– Даже тот охранник больше тебя получает. Раза в два…
– Ну, и пусть радуется! Знаешь народную мудрость: некоторые люди настолько бедны, что у них есть только деньги!
Васильев направился к двери. Бывший сослуживец со странным выражением смотрел ему в спину. Потом крикнул:
– Это мудрость бедняков!
Капитан вышел из кабинета. Оказалось, что заводивший его охранник никуда не ушел, а терпеливо ждет, чтобы вывести посетителя наружу. Уже садясь в машину, сыщик понял, чем он отличается от лейтенанта Гувера. Тот везде чувствовал себя хозяином положения, а здесь по приказу уволенного из Системы сослуживца охранники банка могли пинками выгнать его на улицу. Если бы он, конечно, позволил. Но Система не была ему защитой.
Потерпев неудачу в банке, Васильев решил прибегнуть к более кустарному варианту и поехал на фабрику цветной печати. Здесь удалось договориться, чтобы ему нарезали шесть тысяч листов розовой бумаги нужного формата – якобы для повесток. Главный инженер заказу не удивился, во всяком случае, внешне удивления не выразил.
Васильеву предстояло решить последний по порядку, но не по значимости вопрос: в каком виде получать заказ? Попросить перехватить листки по сто штук бандерольками? Но тогда легенда с повестками рухнет: вся фабрика будет знать, что полиция готовит крупную операцию с якобы иностранной валютой. Это не годится. Забрать шесть тысяч листков россыпью, в коробках? Но кто будет составлять «куклы»? Арестованные на пятнадцать суток хулиганы? Еще хуже – информация разойдется в криминальных кругах, да к тому же сделают все сикось-накось… На фабрике, по крайней мере, упаковочные машины, да и набившие руку рабочие – они то памятные альбомы выпускают, то сувенирные книги, все получается ровно и красиво… Нет, пусть лучше они сделают все от начала до конца…
* * *
Они составляли план захвата по операции «Сделка», когда Васильеву позвонил Филонов из СИЗО:
– Хвостов выпускают, – без предисловий сказал он. – Кулек только что принес постановление.
Васильев выругался.
– На каком основании?
– В связи с отсутствием доказательств для предъявления обвинения.
– Сука! Он уже намекал на это, готовил почву… Но конкретно не предупредил, мы «ноги» не готовили…
– Я тебе вот что хочу сказать, – понизил голос начальник оперчасти. – Хвосты поклялись замочить вас с Виктором. Оба, независимо друг от друга, как вернулись с допросов. Каждый, в своей камере, блатной клятвой.
– Не они первые, – буркнул Васильев. – Посмотрим, кто кого…
– Это серьезно, я тебя предупреждаю. Очень серьезно. Если не выполнят, значит, станут фуфлыжниками. Поэтому сделают по любому…
– Ладно, разберемся. Когда ты будешь их выпускать? Нам нужно время…
Филонов вздохнул.
– Да когда… Положено немедленно по получении постановления. Только я его не зарегистрировал. Так что час-полтора у вас есть.
– Лады, спасибо!
Василий бегом направился к Боброву. Начальник отдела принял его сразу, доброжелательно выслушал и даже, против обыкновения, не стал кричать, что опера провалили дело и даже не подготовили заявку на наблюдение за объектами, а теперь что-либо сделать уже невозможно! Напротив, он сразу схватил телефонную трубку и быстро решил вопрос: как известно, начальник с начальником всегда договорится, если сам этого искренне хочет: тогда и невозможное становится возможным!
– Один экипаж снимут с маршрута, и через сорок минут он примет Хвостов у СИЗО, – положив трубку, пояснил подполковник. – Но сам понимаешь, как одним экипажем работать… А как там наше дело?
– Все идет по плану, – кивнул Васильев.
– Смотри, там сбоев быть не должно!
– Не будет, товарищ подполковник! – со стопроцентной уверенностью в голосе, которой у него вовсе не было, ответил капитан.
– Ну, иди, работай!
И Васильев пошел работать.
* * *
Выйдя из калитки в больших железных воротах, Хвосты, не проверяясь, спокойно отправились в ближайшую пивную. Там они посидели часа два, весело попивая пиво и закусывая вяленой таранькой, которую продавали здесь же. Наблюдавший за ними разведчик выпил кружку за соседним столиком, фиксируя разговор, который объекты вели, не понижая голоса. Они говорили об обыденных делах – дескать, теперь можно смело вернуться домой, привести себя в порядок и отметить освобождение с Ниной и Мариной в хорошем ресторане. И договориться с ними лучше прямо сейчас, благо Нина живет неподалеку.
Потом братья вышли из пивной, прошли квартал, зашли в подъезд пятиэтажного дома, и наблюдение их потеряло. Подъезд, оказывается, имел не только второй выход во двор, но и сам двор позволял выйти на соседнюю улицу. Пока топтуны определили это, «объектов» и след простыл.
Стряхнув хвост, братья отправились на тайную квартиру, которую не знал никто из их знакомых, кроме Золотого. Жил в ней Андрей – спившийся мужик лет сорока, под говорящим прозвищем «Алкаш». Он не имел судимостей, в быту вел себя тихо, был вежлив с соседями, а потому не состоял на полицейском учете и не привлекал внимания участкового. Андрей получал за свои услуги плату, в основном натурой, в виде бутылки водки и какой-либо дешевой закуски. С удовольствием довольствовался самогоном и любой другой спиртосодержащей жидкостью. Хвосты его не баловали – платить лохам западло: правильные пацаны не разбрасываются деньгами там, где можно обойтись без этого. Но бесплатно купить выпивку и закуску нельзя, поэтому они были вынуждены нарушить свое правило, посылая Андрея в магазин.
Оставшись одни, они, наконец, переговорили о серьезных делах.
– Доказов у ментов нет, – сказал старший Хвост. – Иначе они бы нас не выпустили. Просто следак для понтов хвостом бил: допросы, экспертизы. Что надо – все сделал, хотя и знал, что толку не будет…
– Может, ему Золотой подсказал – что знать, что не знать, – хохотнул младший.
– Нас это не касается. Другое важно: свидетель-то у них есть!
– Почему ты так решил?
– Да потому. Они ж напирали все на рыжие волосы. Значит, кто-то нас видел.
– А как могли волосы рассмотреть через маски?
– Когда садились в машину, маски сняли.
– Так в машину мы вообще на другой улице садились. И там никого не было!
– Было, не было… Короче, кто-то нас видел. Может, видел и как мы инкассаторов потрошили.
– Да нет, вряд ли, – сказал младший Хвост. – И инкассаторов, и машину! Что он, Супермен?
– Не, вряд ли, а надо все проверить. Только, скорей всего, кроме рыжих волос он ничего и не запомнил. Или не захотел в дело впутываться и нас опознавать. Наверное, сказал, что не рассмотрел, не запомнил, узнать не сможет…
– Ну и что? Сказал так, и хорошо.
– Не-е-ет, – старший брат покачал головой. – Ничего хорошего тут нет. Сегодня сказал так, а завтра передумает и опознает. И что тогда делать?
