– Прекрасная мысль, ваше высокопревосходительство, – командующий флотом буквально пробуравил наместника злым взглядом, искренне не понимая, зачем тот внезапно решил навязать ему на голову царственную особу. – На «Цесаревиче» вот-вот закончат исправлять повреждения, и дней через пять он вновь войдёт в строй.
– Вот и славненько, – генерал-адъютант с улыбкой поднял бокал вверх. – За нового командира мощнейшего броненосца эскадры!
– Какого чёрта, Евгений Иванович!? – зло зашипел Макаров, как только оба брата удалились за очередными бокалами шампанского. – Зачем вы вынуждаете меня рисковать кораблём и великим князем??? Что за игру вы затеяли???
– Успокойтесь, Степан Осипович, не злитесь, – прошептал в ответ Алексеев. – Наша единственная возможность избавиться от этой парочки – дать им понюхать пороха. Кирилл просто поторчит на мостике или в боевой рубке, пока я придумаю, как заманить его в штаб.
– Просто поторчит на мостике!? – ещё больше разозлился вице-адмирал. – Вы что, забыли, как японцы поливали «Цесаревича» огнём???
– Тот день я запомню на всю жизнь, – из памяти генерал-адъютанта выплыла картинка недавнего прошлого: грохот взрывов, клубы удушливого дыма, лужи крови на полу боевой рубки. – Но нужно сделать так, чтобы занять князей полезным делом, – чтобы успокоить Макарова, наместнику пришлось приоткрыть карты. – Иначе они устроят нам здесь такой сабантуй, что катастрофа «Енисея» покажется фейерверком на детском празднике.
– Знаете, что, Евгений Иванович, я не собираюсь из-за ваших странных игр превращать боевой корабль в прогулочную яхту, – командующий флотом погладил свою бороду. – Поэтому молите бога, чтобы враг и дальше продолжал бездействовать…
– Кхм… О чём это вы, господа, здесь шептались? – Безобразов подкрался тихонько, словно большая кошка.
– Да вот, Пётр Алексеевич, заспорили о том, когда нам ожидать отправки подкрепления с Балтики, – и глазом не моргнув, соврал Алексеев. – Сами понимаете, хотелось бы поскорее.
– А мне казалось, что вы втихаря договорились о новом командире для «Цесаревича», – покачав головой, улыбнулся Безобразов. – Борис Владимирович только что поведал всем о новом назначении своего брата.
– И теперь у нас с вами, Пётр Алексеевич, одной головной болью больше, – в сердцах брякнул Макаров, залпом осушая бокал шампанского. – Благодарите не меня, а Евгения Ивановича – это его идея.
– Придётся присмотреть за великим князем, – вздохнул командующий 1-й Тихоокеанской эскадрой, укоризненно глядя на военачальников. – Ну, а кого вы оба договорились поставить командиром «Севастополя»?
– Извините, Пётр Алексеевич, что мне пришлось устроить небольшой спектакль. Дело в том, что пару дней назад из Мукдена пришло известие, что разведке противника стало известно о приезде представителей царствующей династии, – недолго думая, наместник шлёпнул на стол свой излюбленный козырь. – Не исключено, что вражеские шпионы попробуют организовать покушение на кого-то из великих князей.
– Неужели в Порт-Артуре ещё остались вражеские шпионы? – командующий флотом решил не откладывать свою маленькую месть в долгий ящик. – Куда же смотрят ваши жандармы, а, Евгений Иванович? Чем оправдано их бездействие?
– Вам не идёт ёрничать, Степан Осипович, – усмехнулся генерал-адъютант. – Мои жандармы, как вы изволили выразиться, работают без сна и отдыха, и вы прекрасно осведомлены о результатах их усилий.
– Ладно, об этом поговорим потом, – бросив быстрый взгляд на Безобразова – на лице последнего было написано искреннее любопытство, – Макаров поспешил перевести разговор на другую тему. – Пётр Алексеевич, командиром «Севастополя» хорошо бы назначить Рейценштейна, но Николай Карлович – единственный, кому мы можем доверить оборону базы. Поэтому есть другая кандидатура – капитан второго ранга Эссен, Николай Оттович.
Потратив на споры ещё с четверть часа, военачальники решили кадровые вопросы, касавшиеся новых назначений. В частности, командиром «Новика» назначили капитана 2-го ранга Шульца, а командиром «Дианы» капитана 1-го ранга Сарнавского, заменившего выбывшего из-за контузии каперанга Залесского. Затем обсудили ход ремонтных работ на «Палладе» и «Пересвете», прикинули, как лучше всего использовать вооружение «Варяга». Точнее, на какие корабли установить орудия с разрушенного крейсера с максимальной пользой для дела.
Разговор постепенно перешёл к теме строительства земляного дока, возводимого при помощи сотен нанятых на земляные работы китайцев. В штабе надеялись, что док будет готов уже через месяц, и это позволит вдвое быстрее вводить в строй повреждённые истребители и канлодки. А вот работы по постройке большого дока в очередной раз застопорились: командующий флотом бросил большую часть китайцев на более срочное дело – сооружать кессоны для повреждённых кораблей.
После жарких споров и незапланированного банкета наместнику захотелось немного прогуляться перед сном, дабы собраться с мыслями и подавить неожиданно возникшее желание взять да придушить великого князя Кирилла. Генерал-адъютант отправился на Золотую гору, где можно было полюбоваться закатом, побродить в одиночестве, сбросить накопившуюся за день эмоциональную усталость.
Насладиться зрелищем заходящего светила удалось, а вот побыть в гордом одиночестве – нет. Поднявшись на облюбованную площадку, Алексеев неожиданно обнаружил там господина в штатском, целиком и полностью погружённого в творческий процесс создания картины. Моментально узнав господина в штатском, наместник пару секунд постоял в нерешительности, затем всё же направился к знаменитому художнику.
– Добрый вечер, Василий Васильевич, – произнёс Алексеев, бросая взгляд на холст. – Вижу, что вы не теряете времени даром.
– Здравствуйте, Евгений Иванович, – обернулся назад Верещагин. – Да, пытаюсь вот отобразить мотивы Жёлтого моря зимой.
– Кхм… А это, я полагаю, вы нарисовали «Севастополь», так? – поинтересовался генерал-адъютант, кивнув на изображение идущего в гавань корабля.
– Совершенно верно, я изобразил именно этот корабль, – подтвердил знаменитый художник, делая лёгкое движение кистью. – Броненосец, возвращающийся из боя… Как вам такое название картины?
– Ну, не знаю… «Севастополь» пришёл в порт, почерневший от дыма и копоти, – заметил наместник, пристально рассматривая картину. – А у вас он покрашен в какой-то иной цвет.
– Сначала, Евгений Иванович, я стараюсь запечатлеть наиболее сложное – цветовую гамму зимнего моря, – принялся разъяснять Верещагин. – Если вы обратите внимание на…
– Извините, Василий Васильевич, но не могли бы вы подрисовать здесь и здесь чёрные пятна? – не очень вежливо перебив знаменитого художника, наместник попытался объяснить, что бы он хотел увидеть на холсте. – От носа к корме… Нет, лучше не чёрные пятна, а зелёные, или синие… Прошу вас, Василий Васильевич, пожалуйста, сделайте так, как я попросил.
– Совершенно не понимаю, зачем вам, Евгений Иванович, вдруг, понадобилось испортить всю достоверность моей картины, – проворчал Верещагин, делая несколько быстрых движений кистью. – Видите, силуэт корабля становится совершенно невнятным, расплывчатым на фоне моря…
