— Ну… в порядке исключения… особо близким друзьям… или
очень важным персонам… с программой самоуничтожения в случае попытки взлома
кода…
Я поднялся, чувствуя себя одновременно и уставшим после
сильных рук массажистки, и отдохнувшим. Странная смесь, но у Гулько все здесь
странное…
Я привычно направился на кухню, но он придержал за плечо:
— Ты куда? Столовая направо.
— У тебя столовая отдельно?
Он сказал гордо:
— Если могу себе позволить, почему нет?
Стол в старинном стиле длинный и стилизованный под какой-то
век, резные ножки и белоснежная скатерть, свернутые в кульки накрахмаленные
салфетки торчат на тарелках.
Я опустился на стул с прямой спинкой. Тарас сел напротив, в
столовую начали бесшумно входить девушки с блюдами в руках, их было так много,
что я спросил заинтересованно:
— Зачем тебе столько?
— Обкатываю, — пояснил он и ухмыльнулся: —
Перед тем как отослать клиенту. Я должен быть уверен, что все в порядке.
Довольно приятный процесс, я тебе скажу.
Я кивнул понимающе:
— Да, конечно. Приятно знать, что у твоих клиентов
куколки, которых ты уже трахал.
Он хохотнул:
— Понимаешь!
Девушки, выстроившись вдоль стены, наблюдали за нашей
трапезой с милыми улыбками. Я ожидал, что замрут в неподвижности, но они слегка
покачивались, поворачивали головы друг к другу, улыбались, поднимали брови,
даже что-то щебетали на своем женском языке.
— В инет выходят? — спросил я.
Он нахмурился, покачал головой:
— Нет, слишком сложные системы. Не хочу, чтобы нашли
прорехи в защите и напакостили. Достаточно, что холодильник из инета не
вылезает.
Я кивнул, в инет ходят не только холодильники. С прошлого
года люди уступили там первенство, теперь в нем обмениваются сообщениями
холодильники, стиральные машины, посудомойки, чайники, кофемолки, соковыжималки
и прочие-прочие, что скачивают патчи, узнают новые рецепты и способы обработки,
сообщают о поломках и заранее требуют замены изношенных частей. Дом или даже
квартира способны разорить любого хозяина, если сразу не поставить
ограничители: бытовая техника тут же начнет себя улучшать, модернизировать, исправлять,
ремонтировать, закупать более совершенное оборудование…
Одна из кукол подошла и произнесла воркующим голосом:
— Не желает ли господин чего-нибудь особого?
— Пока нет, — ответил я, а когда она отошла,
спросил у Гулько: — Это что, сексуальные услуги предлагают?
Тот негодующе фыркнул:
— Ну ты прям помешан на сексе! Я нормальный мужик, ты
все еще не понял? А нормальный трахает тогда, когда ему захотелось, а не тогда,
когда у бабы вдруг зачесалось. Это она спрашивала, не хочешь ли такого, чего
нет в программе. Скажем, сока из майских жуков.
— Ага, — сказал я невесело, — вот до чего
дошла самостоятельность и независимость. Когда с человеком, надо притираться,
приспосабливаться, подстраиваться… а с роботом — никаких проблем! Мы с
роботами, женщины с роботами…
Он поморщился:
— Ну, ты же за то, чтобы все больше открытости и
прозрачности?
Я отмахнулся:
— Да, но я, как и все, чтобы другие были открытыми, а я
единственный… ха-ха!.. закрытый. Слушай, а чего у тебя все бабы стюардессы,
медсестры, официантки?
— Не знаю, — ответил он беспечно, хотя мне
почудилась некоторая нервозность, — просто захотелось… Возьми кусочек вот
этого торта! Мои девочки сами нашли рецепт в инете и сварганили!
— Спасибо, — ответил я и потянулся к торту. Одна
из девушек мгновенно оказалась рядом, отрезала увесистый ломоть и бережно
опустила мне на тарелку.
Гулько хохотнул:
— Ручаюсь, ты хотел взять кусочек поменьше. Ничего, она
не зря в форме медсестры! Наверняка сейчас в инете продолжает просматривать
твою медицинскую карточку. Если кладет большой кусок, то для твоего здоровья
надо жрать большой. Она уже пересчитала все твои кровяные тельца!
— Жуть какая, — сказал я.
Мелькнула мысль, что к этому обслуживающему персоналу в виде
официанток, медсестер и стюардесс хорошо бы хоть одну красотку в стиле
бизнес-леди, но, кажется, понимаю проблему Гулько.
Однако это как раз тот случай, когда вообще нельзя
показывать, что догадываешься об истинных мотивах. Это хуже, чем калеку назвать
калекой, а кому-то в людном месте посочувствовать насчет его импотенции.
Похоже, у Гулько обломов с «приличными» случалось чересчур
много, теперь таких сторонится на подсознательном уровне. Казалось бы, наделай
себе кукол самого аристократического облика, одень в Версачи и трахай во все
щели, отрывайся за все обиды и неудачи, но увы… Наверное, теперь у него даже на
куклу эрекция будет слабоватая, если вообще будет.
А стюардессы, медсестры и прочий обслуживающий персонал
всегда и у всех пользовались огромным успехом. Над ними не приходится
доказывать свое превосходство: куда ни зайди, они подчиненные, обслуживающие,
постоянно улыбаются и всем видом показывают, что готовы сделать все, чтобы было
хорошо в их гостинице, баре, поликлинике, самолете или где там еще.
Еще до эры кукол пользовались успехом ролевые игры, когда
баб одевали этим самым персоналом, отчего у мужчин появлялось больше прыти.
Все-таки для мужчины очень важно чувствовать себя орлом, а со стюардессой почти
каждый уверен в своих силах, что не пройдет с властной, уверенной и богатой
бизнес-леди.
— А почему у тебя всегда толстые бабы?
Он вздохнул:
— Знаешь ли… это что-то древнее во мне просыпается. Еще
дочеловеческое.
— Ого!
— Правда-правда. Такое странное ощущение, как вот когда
оса откладывает яичко в толстую жирную гусеницу, чтобы вылупившейся личинке
было что жрать! Я запускаю своих сперматозоидов, и инстинкт кричит, чтобы не в
тощую, а то помрут там, а в толстую и жирную!.. Понимаешь, на работе живу по
уму, а когда с бабами или вот сейчас с тобой…
— Ну, спасибо.
— Да не обижайся, — сказал он торопливо, — я
имею в виду, что мне с тобой тоже хорошо и спокойно… Хочешь, позову повариху?
— Давай, — сказал я. — В старину после
удачного ужина вызывали поваров и награждали аплодисментами!
— Правда? Тем более…
В столовую вошла роскошная блондинка, из одежды только туфли
на высоком каблуке и кокетливый передничек на поясе, что не закрывает даже низ
живота. Она ступала медленно и плавно, однако ее огромные груди колыхались при
каждом шаге не только вверх-вниз, но и в стороны.
— Далила, — сообщил Тарас гордо.
