— Отойдите, — выдохнула запыхавшаяся мадам Венсан, снимая с шеи фонендоскоп. — Я должна осмотреть ребенка. Лукас, Марк, положите носилки рядом.
Два четверокурсника послушно выполнили указания.
Мадам Венсан предупредительно подняла руку. Все замолчали. Потом врач приоткрыла глаза Иды, посветив фонариком, прощупала пульс на запястье, послушала дыхание. Девочка едва слышно застонала.
— Ей ничего не угрожает, — сообщила, наконец, доктор. — А запах алкоголя явственно говорит о причине ее состояния.
— Алкоголя?! — еле слышно переспросила Мара, беспомощно взглянув на Джо. Индеец пожал плечами.
— Но это невозможно… Где она могла достать алкоголь?.. — бормотал отец Иды.
— Ее лучше отнести в палату, — отрезала мадам Венсан. — Лукас, Марк!
— Нет-нет, я сам… — мистер ван дер Вауде взялся носилки с одной стороны.
Вместе с Марком они понесли Иду к главному зданию, следуя за мадам Венсан.
— Что, черт возьми, здесь произошло? — тихим угрожающим голосом начал Эдлунд, когда они ушли. — Маквайан опять погружался в сознание тотема?
— Нет, — ответила Вукович. — Они с Марой вытащили Иду из дома и зачем-то пытались защитить от меня.
— Нам все известно! И вот доказательство! — Мара с вызовом посмотрела на свою опекуншу и подняла бутылку с остатками темной жидкости. — Если это вообще Вы, а не ее сообщник, пока она пытается уплыть на «Сольвейг» куда-нибудь в нейтральные воды!
— Какие воды? Что за бред?! — возмутилась Вукович. — «Сольвейг» взяла Селия Айвана, ее отцу срочно понадобилось лекарство.
— Мелатонин и алкоголь… Отличное сочетание, — подала голос Брин, и все обернулись на нее.
— О чем ты говоришь? — удивился Эдлунд.
— Алкоголь не только усилил, но и замаскировал действие мелатонина, которым мисс Вукович планировала вывести из строя Мару.
— Но зачем мне это?! — хорватка выглядела настолько ошарашенной, что даже не злилась.
— Чтобы поджечь меня, как и мою маму! — выпалила Мара. — Мы все выяснили. И про то, что Коркмаз бросил Вас из-за нее, а Вы годами готовили месть. Но мама сопротивлялась, она была сильной! Ваш план пошел под откос, я осталась жива. Вы надеялись, что никто не вспомнит обо мне, но профессор Эдлунд велел Вам привезти меня на Линдхольм. Какая ирония! Вам пришлось стать моим опекуном. Но Вы не отчаивались и выждали подходящий момент. На сей раз решили не рисковать и усыпить меня, прежде чем устроить пожар.
— Это какая-то чушь! — выдохнула Вукович.
— Вовсе нет! — Мара упрямо смотрела ей в глаза. — Я знаю, что Вы просили Густава купить мелатонин и жидкость для розжига.
— Ну да. Из-за организации праздника я стала плохо спать, и решила дать себе потом пару дней отдыха. Если ты сомневаешься, можешь проверить: упаковка лежит у меня, и она не вскрыта. Что касается жидкости для розжига, то мы с синьорой Коломбой хотели устроить завтра праздничное барбекю.
Мара раскрыла рот, чтобы возразить, но ей было нечего сказать. Она чувствовала себя дурой. Посмешищем. Стояла на виду у доброй половины Линдхольма, у родителей, солидных людей, представителей Верховного совета, что бы это ни значило, и несла околесицу. Вукович смотрела на нее с упреком и обидой, Эдлунд казался разочарованным, а Джо… Из-за ее дурных фантазий ему теперь грозит отчисление, ведь он едва не напал на учителя! Она хотела упомянуть про тот вечер, когда Вукович проникла в кабинет профессора, но сдержалась, иначе пришлось бы объяснять, откуда ей об этом известно.
— А как же жидкость? — слабо возразила Мара, цепляясь за бутылку, как за спасательный круг.
— Понятия не имею, что пила Ида. Но профессору не составит труда провести анализ. Более того, я буду настаивать на этом, чтобы твои глупости не бросили тень на мою репутацию, — Вукович скрестила руки на груди.
— А электричество? Свечка?..
— Живо, в мой кабинет! — отрезал Эдлунд. — Корсакофф, Маквайан и Ревюрсдоттир! Или мне еще кого-то стоит благодарить за этот спектакль?
Его глаза сузились, он хищно всматривался в толпу учеников, сканируя каждого. Мара впервые видела профессора таким суровым, ей он всегда казался эдаким другом молодежи, веселым, презирающим занудство и формальности. Теперь же директор пансиона предстал перед ними во всей мощи северного правителя. Вечно раздраженная Вукович по сравнению с ним производила впечатление милейшей женщины.
Все молчали. И тут Мара заметила сомнения на лице Нанду. Он колебался и будто бы собирался что-то сказать. Не дай Бог, решит признаться, чтобы его не считали трусом! Мара округлила глаза и едва заметно мотнула головой: «Даже не думай!» Он выдохнул. Вот и славно. Из-за нее и так достанется Брин и Джо, этого более чем достаточно.
— Я предупреждаю, что выясню, если кто-то еще участвовал в этом глупом расследовании. И накажу каждого, — сказал Эдлунд после гнетущей паузы и зашагал к главному зданию.
Вукович, Мара, Брин с мамой и Джо с отцом пошли следом. Студенты перешептывались, родители качали головами, Сара Уортингтон торжествующе улыбалась. Да, летнее солнцестояние в этом году выдалось особо запоминающимся.
Эдлунд настоял на том, чтобы сначала переговорить с детьми без родителей. Их усадили на диван, где когда-то Мара готовилась к первой трансформации, Вукович с недовольным видом устроилась в кресле, а сам профессор долго стоял у окна и молчал, глядя на свет маяка.
— Итак, — произнес он, наконец. — Кто мне расскажет всю историю с самого начала?
— Профессор, это моя затея, — затараторила Мара. — Глупые фантазии, я обещаю, это не повторится! Я втянула Брин и Джо, напугала его, он думал, что спасает Иду. И он бы ни за что не навредил мисс Вукович. Я знаю, что обидела ее, мне стоило прежде поговорить с ней. Я пойму, если вы решите отчислить меня и вернуть в детский дом, это будет справедливо, но прошу, не наказывайте их, они здесь совершенно ни при чем.
— И ты сама догадалась про мелатонин?
— Конечно!
— И где ты про него узнала? — прищурился Эдлунд. — Ты что, прочитала мою книгу?
— Разумеется! Да, именно там я и нашла информацию про мелатонин, — импровизировала Мара, хотя Брин больно ткнула ее локтем под ребра. — И как только увидела список мисс Вукович у Густава, сразу догадалась…
— Очень увлекательно. Только в моей книге нет ни слова про мелатонин. Я уважаю твое желание защитить друзей, но сама бы ты до этого не додумалась. И вина Джо очевидна. Он поступил безрассудно, учитывая опасные размеры его тотема и склонность погружаться в сознание животного. Кроме того, первокурсникам запрещены трансформации без присмотра учителя.
— Но он ведь думал, что речь идет о жизни Иды!
— Что за бред?! — взорвалась мисс Вукович. — Неужели я похожа на убийцу?! «Сейчас — очень», — подумала Мара. А вслух сказала:
