— Тогда через полгода, — сказала она
быстро. — Чтоб, значит, как только решил, что все пройдено, больше делать
нечего, а тут — пряник… А через каждый месяц выдавать еще по прянику, хоть и
поменьше. Ну там титулы, что ничего не дают, кроме как возможность бесплатно
менять прически, цвет одежды… Человеку всегда хочется выделиться из толпы, так
пусть старожилы отличаются фасоном одежды.
— Как лорды от простолюдинов?
— И даже от простых рыцарей, — уточнила
она. — Почему не раздавать им титулы виконтов, баронов, графов,
герцогов?.. Баланс не нарушит, а это главное. Вообще не повлияет, а тщеславие
потешит! И заодно удержит тех, кто уже хотел бы покинуть байму.
— Титулы — это неплохо, — проворчал Гулько, —
а то сотни, а потом и тысячи летающих единорогов… это ж такая нагрузка на
движок! Сервер рухнет. Да и не все машины потребителей потянут.
— А можно проще, — сказал Тимур. — Сел на
единорога, указал место и — телепортнулся. А так на единороге ездишь, как на
простом коне. Только форса больше.
Повернулись ко мне, я уже успел перебрать все варианты,
махнул рукой.
— Налегайте, — сказал я, — больше на форс,
баланс такое не нарушит. Старожилы должны выгодно отличаться. И чем старожилее,
тем отличий больше. И привилегий. Ну, скажем, никто ниже баронов не может
въезжать в город на конях. Все в городских воротах ссаживаются принудительно, а
старожилы гордо въезжают на маунтах.
Гулько подхватил:
— А начиная с графа… а то и герцога, можно на коня
подхватывать красотку и возить с собой.
— Это дополнительная анимация, — возразил
Роман. — Лучше уж просто въезд на конях через городские ворота. Тут ничего
менять не надо.
Глава 9
Василий Петрович с другом-писателем смущенно умолкли при
моем появлении. Арнольд Изяславич даже сгорбился, словно застеснялся, что
обедает на рабочем месте, зато Василий Петрович сидит на краю стола, болтая
ногой, лопает свою полезную пищу и запивает козьим молоком, в котором чего-то
больше, чем в коровьем.
Я бросил жалостливый взгляд на Арнольда Изяславича.
Литературу добьют окончательно не кино, не порнуха, не шоу «Я тоже дебил!»,
против которых все умники так выступают, а баймы, на которые он работает, сам
копая себе могилу. Сейчас их почти не видно, во всяком случае, для массового
человека. Массовый пока даже к компам относится с недоверием, в инет заходит с
опаской, а про компьютерные игры услыхал совсем недавно.
Под компьютерными играми народ понимает только синглы. Они
занимают почти весь рынок подобных развлечений, и только они, по сути, известны
простому человеку. Сами по себе баймы, что в старину назывались massive
(massively) multiplayer online role-playing game, а у нас — массовыми
многопользовательскими онлайновыми ролевыми играми, хотя большинство сперва
предпочитало языколомную аббревиатуру MMORPG, пока не пришло более точное, хоть
и сленговое словцо «баймы», только-только появились в этом мире… если судить
даже по темпам хай-тека вообще, но растут стремительно и аддикция к ним у
человека намного выше, чем у синглов.
Это сейчас еще не бьют тревоги… впрочем, бьют, но лишь по
отдельным случаям, а вообще-то в близком будущем, когда народ всерьез подсядет
на баймы массово, это станет общенациональной, а потом и мировой проблемой.
Статистика уже отметила, что чем выше интеллект человека,
тем меньше он смотрит телевизор, а больше торчит за компом. Те, у кого
интеллект выше некой величины, жвачник почти не включают, ну разве что когда
приходят гости, а в остальное время самозабвенно прыгают по волнам инета. Да и
то если гости — родня или настырные бывшие одноклассники, которых приходится
терпеть. Своим же можно показать либо насколько прокачал своего перса, либо
какую локацию отыскал, либо с какими клевыми эльфийками из Мельбурна
познакомился, пока искали проход в Долину Смерти к рейдовому боссу.
Мозг быстро приспосабливается к повышенным нагрузкам и
объемам информации. Когда не было ни кино, ни компов, люди вполне
довольствовались буковками на бумаге, складывая из них слова, из слов —
предложения, а из предложений — образы, картинки, локации, персов и мобов.
Сейчас же взгляд сразу хватает яркую, цветную и очень детализированную
картинку, на описание которой понадобилось бы не только много букв, слов, но
даже страниц убористого текста.
Не любитель подчиняться и ходить строем, я в первой же
онлайновой игре сперва бегал один и дрался с мобами, а потом, когда достали
предложениями войти в их клан, взял и создал свой. Сперва все так же бегал
один, потом ко мне начали прибиваться всякие нубы: все-таки я иногда защищал
или от щедрот делился какой-нибудь для меня ерундой, а для них это казалось
важным.
И когда клан разросся, я ощутил, что сотворил дурость.
Кому-то ндравится быть этим самым лидером, но сколько же вожаку приходится
выслушивать упреков, подозрений, настоятельных требований! Я оказался должен
всех одевать и вооружать, хотя тех налогов, что платили в клан, хватило бы
только на семечки, но все почему-то уверены, что я ворую народное имущество.
В конце концов я плюнул и вышел из клана, хотя для этого
пришлось распустить сам клан, так как передача власти не предусмотрена. Но вот
теперь в реале попал в тот же заколдованный круг, создал фирму, тащу на себе, а
слышу только упреки в мании величия, в жажде покомандовать, в прикарманивании
денег, которые заработали сообща… да что там сообща: они заработали, а я и
рядом не проходил.
Но что делать, я бы тоже так бунтовал, будь шефом кто-то
другой. Такова наша сволочная натура. Все виноваты, кроме нас самих.
К Василию Петровичу с распечаткой рисунков подошел бочком,
как краб, Тимур. Лицо брезгливое, как у верблюда, что набрал полный рот слюны,
но еще не выбрал, на кого плюнуть.
— Ну, Василий Петрович, — заговорил он, — ну
когда мы кончим с этой одной глупостью? Раньше на нее старались не обращать
внимания, а теперь раздражает. Я о том, что реки и болота переплываем, а
выходим сухими.
Василий Петрович развел руками:
— Да, я тоже начал подумывать. Визуально можно сделать
мокрую одежду. И чтоб вода стекала некоторое время. Насчет обвисания не обещаю,
железо не потянет…
— И то хлеб, — сказал Тимур, но голос оставался
брезгливым.
— И движения замедлить, — добавил Василий
Петрович. — На некоторое время.
Арнольд Изяславич сказал робко:
— Тогда пересмотрите и доспехи… Я хоть не играю, но
когда вижу, как реку переплывают с одинаковой скоростью… хотя один в тряпках, а
другой в тяжеленном панцире…
Тимур зло хохотнул:
— А если панцирь забыл снять, то чтоб как Ермак.
— А если раненый, — сказал Арнольд Изяславич,
счастливый, что с ним общаются, как с членом команды, — то как Василий
Иванович!.. Кстати, Василий Петрович, вы что-то решили насчет своих бронебойных
стрел?
