нравы, — заметил Бородин. — Это поможет вам выживать среди них, тем более вы уже зарекомендовали себя в камере, об этом мне Карабанов рассказал. Но имейте в виду, что против вас настроены некоторые надзиратели, которые при удобном случае могут попытаться и побить.
— То есть как побить, этого нам только не хватало, — резко выпалил Артем, упершись глазами в Бородина.
— Я говорю о том, что в оперчасти есть такая информация, но мы же не можем сказать надзирателям, вы не вздумайте трогать его, он офицер госбезопасности. Естественно, Карабанов сегодня же проведет общепрофилактическую работу со всеми сменами. Да и я буду отслеживать ситуацию, чтобы не допустить эксцессов. Но знать о том, что такие настроения среди надзирателей есть, по-моему, вы должны.
— Спасибо, Миша, что предупредил. Мы зайдем к Карабанову до отъезда и поговорим с ним. А ты, Эди, будь спокоен и не волнуйся, все будет в порядке, — подбодрил его Николай.
— Конечно, я буду спокоен, но до тех пор, пока кто-нибудь из них не замахнется на меня, — ровным голосом произнес Эди, а затем, глянув на своих коллег, в том же тоне добавил: — Ребята, мы вроде обо всем договорились, мне надо возвращаться в камеру к моим любимым блатным, а то, не дай бог, они порвут на части не менее любимого Бизенко, так что, Михаил Михайлович, зовите надзирателей.
Артем и Николай в знак согласия закивали головами и, через стол горячо пожав ему руку, пожелали удачи. Тем временем Бородин вызвал надзирателей.
Глава VII
Возвращение Эди в камеру ее обитатели встретили с затаенным вниманием. По всему было видно, что они ожидали этого в надежде увидеть в его лице или движениях какие-то отголоски встречи со следователем. В свою очередь и он опытным взглядом окинул камеру, пытаясь прочесть в обращенных на него взглядах возможно происшедшие здесь за время его отсутствия изменения, но ничего такого не узрел. Правда, не успел он сделать и нескольких шагов от двери, как около стола оказался Слюнявый, который, театрально разведя руки в стороны, произнес:
— Век свободы не видать, бьюсь об заклад, что следаку
[31] тебя взять на глотку
[32] не удалось.
— Прекратите паясничать и без вас тут тошно, — нарочито грубо выпалил Эди, направляясь к своей койке.
— Я ничего, я так, для порядка, — отреагировал Слюнявый, пятясь назад и исподлобья вглядываясь в лицо Эди.
— По всему вижу, у вас состоялся тяжелый разговор со следователем, надеюсь, при этом вы были сдержанны, — участливо промолвил Бизенко, дождавшись, когда Эди присядет на койку.
— Да, вы правы, — сказал он после непродолжительной паузы и лег, прикрыв предплечьем глаза, а потом, как бы опомнившись, спросил: — А эти не доставали?
— Изгалялись на словах, но руки не распускали. Думаю, подействовали ваши слова.
— Слава богу, хоть что-то на них действует.
— Действует сила и авторитет: они же думают, что вы тот самый грабитель. По крайней мере, этот худой на меня кричал, что как только вас, мокрятника
[33], куда-нибудь переведут, они со мной посчитаются за неуважение блатных порядков, — почти шепотом произнес Бизенко, буравя взглядом Эди.
— О каких порядках вы говорите, — произнес Эди, резко присев, — нет на них должной управы, как и на тех, кто чинят беззаконие в отношении меня. Представляете, следователь говорит, что обязательно докажет мое участие в убийстве инкассатора, мол, лучше добровольно признавайся — это облегчит твою участь… Я еле сдержался, чтобы не врезать ему меж глаз.
— И правильно сделали, поверьте, вам необходимо проявить выдержку и терпение, иначе можно наломать таких дров, что хватит для большого пожара, на котором можно спалить свою судьбу. Если не совершали того, что вам инкриминируют, то нечего бояться. Вы все равно сможете отстоять свою невиновность, — горячо вымолвил Бизенко.
— Я и не боюсь, ведь я не виноват, это могут подтвердить мои здешние приятели, — горячась, изрек Эди.
— А этот, ну, следователь, хоть знает о ваших приятелях?
— Конечно, я сегодня попросил его сообщить им, что я здесь, ведь они уже наверняка разыскивают меня.
— Это хорошо, — задумчиво промолвил Бизенко. — Будем надеяться, что милиция признает свою ошибку и выпустит вас на свободу.
