Бобров говорил уже обычным, спокойным тоном, – видно, понял, что никто не собирается его обходить.
– Есть! – ответил за двоих Васильев, и, четко развернувшись через левое плечо, они вышли из кабинета.
* * *
На этот раз Синеватый чувствовал себя уверенно, сидел орлом в кресле, смотрел прямо в глаза подчиненным и был настроен решительно.
– Значит, так, – без предисловий перешел он к делу. – Вопрос согласован. Предложение принято. Надо тщательно все подготовить. Мы должны обставиться, чтобы в любом случае остаться чистыми и к нам не было претензий со стороны закона.
Под требовательным взглядом начальника оперативники кивнули, соглашаясь, что нарушать закон негоже.
– Для этого, – продолжил полковник – Степанов пишет рапорт о полученной информации и готовит справку по проведению ОРМ
[5] «Сделка»…
– Есть! – кивнул Степанов.
– Васильев готовит план реализации результатов ОРМ «Сделка» и постановление о производстве ОРМ «Проверочная закупка».
– Понял, – кивнул Васильев.
– Если что-то пойдет не так, эти документы помогут нам прикрыть задницу. А если все получится, то они нам не понадобятся.
– Здорово, товарищ полковник, – влез Степанов.
– Не подхалимничай, – отрезал Синеватый, но достаточно мягким тоном. – Этого недостаточно. Надо продумать все гораздо глубже. Сами вы ни до чего не додумаетесь, поэтому поговорите с Кульковым.
– А что, Кульков тоже…? – спросил Степанов неодобрительно.
– Конечно, – сказал полковник. – И ваш начальник. И мой. И еще ряд солидных людей, от которых что-то зависит. Или ты думал сам все проглотить? Нет, так можно подавиться! Мы же не кустари-одиночки! Мы часть большого коллектива, а наш коллектив тесно связан со смежными структурами, от некоторых зависит… И чтобы избежать неприятностей, надо со всеми делиться. Большая часть – идет наверх, меньшая – остается на среднем уровне, еще меньшая – у исполнителей…
– У исполнителей самая меньшая?! – изумился Васильев.
– Естественно. От тебя что зависит? Что ты можешь такого, что не сделает другой? Тот же Козловский, например? А главные в этом деле те, кто обеспечит успех задуманного и прикроет в случае чего!
«Американцы» растерянно переглянулись.
– Ну, вы-то – другое дело: это ваша идея, а раз вклад в общее дело основной, то и вознаграждение больше, – подсластил пилюлю Синеватый.
– Товарищ полковник… – Степанов многозначительно обвел рукой пространство вокруг.
Синеватый улыбнулся.
– Не боись, доблестный оперативник! У меня несколько раз в неделю технари кабинет проверяют. Так что «жучков» – паучков нет!
– А если «фейсы» поставили? Их, небось, так просто не выявишь!
Начальник УУР улыбнулся еще шире.
– Те, кого ты назвал, в курсе дела…
– Вот оно как…
– А ты думал, я просто так здесь сижу? Ладно, хватит болтать. Доложите все Боброву, потом идите к Кулькову. Тот на нюансах следствия руку набил и придумает такой план, что комар носа не подточит…
* * *
Они зашли к начальнику отдела, рассказали всю историю, начиная с получения оперативной информации и заканчивая решением начальника Управления. Бобров выслушал заинтересованно и доброжелательно, упрекать и осуждать за нарушение субординации не стал – его гораздо больше интересовало богатое будущее, чем темноватое прошлое. Тем более что, как оказалось, развитие событий ему ничем не угрожало.
– Что ж, выполняйте указания товарища Синеватого, – подвел итог он. – Надо продумать все детали. Докладывайте по ходу дела!
– Есть!
С чистой совестью «Американцы» отправились к Кулькову. Тот оказался на месте. Когда опера изложили ему свою идею, Кульков не удивился, только спросил:
– Начальство знает?
И получив положительный ответ, удовлетворенно кивнул:
– Ну, и хорошо. Значит, и мое возражать не станет – они всегда друг друга понимали…
Стало ясно, что следаку не впервой заниматься такими делами и что он привык к должности теневого советника начальника УУР.
– Это дело непростое, – раздумчиво произнес он и прошелся по кабинету. Но места было мало, и он опять сел в свое кресло.
– Надо все тщательно продумать.
– А чего тут сложного? – сказал Степанов. – СОБР их упакует, доставим в отдел…
– Ну, а дальше что? – Кульков смотрел на него и криво улыбался.
– Дальше придумаем…
– Ну, попробуй.
Васильев сдвинул шляпу на затылок.
– Что нам пробовать? Это ты думать должен. Нас начальник к тебе за тем и прислал.
– Вот то-то! А вы хотите поперед батьки в пекло. Сложность в том, как всех задержанных вывести из дела.
– А зачем их выводить? – поинтересовался Степанов.
– Как зачем? Если нормально расследовать, то и наркота, и деньги станут вещественными доказательствами, попадут в сводки и спецсообщения. Тогда их никак не заныкаешь.
– А если сразу заныкать? В момент захвата?
– Тогда за что бандюков вообще задерживать?
– Ну да, ну да, – кивнул Степанов. – Только если они окажутся на свободе, то, наверное, захотят спросить с тех, кто прикарманил их деньги и дурь…
– Вряд ли, – пожал плечами Кульков. – Вы ведь не самочинный «разгон»
[6] устраиваете. Тут же все формальности соблюдены: и СОБР фигурирует, и официально в отдел доставляют, и документы составляют, экспертизы проводят… Значит, за всем этим стоит Система, а не отдельные лица. Какие бандюки попрут против МВД? Это только колумбийские наркокартели с полицией открыто воюют. И то проигрывают.
– Колумбия – это Колумбия, – задумчиво произнес Васильев. – А Россия – это Россия…
Следак усмехнулся.
– Тонко подмечено! Эту мысль можно развить и продолжить логический ряд: Германия – это Германия, Англия – это Англия и так далее…
– Тебе хорошо шуточки шутить – ты при любом раскладе в стороне останешься!
– А как вы думали? – обыденно, как о само собой очевидном, сказал Кульков. – Я мозг операции, а вы – ее ноги и руки. Так что тут уж вы сами обставляйтесь, как хотите. Это ваше дело.
– Наше-то наше, – нахмурившись, сказал Степанов. – Только, если на руках и ногах ногти начнут выдергивать, то они вряд ли мозг выгораживать станут. Так что до него тоже доберутся.
