– Конечно.
Громкий оперативный псевдоним Степанов присвоил ему лично. «Наполеон» был единственным агентом, который приносил реальную информацию, а не слухи, сплетни и домыслы, как другие осведомители. Когда-то он был профессиональным боксером, полутяжем. В пьяной драке сломал челюсть наглому мажору, который оказался сыном влиятельного чиновника. И хотя пьяны были оба, да и виноваты, по большому счету, в равной мере, но Фемида рассудила иначе (видно, повязка сползла с одного глаза), рубанула своим мечом наотмашь, и боксер вместо условного получил реальный срок по полной программе. Четыре года зоны сделали свое дело: «Наполеон» больше не вернулся в спорт – его рингом стали улицы и коммерческие точки Тиходонска. Он был теперь одним из лучших бойцов в бригаде Корнилова.
– Надо встретиться, – пробасила трубка.
Завербовал Степанов бывшего боксера случайно – тот был крепким орешком, и если бы не неблагоприятное для него, но очень благоприятное для оперативника стечение обстоятельств, любой «подход» к нему был бы бесполезен. «Наполеон» оказался замешанным в истории с изнасилованием. И хотя сам он непосредственно «мохнатый сейф» не взламывал, соучастие в «дыроколе» – в блатной среде дело позорное, а сама статья начисто перечеркивает репутацию даже крутого бандита. Словом, идти в зону, где его неминуемо «загонят под шконку», боксер не мог. И Степанов выступил в роли спасителя, хотя взамен потребовал ответных услуг… Выбора у боксера не было, если не считать выбором предпочтение расписки о сотрудничестве с полицией «петушиному кутку»… Конечно, такой документ для правильного блатного – все равно, что для верующего человека договор с дьяволом, но зато подписывался он чернилами, а не кровью, которой в зоне пришлось бы пролить немало.
– Давай завтра, во второй половине, – рассеянно сказал Степанов, глядя на монитор, на котором успел появиться только один пункт плана: «Изучить и законспектировать Приказы Министра внутренних дел № ….»
– Лучше сегодня. Дело важное.
«Наполеон» действительно не бросал слов на ветер и не беспокоил по пустякам.
– Важное, говоришь?
– Бомба! А там как хотите…
– Ну, раз так, – оперативник выключил компьютер. – Давай через час у костра.
– Договорились, – «Наполеон» отключился.
«Костром» они называли поляну в лесополосе на Левом берегу, где во время их первой встречи чернело посередине огромное кострище. Потом оно заросло травой, а условное название осталось. Проехав по едва угадывающейся между деревьями колее, Степанов прибыл на место минуту в минуту. Почти сразу в зеркале заднего вида он увидел, как из кустов вынырнула могучая фигура «Наполеона». Тот быстрым шагом поравнялся с автомобилем, открыл правую заднюю дверь и быстро юркнул в салон. Машина просела.
– Здрась-те, – сквозь зубы процедил он, оглядываясь.
– Здорово, Витя! А где машину оставил? – Степанов изобразил радостную улыбку и протянул назад руку. На миг ее сжали железные тиски и тут же выпустили.
– На такси приехал в «Шалаш». Заберу у них взнос, и так же обратно.
– Грамотно обставился!
«Наполеон» только хмыкнул. Еще бы! Кому охота, чтобы задушили собственными кишками?
– Ну, что у тебя за бомба? – перешел к делу оперативник.
– Пять кило кокаина. Узбеки продают нашим за три лимона евро, – быстро проговорил осведомитель. – Фома Московский – смотрящий за сделкой. Срок четыре-пять дней. Предварительное место – у «Тачанки». Время не знаю. Если узнаю – сообщу.
Хлопнула дверца, машина выпрямилась. Громоздкая фигура с неожиданной ловкостью скрылась в кустах. Выждав минут пятнадцать, Степанов тоже выехал с поляны. Возвращался он другой дорогой.
* * *
Подъехав к отделу, Степанов торопливо, без обычной тщательности, припарковал видавший виды «Рено», и быстрым шагом направился в отдел. Войдя в кабинет, он сразу направился к занятому у компьютера Васильеву.
– Толик, есть разговор. Выйдем, переговорим.
– Сейчас не могу, – ответил товарищ, не отрываясь от клавиатуры. – Синеватый сказал, чтобы я ему срочно подготовил справку по «Речпортовской» ОПГ.
Степанов скосил глаза. Сероштан внимательно смотрел на них. Козловский был поумнее и продолжал работать, но было видно, что он весь превратился в слух. Срочный отъезд коллеги и появившиеся после этого темы для секретного разговора не могли не привлечь внимания оперов.
Степанов нагнулся к уху товарища и прошептал:
– Бросай эту бодягу – дело важное!
Васильев глянул внимательно и оторвался от экрана. Он давно знал Степанова. И своих коллег тоже.
– Ну, если по Хвостам что-то новое, то пошли, поговорим, – напустил туману Васильев. – Тем более, я курить хочу.
Они вышли во двор, отошли в сторону и сели на скамейку рядом с железной бочкой, до половины наполненной песком – как требовали нормы пожарной безопасности.
– Короче, так, – возбужденно заговорил Степанов. – Речпортовские договорились с узбеками о покупке наркотиков. Пять кило за три лимона евро!
– Здорово! – оживился Васильев. – Это может быть очень громкая реализация! Две организованные группировки можно повязать одним махом. Да еще такая партия кокаина и такие деньги! Всем нос утрем! И руководству покажем – кто есть кто! За это можно и внеочередное звание получить…
Он осекся. Степанов никак не реагировал на его слова, только смотрел, внимательно и многозначительно, будто хотел загипнотизировать.
– Что молчишь? Представляешь?
– Я другое представляю, – медленно произнес Бэтмэн и, оглядевшись, понизил голос. – А что если этот кокаин и деньги не изъять, а просто забрать себе? Одним махом можно решить все проблемы, которые мы обсуждали. Такой жирный кусок, его на всю жизнь хватит! На хорошую жизнь! Причем где-нибудь за границей. Например, в той же Испании, где ореховские бандюки почти двадцать лет жили и не тужили.
– Их потом нам выдали и пересажали… И вообще, я не представляю, как можно провернуть такое дело. А тем более уехать за границу. Я ни одного языка не знаю.
– Язык – дело десятое, можно выучить. К тому же, когда есть деньги – тебя и без языка поймут. А вот как провернуть – это надо подумать. Очень хорошо подумать.
Теперь замолчал Васильев. Сигарета догорела и обожгла ему пальцы, он швырнул ее в бочку.
– Поедем вечером на дачу и все обсудим, – наконец сказал он. – А пока пойдем работать.
«Американцы» направились ко входу в серое здание, когда их окликнули. Сзади стоял невысокий полный человек лет сорока пяти, в костюме с галстуком и толстым портфелем в руке. Его можно было принять за торгового работника или бизнесмена средней руки, но ни того, ни другого во двор ГУВД без сопровождения никто бы не пустил. Это был старший следователь по особо важным делам Следственного комитета Кульков. Поскольку он работал по делам об организованных преступных группах, то в отделе по борьбе с оргпреступностью у него был свой кабинет, в котором он проводил немалую часть времени. Часто «поднимал» из ИВС задержанных и допрашивал прямо здесь, в помещении отдела, сюда же опера привозили свидетелей для очных ставок. Это было удобно, экономило время и исключало риск побегов.
