— Да-да, я понимаю, мягкие и пушистые победили крутых и
жестоких. Но…
— Что вас смущает?
Я в неловкости развел руками:
— Просто мне кажется, что ваша позиция уж чересчур…
Все-таки мы имеем дело даже не с жертвенными баранами! У нас только изображение.
Компьютерные программы. Одни компьютерные программы бьют другие. Точнее,
взаимодействуют. В результате меняется расположение пикселей… Еще точнее,
пиксели на экране высвечиваются несколько в иной комбинации. В нашем случае,
мне кажется, вы зашли далековато в своем странном стремлении…
— В смысле?
— Где-то ваша забота о смягчении нравов, —
объяснил я, — должна остановиться. Уже сейчас она выглядит… смешной. Мне
почему-то не нравится, что над вами смеются. Но что делать, у самого рот то и
дело растягивается уже не до ушей, а куда-то еще дальше.
— Странно, — произнесла она задумчиво, — что
это я вам такое, а не вы мне… Обычно технари обгоняют, а гуманитарии тащатся
сзади и бурчат о старом добром времени. И еще, как тогда было хорошо. Но нравы
все смягчались и смягчались. Именно запретами!
— Того нельзя, — сказал я иронически, — этого
нельзя…
— Вот именно, — согласилась она терпеливо. —
Вчера еще было можно, а сегодня уже нельзя. Потому что сегодня мы лучше, чем
были вчера.
— Но куда больше? Эта политкорректность достала всех.
Кто над нею только не ржет во все горло!
Она кивнула:
— Понимаю. Однако же признайте, сторонники
политкорректности побеждают… Вы что, хотите еще кофе? Не стоит на ночь такой
крепкий.
— Ночь еще не скоро, — сказал я.
— Вы сова?
— По обстоятельствам, — ответил я. — Иногда
вообще байбак.
Официантка поставила перед нами тарелочки с горками из ягод
малины, клубники, земляники и чего-то экзотического, вроде папайи. Все это
утопает в густом снежно-белом креме, а в высоких стаканах с широкими раструбами
нечто еще роскошнее, тоже в креме и густо посыпанное раздробленными лесными
орешками, грецкими и даже кедровыми. В довершение всего наверху розочки опять
же из крема и некие гребни, похожие на плавники рассерженной рыбы.
— Ого, — сказала она, — не слишком ли на
ночь?
— Бережете фигуру?
— Не слишком, — ответила она бесстрастно, —
просто не переедаю.
— Даже если очень лакомо?
— А вы? — ответила она вопросом на вопрос.
Я развел руками:
— Честно говоря, я тоже. Но сегодня особый случай… К
тому же у меня все сгорает быстро.
Ее полные губы чуть дрогнули в улыбке.
— Да, похоже.
Она аккуратно и красиво снимала ложечкой мороженое, у нее
получается горка еще красивее, чем соорудили на кухне мастера, это я сразу
расковырял, как свинья, и не потому, что искал желуди, просто я программер, а
этим все сказано.
Официантка подошла с папкой, я вытащил листочек со счетом,
взглянул и положил вместе с ним купюру. Тамара поднялась, когда я захлопнул
папку и опустил на середину стола.
Глава 5
Вечернее небо на головой такое густо-синее, словно там
наложили три слоя, дальше в сторону горизонта становится фиолетовым, оранжевым,
а у самой черной, как уголь, земли горит ярко-желтый свет, словно кипит и
плавится море золота.
На фоне этого прекрасного и страшного неба высятся
металлические скелеты высоковольтных вышек с тремя парами раскинутых в стороны
худых рук, откуда в обе стороны уходят целые пучки проводов. Поставили их годы
и годы назад, если не десятилетия, и будут стоять и в тот день, когда уйдем в
сингулярность…
Впереди вялотекущая пробка, машины ползут обреченно медленно
и покорно. Некоторые попытались проехать по тротуару, но там и застряли: дорогу
сузил, оказывается, огромный кран, а он, чтобы не слишком мешать движению, влез
правыми колесами на пешеходную часть, перекрыв путь хитрецам.
На длинной трубе покачивается кабина, очень похожая на
мусорный бак. Электрик в желтой одежде возился с проводами, над ним летает и
рассерженно кричит птица, вроде даже гадит на голову, но у электрика для этой цели
предусмотрительно напялена каска до самых бровей.
Наконец миновали скопление, машины понеслись, набирая
скорость, как освобожденные из клетки птицы. Тамара откинулась в кресле и даже
чуть опустила сиденье, так что полулежит; у меня в мозгу сразу нарисовалась
соблазнительная картинка. Раньше я таких женщин боялся, потом как-то ощутил,
что многие из них нуждаются в нашем внимании даже больше, чем те, которые
вешаются на шею при каждом удобном случае…
Тамара, словно уловив мои мысли, бросила в мою сторону предостерегающий
взгляд. Многие, сказали ее глаза, но не все.
Хорошо, подумал, что телепатии не существует. Хорошо!
Она сказала: «Спасибо за ужин», а я не заметил, что после
изобретения минета женщинам нет нужды помнить слово «спасибо», потому что
женщины женщинам все-таки рознь, это уже усек.
Но пока рулил через весь город в свой район, все-таки бурчал
и злился, обыгрывая некие упущенные возможности, когда можно было бы… ну,
как-то запустить механизм процесса, что мы самец и самка, а не только девелопер
и юрист.
«А я не буду, а я не стану, а ты нагнешься, а я достану!»
Это пелось нашими родителями, дескать, парень высокий, девчонке и хотелось бы
его поцеловать, но…
Сейчас, если спеть эту строку, у всех ассоциация будет иная:
мол, она нагнется, а я засажу ей. То есть все сместилось, вернее — упростилось.
Весь ритуал предварительных ухаживаний и ритуальных плясок, который есть даже у
зверей, убран за ненадобностью.
Собственно, а зачем он? У зверей — понятно, звери не умеют
даже говорить, самцу просто необходим этот ритуал, чтобы и объяснить, что,
во-первых, хочет трахаться, во-вторых, силен и здоров, в-третьих, от него
пойдет здоровое потомство. Все это он и объясняет при помощи сложного танца, а
еще и в виде свадебного подношения, как, к примеру, паук самую жирную муху
несет понравившейся паучихе, демонстрируя, какой он крутой охотник.
Люди — не пауки, не рыбы и даже не обезьяны. Этот ритуал
наконец-то заменили демонстрацией суммы на кредитной карте плюс дорогой машины
и элитной квартиры, а если не идет речь о продлении рода, то не требуется даже
таких жестов. Потрахались для улучшения цвета лица — и все. Так, на ходу. В
квартире, в подъезде, на улице или на эскалаторе — да где отыщется свободная
минута и подвернется подходящий партнер. Подходящий для подъема гормонального
тонуса, что улучшает цвет лица и способствует продлению активной молодости и
активного долголетия, сейчас все на этом помешались. Но, наверное, траханье
если не способствует, то и не вредит. Зато отвлекает от агрессии, мол, кто
трахается вдоволь, тот не воюет…
