В Японию вот-вот должны были прийти приобретённые в Италии «Касуга» и «Ниссин», но присутствие на коммуникациях русского броненосца угрожало задержать доставку в Метрополию детищ фирмы «Ансальдо». От Того Хэйхатиро потребовали выделить дополнительные силы, чтобы обеспечить безопасность крейсеров на последнем этапе их маршрута. Командующий Соединённым флотом был вынужден пойти навстречу требованиям МГШ, и 14 февраля отрядил «Асахи» и «Иосино» для встречи и конвоирования итальянских крейсеров от Формозы до Йокосуки.
В тот же день, 14 февраля, отряд контр-адмирала Витгефта покинул Владивосток, взяв курс к берегам Японии. Спустя пару суток у полуострова Ното произошло исчезновение нескольких рыболовных шхун и каботажных судов, ставших жертвами Владивостокского отряда. Затем русские прошлись вдоль побережья острова Хонсю до залива Вакаса, безжалостно уничтожая все встреченные японские корабли и шхуны. Известие об этом погроме вынудило вице-адмирала Того отдать Камимуре приказ о передислокации Второй эскадры в порты Японского моря, чтобы предотвратить безнаказанные набеги противника на прибрежное судоходство.
Глава 12
Во второй половине дня 15 февраля сигнальщики «Ангары» заметили облачко дыма, возникшее слева по корме вспомогательного крейсера. Предположив, что обнаружен очередной японский или нейтральный транспорт, капитан 2-го ранга Сухомлин приказал повернуть на семь румбов влево и увеличить ход, чтобы сблизиться с неизвестным кораблём. Спустя примерно полчаса сигнальщики доложили, что наблюдают силуэт транспортного судна, а на горизонте появилось ещё одно облачко дыма.
Встреченный пароход продолжал идти своим прежним курсом, никак не реагируя на приближение «Ангары». Вскоре сигнальщики разглядели красный британский торговый флаг, и капитан 2-го ранга Сухомлин приказал объявить боевую тревогу. Спустя некоторое время второе облачко дыма на горизонте постепенно материализовалось в мачты и трубы военного корабля, приближавшегося к британскому транспорту с другого борта.
Сухомлин не стал тянуть время, приказав немедленно телеграфировать Иессену о появлении вражеского крейсера. Судя по тому, что незнакомый крейсер изменил курс и прибавил ход, на нём также опознали «Ангару». Минут пять спустя радиотелеграфисты доложили капитану 2-го ранга, что перехвачена передача с «Нийтаки» – японцы передавали координаты русского корабля.
Увеличивая ход, «Ангара» развернулась, ложась на курс 68 ONO, в расчёте подвести японский крейсер под главный калибр «Ретвизана». «Нийтака» также увеличила ход, постоянно телеграфируя курс и скорость убегающего вспомогательного крейсера. Началось соревнование машин и котлов, противостояние кочегаров и машинистов.
Получив радиограмму Сухомлина, контр-адмирал Иессен заглянул в справочник по японскому флоту и призадумался. «Ангара» имела все шансы выиграть гонку у новенького японского крейсера ещё до наступления темноты, благо изначальная дистанция между кораблями не позволяла врагу сразу же задействовать свою артиллерию. Если, конечно, к погоне не присоединится какой-нибудь более быстроходный «японец», или «Ангара» не окажется между молотом и наковальней. Такой вариант исключался, так как с «Боярина», находившегося в тридцати пяти милях восточнее бывшего парохода ДоброФлота, не поступало радиограмм об обнаружении поблизости кораблей противника.
Посовещавшись с командиром «Ретвизана» Щенсновичем, контр-адмирал принял решение не присоединяться к гонке крейсеров. Броненосец находился в двадцати трёх милях на зюйд-ост от «Ангары», конвоируя пару призов-угольщиков, захваченных отрядом Иессена. Наличие этих двух угольщиков позволяло русским кораблям крейсировать в океане ещё три недели, наводя шороху на коммуникациях противника. В случае же потери угольщиков отряду Иессена пришлось бы возвращаться в Порт-Артур, либо заходить для пополнения запасов топлива в один из нейтральных портов – в Циндао, Манилу или в какой-нибудь китайский порт.
Как и предполагал Иессен, у «Нийтаки» не получилось догнать «Ангару», причём на это совершенно не повлияла подступавшая темнота. Японцы прекратили погоню сразу же после того, как в эфир вышел «Боярин», сообщивший, что он идёт навстречу вспомогательному крейсеру. Скорее всего, командир «Нийтаки» сообразил, что где-то поблизости находится и «Ретвизан», способный потопить его корабль парой удачных попаданий из обуховских двенадцатидюймовок. Японский крейсер отвернул на север, телеграфируя об обнаружении всего русского отряда.
Едва на мостике броненосца успели перевести дух, как неожиданно «заговорила» радиостанция крейсера «Токива». Флагман адмирала Мису находился всего в пятнадцати милях к югу от группы «Ретвизана» и на всех парах стремительно спешил на соединение с «Нийтакой»! Иессену сразу же стало ясно, что предстоит бой – трофейные угольщики никак не успевали убраться с курса японского корабля.
Набирая ход, «Ретивизан» лёг на курс 135 SO, и вскоре противники увидели друг друга. Несколько минут спустя произошло взаимное опознание противников, после чего радиостанция «Токивы» разразилась длинной радиограммой с указанием курса и скорости русского броненосца. Радиотелеграфисты «Ретвизана» ожидали подобного, и, следуя приказу Щенсновича, тотчас принялись перебивать передачу броненосного крейсера «большой искрой».
Пока шло сближение основных противников, оба призовых угольщика, натужа котлы и машины, удалялись на северо-восток. В паре десятков миль севернее «Боярин» присоединился к «Ангаре», и оба корабля какое-то время шли на норд, а затем стали склоняться на курс 23 NNO. «Нийтака» продолжала слежку за русскими, периодически выходя в эфир, но держась на почтительном расстоянии в пятьдесят пять кабельтовых. Вскоре на северо-западе появилось облачко дыма, быстро растущее, несмотря на очень сильное волнение на море…
Сильно рискуя, «Токива» сблизилась с «Ретвизаном» на пятьдесят кабельтовых, и японцы открыли огонь левым бортом – главным и вспомогательным калибрами.
Русский броненосец моментально ответил, также введя в действие башенные двенадцатидюймовки и все шестидюймовки правого борта. Через пару-тройку минут Иессен приказал Щенсновичу развернуться через левый борт на четырнадцать румбов и лечь на параллельный курс по отношению к противнику – контр-адмирал не желал давать врагу преимущество, сближаясь с «Токивой» на тридцать-сорок кабельтовых.
На повороте в «Ретвизан» угодило сразу три снаряда – один 203-мм и два 152-мм – не нанёсшие кораблю существенных повреждений. Разрушенный адмиральский салон и две вмятины на бронеплитах – это сущая ерунда по сравнению с продырявленной дымовой трубой «Токивы» и аккуратной пробоиной прямо на ватерлинии под носовым торпедным аппаратом. Более быстроходный японский броненосный крейсер, который и так шёл против волны, зарываясь баком, стал принимать в корпус тонны воды, теряя своё преимущество в скорости в пару-тройку узлов.
Флагман Мису отвернул на пару румбов влево, чтобы вести бой на параллельно-расходящемся курсе, срывая русским быструю пристрелку. Следующие минут десять противники добросовестно опустошали погреба, засыпая океанские просторы снарядами всех калибров, так и не добившись ни одного попадания друг в друга. Затем комендоры пристрелялись, и попадания пошли одно за другим.
