Петр посмотрел на Дениса:
— Слушай, а он быстро просек фишку, что потащим в
ресторан! В самом деле, Володька, давай завтра-послезавтра завалим на вечер… да
так, чтобы до утра! И новых телок, и вообще зажжем… Что пропито и про…
пробаблено — то не потеряно! А в чем еще радости жизни?
Я умолк, вроде бы все сказал четко и ясно, даже повторился,
но им как о стенку горохом. Вроде и не слышали.
Клара отыскала пульт от жвачника и деловито проверяет
количество телеканалов, тоже своеобразная проверка крутости: много ли способен
оплачивать. К несчастью, у меня, как и у всех, нет выбора, к любому нужному
каналу всегда прицеплено с десяток других. Это называется пакетом, потому я с
«Новостями технологий» получил пять каналов только о спорте и штук семь про
клоунов, а с «Новостями хай-тека» мне всобачили такой же дряни еще больше. Так
что да, у меня каналов несколько сотен, я по всем меркам крутой…
Денис сходил к женщинам, пошептался, затем вернулся и подсел
вплотную.
— А в самом деле, — спросил он
доверительно, — как тебе удалось вырваться из этой наркомании? Да еще и
свою фирму открыть? Я вот этих игр боюсь, как огня. Я азартный. А мне так много
нужно сделать…
Я смолчал, не зная, что ответить и как убедить, пробовал же
вдолбить обоим, что я тоже когда-то полагал, вот завяжу с этими проклятыми
играми, сразу так много всего сделаю! И то успею, и это, а еще и вот то, до
чего руки все никак не доходят…
И что? Бросив баймы, на которые в самом деле убивал каждый
день по несколько часов, подумать только, я на рывке сделал кучу работы. И уже
прикидывал, святая наивность, сколько переделаю за год! Делал это просто:
сделанное за этот день умножал на триста шестьдесят пять дней или сколько там
осталось до моего конца. Цифра получалась настолько впечатляющая, что уже готов
был шить добавочные карманы: один для Нобелевской премии, другой — для миллиона
долларов.
Но пришел следующий день, потом следующий, с каждым днем
производительность падала. Наконец я начинал выдавать продукции меньше, чем
когда играл… непонятно почему. А то время, которое высвободил, вместо того
чтобы все работать, работать и работать, то в инете ползал, то рассматривал
голых баб, то читал светские сплетни, кто с кем трахается, кто с кем развелся,
чего раньше никогда не делал, то вообще тупо бродил по квартире, не соображая,
чем бы заняться.
Денис ждал ответа, я наконец проговорил, морщась:
— Дорогой Денис, да рассматривай эти баймы, как тот же
отпуск!.. Когда едешь в Турцию на пляжи, не ждешь же, что там наработаешь
много?.. Так и с баймами. Человек уходит в красивый виртуальный мир,
наслаждается тамошним отдыхом, и стоит это ему намного дешевле, чем поездка на
турецкие или греческие пляжи.
Денис возразил:
— В отпуск я еду раз в год!
— А перед жвачником сколько часов в день сидишь? —
спросил я уже зло. — И что, прости за вульгарное выражение, смотришь?
Какие такие каналы, если не стыдно признаться?
Денис надулся, сказал с достоинством:
— Почему это стыдно? Я познавательное смотрю. Про
животных. «Звездная пыль» называется. И вообще, на что намекаешь? Телевизор —
это культура, а после ваших байм люди выходят на улицы и прохожих убивают!
Петр зыркал из-под кустистых бровей, с юмором у Дениса хило,
и сам это знает, просто фактурный мужик, что пользуется спросом у женщин, у
него есть внешность, это достаточно, счастливое время наступило, когда и от
мужчин требуется всего лишь то, что от женщин…
Клара положила на стол пульт, выбрав какое-то шоу с криками,
диким смехом и гримасами, подошла и села в низкое кресло так, чтобы я хорошо
рассмотрел ее хорошо выбритую промежность без намека даже на стринги.
— Володя, — проворковала она нежно, — а куда
ты нацелился в отпуск? Уже придумал, кого взять с собой, или будешь пользовать
туземцев?
— В отпуск? — пробормотал я. — Гм… Думаю, в
Троецарствие. Там, на плато возле погасших вулканов, я построил добротную
виллу. Хорошо обставил, стены украсил головами добытых зверей, на полу везде
шкуры… Тоже сам! И убил, и снял сам.
Она охнула и смотрела на меня с раскрытым в восторге ртом,
даже ноги раздвинула шире, показывая налитые гелем внешние губы, а Денис
переспросил завистливо:
— Возле погасших вулканов? Это где?.. На Цейлоне
где-нить? Или на Шри-Ланке?
Я пробормотал:
— Вообще-то еще дальше…
— Куда же дальше, — спросил он, — в Австралии
разве что?
— Еще дальше, — ответил я. — На-а-а-много…
Клара смотрела непонимающе, а Петр хлопнул себя по лбу:
— А-а-а, прикалываешься?.. Круто!.. А я было поверил…
— А в чем прикол? — спросила Клара и закинула ногу
на ногу.
— Это все придуманное, — сказал Петр с чувством
полнейшего превосходства. — Это у него все в игрульке. Ненастоящее!
Клара напряглась и спросила у меня с недоверием:
— Он правду говорит?
Я виновато кивнул:
— Прости, он угадал. Только там все настоящее. Я сам
участок покупал, дерево валил и доски тесал, кирпичи даже сам лепил… Хотя
работников нанимал, одному не построить. Но обставлял все сам!.. Я, конечно,
понимаю, что и в наше время все еще находятся совсем дикие люди, что, как во
времена Марко Поло, должны сами поехать в дальнюю страну, чтобы своими глазами
увидеть… ну, пирамиды или пальмы. Наверное, потому, что они, как и вот наши
младшие братья, когда смотрят на фотографии или на экран телевизора, видят
только смену яркости света.
Денис фыркнул:
— Ты нам умными словами мозги не пудри. Реальное — это
реальное!
Я развел руками:
— Кто спорит? Вся суть в том, что ждете от реального.
Того, что увидите больше, чем на экране? Или, давайте скажем честно, здесь все
свои, вам нужна именно возможность потом во весь голос говорить гордо, что вы
были в Египте и своими глазами видели все эти гребаные пирамиды? То есть не
щупанье самих пирамид важно, а то, что об этом скажете?
Денис насупился, я видел, как зыркает по сторонам, наконец
надулся и сказал гордо:
— Никогда эти картинки не заменят реальное!
— Никогда, — согласился я, хотя понимаю, что
когда-то не просто заменят, а станут ярче и вещественнее любого рилайфа. —
Просто я предпочитаю такие вот виртуальные путешествия. Мне они дают адреналина
выше крыши! И вас я совсем не уговариваю в мир Троецарствия.
Клара смотрела на меня очень серьезно, я видел, как решает
важную женскую проблему: снова сесть в прежнюю провоцирующую позу и раздвинуть
ноги шире или же еще выше закинуть, демонстрируя лакомый пирожок, что пока под
замком.
Петр сказал примирительно:
