Она пошла на свое место, печальная и даже сгорбившаяся.
Тимур посмотрел ей вслед и спросил в пространство:
— Может быть, баймы — все-таки наркотик?
Глава 12
Ближе к концу дня позвонил Леня Королев, теперь уже Леонид
Николаевич Королев, исполнительный управляющий и все такое. Работает в крупном
банке, мы знаем друг друга еще со школы, хотя он был на два класса старше, но
мы играли в сборной школы по волейболу, и там он узнал, что я не просто лучший
в математике, но с легкостью решаю задачи, что не каждому студенту по зубам.
Сам он точно так же блистал в экономике, потому после школы закончил что-то
финансово-экономическое, сумел себя показать, его взяли в банк, где быстро
прошел ступени от помощника младшего экономиста до руководителя отделения
крупного банка.
Он купил машину, когда я еще ездил на велосипеде, приобрел
особняк, когда я взял в рассрочку дешевенький автомобиль, и что-то там еще
купил и не забыл похвастаться, искренне уверенный, что я свои успехи оцениваю
точно так же: кто сколько сумел купить и достаточно ли дорогое, чтобы тыкать
другим в глаза.
На ежегодных встречах однокурсников он обожал появляться,
жизнь удалась, все остальные неудачники, но там впервые услышал, что я получил
какие-то международные премии за новые пути решения трудных задач, а также что
я отверг ряд предложений о работе в коммерческих структурах.
Он такое понять не мог, я объяснил, чтобы отвязался, что
нацелен на нечто более крупное, чем пахать на кого-то. Он умолк, но с того дня
начал смотреть на меня с опаской и величайшим уважением.
Сейчас с экранчика айфона на меня смотрит профессионально
улыбающееся румяное и безукоризненно гладкое, как круто сваренное и очищенное
от скорлупы яичко, лицо. Нам еще рано прибегать к пилингам и ботоксам, но я
уверен, что при первом намеке на морщинку Леонид побежит в косметический
кабинет — банкир должен излучать молодость, уверенность и оптимизм.
— Привет, — сказал он. — На встрече будешь?
Наша школа в этот раз соберется на неделю позже.
— Привет, — ответил я. — Откуда знаешь?
Он гордо улыбнулся:
— Так я в комитете по подготовке! Такие встречи надо
готовить заранее. Тем более что только мы и можем чем-то похвастаться. Ты все
еще занимаешься игрушками?
— Играми, — поправил я. — Вернее, баймами.
Он внимательно всматривался в мое лицо.
— Что ты помятый какой-то… И давно в парикмахерской не
был, заметно. Не слишком ли большое значение придаешь играм? Хотя я слышал, в
прошлом году большие бабки зашиб… Но в чем-то кинули…
Я вздохнул, не хочется ни говорить про кидалово, это один из
столпов общества, ни объяснять про баймы очевидные мне вещи, но абсолютно дикие
для нормального большинства, на котором держится мир. И так уже смотрят
снисходительно, как на взрослого, что занимается какой-то хренью. Добро бы еще
как хобби, а то всерьез…
— Пока они были играми, — сказал я, — кто их
принимал всерьез? Хотя уже тогда мог понять, почему так самозабвенно торчу
перед экраном…
— А теперь? — спросил он с интересом.
— Теперь стали баймами, — сказал я, — это тот
уровень, когда начинают конкурировать не с какой-нибудь ерундой, вроде фильмов
или вообще телевидением, а царем всех и вся — книгами!
Он хмыкнул:
— Ну, книги всегда были и останутся незыблемыми.
— И всегда будут ездить на лошадях, — сказал я ему
в тон. Сколько раз говорил это таким же и сколько раз еще придется? Увы,
«простых» переубедить непросто, но с таким контингентом происходят всегда
странные вещи: в какой-то момент все «переубеждаются» как-то внезапно и становятся
из враждебной массы вполне лояльными. Так было всегда, я, к примеру, помню
кампанию против электрических кофемолок: во всех газетах доказывали, что только
ручной помол обеспечивает правильный кофе. — Как ты быстро пересел на
«мерседес»!
Он поморщился:
— Это другое. Но книги не тронь, твои игры с ними
никогда не смогут тягаться.
Мне показалось, что возражает как-то не слишком увлеченно,
словно думает о другом, а эти вопросы просто некое прощупывание, но я не то
чтобы завелся, но трудно соступить с накатанной дорожки, и я ответил весомо:
— Уже тягаются. Хотя баймы еще во младенчестве.
Понимаешь, ресурс книг выработан целиком и полностью!.. Современный писатель
расставляет буковки точно так же, как это делал Пушкин, Овидий или
Навуходоносор.
— Теперь печатают, — сказал он важно, — на
ноутах. А книги с бумаги переходят на харды.
— Верно, — согласился я, — но — буковки!
— И что?
— А то, что буковки уже развивать невозможно, а баймы —
еще как!
— Фильмы же не вытеснили! — сказал он,
защищаясь. — А как орали, что с кинематографом перестанут читать книги!
И опять слишком стандартное возражение, навязший в зубах
пример. Понятно же, что у меня на такое найдется возражение. Что-то хитрит
Леонид, не о баймах разговор…
— В фильмах смотрят то, — пояснил я, — что
увидел режиссер. А в баймы недавно встроили функцию подстройки моделей по
желанию баймера. Ты играешь не тем, что дают, как в кино, а сам делаешь все,
начиная с внешности и одежды. Даже характер формируешь десятками, а то и
сотнями ползунков. Сам делаешь вкусы, склонности, интересы, страхи… Да весь
характер! Это даже больше, чем в книге. Там только внешность можешь придумать
сам, да и то если автор сразу не укажет… Это основное, что роднит баймы именно
с книгами и что является для книг наибольшей угрозой.
Он долго думал, наконец поднял на меня малость осоловевший
взгляд, но лицо диссонантно остается все таким же профессионально круглым,
сытым и довольным.
— Знаешь, — сказал он невпопад, — я дал твои
координаты одному из наших слонов.
— Зачем?
Он сказал значительно:
— Когда видишь дядю с большими деньгами, его надо
заинтересовать. Для него бросить тебе на лапу миллиончик долларов или евро, что
для нас купить бутерброд.
Я покачал головой:
— Извини, мне этого не надо.
Он сделал большие глаза:
— Как это? Деньги всем нужны!
— Бесплатный сыр, — сказал я, — ага, спасибо.
Никто даже рубля вот так просто не кинет. А если кто-то и кинет, сразу начну
думать, что же ему надо? Может, и ошибусь с угадываниями, но одно будет точно:
что-то получить хочет…
Он нахмурился, еще большее несоответствие тщательно
выдерживаемому облику молодого банкира, постоянно ликующего от непрерывных
побед и роста вкладов.
— Ты слишком уж, — сказал он, понизив
голос. — У меня тоже крылья горели, ты не думай! Но я не стал таким…
злобным. Просто он созревает для некоего заказа. Если уж совсем начистоту, то я
готов вложить и своих денег толику. Только лохи держат свободные деньги на
книжке!..
