– Прошу вас, Александр Петрович, не сыпьте соль на раны, – тяжело вздохнул наместник, вспомнив об эшелонах с морскими минами, которые отправили из Севастополя и Санкт-Петербурга. Эти два состава ждали на Дальнем Востоке, считая дни, а Авелан даже пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то ускорить процесс доставки мин. Переваливал всю ответственность на нерасторопность железнодорожного начальства и пообещал погрузить новую партию мин на корабли 2-й Тихоокеанской эскадры. – Кстати, как там дела с пробоиной на «Палладе»? Когда её, наконец, выведут из дока?
– Мы здесь посоветовались со Степаном Осиповичем и решили поскорее освободить док. Дальнейший ремонт «Паллады» будет продолжен на плаву с помощью кессона, – кашлянув, ответил командующий эскадрой. – Иначе нельзя – и так уже собралась целая очередь из крейсеров: «Новик», «Богатырь», да и на «Аскольде» не помешало бы заделать пару пробоин… Ещё мы намерены взять часть «варяговских» шестидюймовок и поставить четыре дополнительных орудия на верхней палубе «Богатыря». Вместо семидесятипятимиллиметровок Канэ.
– Хм, хорошая задумка… В итоге у «Богатыря» выйдет по семь шестидюймовок на один борт, – припомнив, что погонные пушки «Победы» и «Пересвета» в конце концов также перекочевали на борт корабля капитана 1-го ранга Стеммана, генерал-адъютант одобрительно кивнул головой. – Вместе с башенными это даст бортовой залп из одиннадцати орудий – будет чем «порадовать» японцев… Проблемы с остойчивостью и подачей решили?
– Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! – выпалил командир «Баяна», подбежав к остановившимся у кормовой башни адмиралам. – Извините, не успел встретить у трапа.
– Здравствуйте, Роберт Николаевич. Обойдёмся без официоза, – Алексеев протянул Вирену руку. – Давайте, ведите нас, рассказывайте и показывайте, что и как… Я хочу увидеть всё, как есть, без утайки.
– Катер командующего флотом! – прокричали с грот-мачты. – Ваше благородие, на подходе катер командующего флотом!
– Спустить трап по правому борту! – тотчас донёсся зычный голос вахтенного офицера. – Живее, живее!
– Ну, вот и Степан Осипович пожаловали, как раз вовремя, – улыбнулся Безобразов. – Роберт Николаевич, готов ли большой кессон?
– Мастера обещают со дня на день, – бодрым голосом отрапортовал капитан 1-го ранга. – А пока мои моряки работают в малом, том, что построен для заделки пробоины на сорок девятом кормовом шпангоуте.
– Это где пробоина от шестидюймового снаряда? – уточнил вице-адмирал, затем сам же пояснил для наместника: – Во время боя с «Якумо» и «Адзумой» под пояс угодила пара снарядов – восьмидюймовый и шестидюймовый, видимо, бронебойные. Ещё три попадания успешно отразила бортовая броня… А вот в каземат прилетело серьёзно – двенадцать дюймов с «Асахи»… Роберт Николаевич, напомните нам, сколько было разбитых орудий в том каземате?
– Прямое попадание уничтожило две семидесятипятимиллиметровые пушки, а ещё одна оказалась серьёзно повреждена, – слегка нахмурившись, доложил Вирен. – Крейсер потерял ещё три орудия аналогичного калибра – два на верхней палубе и одно погонное. Уничтоженные орудия в каземате уже заменены взятыми из резерва порта…
– …Здравствуйте, Евгений Иванович, – от трапа послышался хорошо знакомый голос, и на палубу поднялся адмирал Макаров, собственной персоной. – Извините, что никто из нас не встретил вас на вокзале – работы у нас здесь, как видите, невпроворот.
– Полно вам извиняться, Степан Осипович. Я же понимаю, что вы не просто так вынуждены выходить в море лично, – генерал-адъютант улыбнулся, обменявшись рукопожатием с командующим флотом. – Господа, предлагаю не терять времени на политесы…
В следующие полчаса Алексеев получил возможность лицезреть все разрушения, полученные «Баяном» за время последнего боя с эскадрой Того. После этого наместник и оба вице-адмирала навестили «Богатырь», «Новик», «Севастополь», «Полтаву» и, наконец, «Пересвет». Вечером пожаловали на «Цесаревич», которым командовал великий князь Кирилл Владимирович.
Представитель царствующей династии, к удивлению генерал-адъютанта, каким-то чудом умудрялся справляться со своими должностными обязанностями. Пил Кирилл Владимирович по-чёрному, нажирался, словно сапожник, по вечерам в компании со своим братцем Борисом. Тем не менее, несмотря на постоянные поражения в борьбе с зелёным змием, великий князь каждое утро появлялся на мостике броненосца, где, дыша перегаром, упрямо вникал во все текущие дела. Затем, обычно после пяти часов дня, Кирилл Владимирович удалялся в адмиральский салон, чтобы утром, словно привидение, вновь возникнуть на мостике корабля. Все – от командующего флотом до последнего матроса – понимали, что реально делами на «Цесаревиче» руководит старший офицер, капитан 2-го ранга Шумов, а в случае боя командование броненосцем примет на себя кто-нибудь из флагманов эскадры.
Поздним вечером, посетив «Ретвизан», Алексеев и сопровождающие его лица наконец-то добрались до дворца наместника. Здесь генерал-адъютанта уже ожидал сервированный на десяток персон стол, над которым витали соблазнительные ароматы горячих блюд. Не теряя времени, наместник и его свита налегли на еду, возобновив разговор о делах лишь за чаем.
Во время чаепития командующий флотом принялся рассказывать о проведённом днём испытании трала-отводителя, призванного не допустить прямого контакта вражеских мин с корпусом корабля. Испытание прошло не совсем удачно, и виной тому являлись как недостаточная прочность материала, из которого был изготовлен образец, так и недоработки в самой конструкции. С другой стороны, Макаров не собирался отказываться от перспективной, по его мнению, идеи и намеревался через пару-тройку дней возобновить испытания модернизированного варианта трала-отводителя.
Обсуждение проблем противодействия японским минам плавно перетекло к теме укрепления своих собственных оборонительных минных заграждений. Вступив в войну, русский флот столкнулся с очередной, непредусмотренной предвоенными планами проблемой – с быстрым расходованием и, как следствие, с нехваткой на складах крепости морских мин. Наличного запаса едва хватило для установки заграждений на подходах к Дальнему – в Талиенванском заливе – и в водах Квантунского полуострова вообще. Катастрофа «Енисея» сильно сократила остатки предвоенного запаса, после чего на эскадре с трудом удалось наскрести жалкую сотню мин.
В Адмиралтействе пообещали обеспечить потребности Тихоокеанского флота к июню месяцу, не ранее. В сложившейся ситуации Алексеев принял единственно правильное решение – с максимально возможной скоростью организовал доставку в Порт-Артур боезапаса со складов Владивостокской крепости. Эшелон с морскими минами был отправлен из Владивостока ещё двадцать седьмого марта, но он столь медленно полз по просторам Маньчжурии, что Макаров не выдержал и начал бомбардировать железнодорожное начальство гневными телеграммами.
Ближе к полночи наместник и адмиралы перешли к обсуждению тактических планов и перспектив победить до прихода подкреплений с Балтийского моря. Здесь, к величайшему сожалению военачальников, всё упиралось в недостаточные ремонтные мощности пункта дислокации 1-й Тихоокеанской эскадры.
