Он кивнул, взгляд неожиданно потеплел.
— А вы понимаете, — сказал он почти по-свойски.
— Немного, — ответил я скромно и добавил без
необходимости: — Все-таки это мой огород.
— Понимаете, — уверенно повторил он. — Это
хорошо. Леня сразу сказал, что вы не дурак. А что в нищете… это он сказал, не
я!.. то потому, что мелочью не интересуетесь, а крупная рыба еще не приплыла.
Верно?
Я ерзал, не зная, как его подтолкнуть, чтобы сказал наконец,
что у него за идеи, однако он развалился в кресле и посматривал на моих
советников снисходительно, в то же время оценивающе.
— В целом да, — ответил я вынужденно. — Если
набрать мелких дел… да еще стараться все переделать, крупное можно упустить.
— Крупную можно ловить только в тридэ, — заметил
он, мне показалось, что даже напыжился от гордости, что знает такой крутой
термин. — Там возможности, да. Рад, что понимаете проблему.
Мои переглядывались, мы-то понимаем, а вот он прям говорящий
тюлень, если такие слова выучил.
— И что вы хотите, — поинтересовался я, —
чиста конкретна?
Он смотрел на меня прямо, выделив взглядом и не обращая
внимания на остальных, что выказали не совсем адекватную реакцию.
— Я хочу, — проговорил он внушительно, —
заказать вам байму, чтобы в нее играли. Долго. С охотой. Сперва будут
стесняться, прятать ее директорию, но у меня есть нюх, ребята!.. Я знаю, что
пройдет совсем немного времени, и все будет о’кей! Выйдет в открытую. Все это…
здесь бабс нет?.. все это непотребство, скажем без мата, становится все более
открытым, вы это не замечаете? А самое главное, если хотите, мне самому хочется
такую игруху. Может быть, это даже не байма? Скажем, целый виртуальный мир, в
котором захочется побывать?
Тимур кашлянул и сказал осторожно:
— Если я вас правильно понял… гм… есть целый ряд… гм…
Виртуальная Дженна, Секс-вилла, Гёрлы, Догони и отымей… японцы вообще
навыпускали сотни….
Корневицкий посмотрел с интересом.
— Здесь вы смотрите в корень! Молодцы.
Гулько пробормотал:
— Да это же очевидно, что вы хотите…
Корневицкий кивнул, очень довольный, на моего мышцастого
ведущего программиста поглядывал, как на парня, с которым не раз пили и ходили
по бабам, а то и кого-то крышевали.
— Верно, — согласился он, — у меня вкусы
нормальные, неиспорченные. Мне чтоб баб с вот такими! И с вот такой… Когда их
вижу в тридэ, то куда там живым!.. Но в тех игрульках, что мне записали на
комп, все слабо. И графика, и драйв, и вообще… Вы же сами понимаете, можно
лучше. Вы же, мать вашу, все стесняетесь, сопли жуете и без конца клепаете
одинаковые рубилки-стрелялки, а порнушными заняты дилетанты. Я хочу, чтобы хоть
одну сделали такие профи, как вы!
Гулько произнес осторожно:
— Мы никогда не делали порнухи.
Тимур воскликнул жалобно:
— Не могу слышать этого слова! Давайте хотя бы здесь
заменим на «Эротичные игры»?
Я посмотрел на Корневицкого, тот снисходительно усмехнулся:
— Хорошо, мне все равно. Да, вы не делали… эротики, но
я видел ваши модели, которые вы представили фирмам «Даймон Ворд» и «Wizard
sword». И ваши концепт-арты! Это что-то. У вас и без эротики еще та эротика, а
у других такая эротика, что я бы их всех послал в окопы Рэд Алерта, не жалко.
Вот если возьметесь делать на своем уровне, о финансировании можете не
беспокоиться. Аванс выплачу сразу. Кроме того, можете закупать любое
оборудование в разумных пределах. Счет пришлете моему бухгалтеру.
Я чувствовал прожигающие взгляды, но молчал, колебался, если
что пойдет не так, не могу потом сказать, что подсказали какую-то дурь.
Принимаю решения я, от меня и зависит, куда повернем.
— Хорошо, — заговорил я наконец, — только
дело для нас это новое… Могут быть накладки. Какие-то недоразумения.
Он похлопал ладонью по столу, глаза из-под прищуренных век
смотрят с ленивой снисходительностью льва.
— Я же сказал, — произнес он
снисходительно, — навел о вас справки. Вы потому и не падаете духом, что
потенциал у вас ого-го, сами знаете. И все потери, которые других бы свели в
могилу, для вас вроде насморка. Деньги без таланта — ничто, ребята! Но и талант
без денег…
Он не договорил, все понятно, только Тимур пробормотал:
— Мы же эти самые… ну, которые сраные интелили… мы и
слов таких, как порнуха, избегаем, даже эротика для нас нечто низменное…
Корневицкий прервал:
— Вы баб с такими жопами сделали в тридэ, что у нас ваш
черновичок на службе крутят!.. Не только в охране, но и директора. Только двумя
руками приходится, а в этих случаях нужно, чтоб одна оставалась свободной… Такая
одухотворенность мне по душе, ха-ха!..
Гулько пробормотал скромно:
— Да, иногда получается реалистично…
— Да хрен с нею, — сказал Корневицкий и
поморщился, — с реалистичностью! Я видел персов, что сделали в Близзарде.
Еще и гордятся трехминутным роликом, где их компьютерного персонажа не отличишь
от реального… дурачье! Реальные мне и в реале осточертели. А вы сделали просто
чудо каких парней, а главное, бабс!.. У вас есть чутье, ребята!.. Или вы,
несмотря на свою высокость и одухотворенность, все-таки нормальные, с живыми
мужскими запросами. То есть делайте то, во что захочу играть я… а если захочу
я, то захотят и другие, это точно.
После его ухода кабинет показался втрое шире. Гулько смотрел
на меня с вопросом в глубоко посаженных, как у прирожденного боксера, глазах, а
Тимур выскользнул за дверь и торопливо созывал народ.
Наконец Гулько сказал убито:
— И что? Докатились?.. Вот уж не думал, что будем
решать: работать или нет на бывшего бандита!
Я хмуро промолчал. Тимур вернулся, за ним в кабинет
ввалилось с десяток ведущих сотрудников. Похоже, он уже успел ввести их в курс
дела, и хотя я не ожидал, что обрадуются, у нас в самом деле народ насквозь
одухотворенный, но слишком уж все выглядят пришибленными, молчат, смотрят с
осуждением, будто я ввалился вдрабадан пьяный к ним в троллейбус и облевал их
всех.
Гулько кряхтел, морщился, ерзал, словно под ним одни занозы,
а когда заговорил, обычно громоподобный голос звучал подобно журчащему ручейку:
— Может быть, продолжать клепать аддоны не так уж и
хреново? Другие же клепают и — счастливы! Бабки идут… Ну да, кто спорит, у нас
амбиция, мы же все хотим мир перевернуть… но таких переворачивателей полно.
Большинство всю жизнь только слюни расходуют, когда страницы в старых блокнотах
переворачивают.
Тимур сказал глухо:
— Тарас прав. Вы как хотите, а я порнуху делать не
стану. Я Кафку читаю, я Сэлинджера в оригинале… Нет, это не по мне.
