Так что зря Тимур бурно возмущается засильем бюрократов в
медицине. Если, по его мнению, лекарство вот прям щас пустить в аптеки или хотя
бы дать врачам, то сколько сотен тысяч жизней будет спасено! Но эти медлят, тормозят…
На обед пошли в свое любимое кафе, где теперь у нас, как у
постоянных клиентов, свой небольшой зал. Для прочих открывают уже после того,
как уходят последние отобедавшие сотрудники нашей фирмы.
Я жевал свою неизменную гречневую кашу, в мозгу копошилась
мысль, что если продажи пойдут так, как мечтаем, то есть смысл снять или купить
место для офиса втрое больше, и тогда такое кафе можно разместить там же, на
первом этаже, сэкономив еще по пятнадцать минут на каждом работнике…
Тимур вскинул голову, глаза сощурились, а губы раздвинулись
в саркастической усмешке.
— Вот что значит исполнительный директор… Уже к обеду
начал приходить…
Гулько шел к нашему столу улыбающийся, бодрый, чуть ли не
пританцовывающий.
— Что, — спросил Тимур с иронией, — сумел
сервер установить?
Гулько плюхнулся на свое место, где уже ждет глубокая миска
наваристого борща с мясом, довольно потер ладони.
— Сервер? — удивился он. — Уже настроены все
четыре!.. Я отлаживал мелочи.
— И как?
— Комар носа не подточит, — сказал он
бодро. — Вчера понял, как здорово, что наконец-то пришел конец
обязательным «пакетам». Я имею в виду жвачник.
— Медленно до тебя доходит, — заметил Тимур
едко. — Жираф бы уже все понял. И как это ты сообразил такую сложную вещь?
Гулько, не замечая или не обращая внимания на яд в каждом
слове, пояснил кротко:
— Вчера совсем пал куда уж ниже: начал смотреть
ток-шоу, как правильно ссориться и разводиться.
Тимур слушал, как всегда слушает Гулько, с неприязненным
выражением лица. Мы поддакивали, мол, хорошая новость, будем брать только то,
что хотим, а Тимур сказал с неудовольствием:
— На эти ток-шоу нападаете совершенно зря. Они тоже
несут «доброе, вечное» на своем уровне. Для своей аудитории. Когда не было еще
телевидения и даже кино, существовали книги для богатых и бедных. И не по
обложкам отличались, а по содержанию…
Роман поддакнул:
— Даже Лев Толстой писал для крестьян! Я сам видел,
примитивненькие такие байки. Нравоучительные до тошноты. Глу-у-у-упые…
— Как телешоу, — вставил Тимур ехидно.
— Ага, как они самые.
— Вот-вот, — сказал и Роман. — Для бедных
умом были одни книги, попроще, для интеллектуально развитых — другие. Точно так
же сейчас на телевидении. Есть программы для развитых, есть — для народа. Для
народа, понятно, побольше и пожиже. Но если книги ты выбирал еще в магазине,
упрощенные вообще не покупал, то тупые телеканалы сами выпрыгивают при каждом
клике… ну и что? Просто заблокируй.
— Как? — взвился Тимур.
— Отверткой поработай, — предложил Роман. — А
вообще-то новость хороша. Ну что за дурь, если к каналу «Новости
нанотехнологий» надо брать каналы о спорте, который и на хрен не нужен? И
который никогда не включаю, но оплачивать обязан?
— А потом умники, — вставил Тимур, —
составляли рейтинги о популярности спортивных программ! Нет, это здорово, что
можно выбирать и оплачивать поканально. Чтоб даже названий не видеть всяких
дурацких… Надо, чтоб как после похода в магазин: в доме только те книги,
которые сам купил.
Роман отодвинул пустую тарелку, произнес задумчиво:
— И вот так начинается расслоение людей на элоев и
морлоков…
— Оно давно началось, — возразил Тимур.
— А мы кто? — спросил Гулько мрачно.
— Элои, — сказал Тимур.
— Морлоки, — тут же сказал Роман. — Я вон как
корячусь… пока ты рассуждаешь!
— Роман — морлок, — рассудил Гулько, — а
Тимур — элой.
— А разве они уживались? — удивился Скопа.
— До поры до времени, — ответил Гулько,
внимательно посмотрел на Тимура, потом на Романа и добавил
многозначительно: — До поры до времени.
Тимур поплевал через плечо, Роман отодвинулся брезгливо с
тарелкой блинчиков и со вздохом взялся стирать грань между элоями и морлоками.
Гулько взглянул на часы, охнул:
— Ого, так и опоздать недолго!.. Андрюша, ты со мной?
Скопа вздохнул:
— Если шеф разрешит. Он мне как раз подбросил срочную
работенку.
Гулько сказал с мольбой:
— Шеф, разреши!.. Это же первый раз в России такое
проводят!..
Остальные насторожились, я спросил с подозрением:
— Куда это вы нацелились? Новый секс-шоп открыли, что
ли?
Гулько всплеснул руками:
— Ваше благородие, вы не знали? И все здесь такие
невежественные, что мировые события проходят мимо?.. Вчера Госдума приняла
закон о легализации международного движения Go Topless Russia! В Америке как
только узнали, что у нас разрешили то, за что там бьются вот уже тридцать лет,
сразу прошли акции протеста в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Майами, Гонолулу,
Беркли, Санта-Фе, Омахе, Индиане и в других местах, а в Чикаго и Детройте
начали строить баррикады, бить витрины и поджигать автомобили!
Тимур присвистнул:
— Круто. Хотел бы я посмотреть, как голые бабы строят
баррикады.
— А кто тебе мешал раньше? — удивился
Гулько. — Некоторые каждый год ездят на их демонстрации, как на
аттракционы.
Скопа сказал довольно:
— Молодцы наши. Впервые пошли впереди планеты всей.
Правда, у нас с голыми сиськами не расходишься, теплых дней в году мало, так
что, думаю, наши депутаты сразу двух зайцев убили: и демократичность проявили,
и мужскому населению удовольствие доставили…
— А женскому? — возразил Тимур. — Это женщины
борются за право ходить с голой грудью, а не мужчины!
Я, про которого за спором забыли, рявкнул, повышая голос:
— Никаких отлучек!.. Поели — и взад в стойло! Работать,
работать, негры! Я приду проверю, чтобы все мониторы были включены. Вам не за
красивые глаза платят.
Тимур взмолился:
— Шеф, компот допить можно?
— Только быстро, — велел я. — А то ишь…
На выходе из кафе мне показалось, что все ускоряют шаг,
все-таки выползаем все нажратые, малость осоловевшие, солидные, как чемберлены,
и медленные в движениях, как черчилли.
Переступая порог офиса, Тимур негромко, но отчетливо назвал
код, стена вспыхнула, вся из небольших картинок, он выбрал нужную камеру, весь
экран заполнили обнаженные до пояса женщины. Вид с птичьего полета, площадь и
прилегающие улицы заполнены голыми телами. С этого ракурса кажется, что все
обнажены до туфлей, но Гулько восхотел планы покрупнее, и стало видно, что
женщины в самом деле обнажены только до пояса, оправдывая название Go Topless.
