Как и в прошлый раз, крейсера Девы приблизились примерно на девяносто кабельтовых и легли на параллельный курс, не предпринимая попыток завязать бой. Отметив, что состав 3-го боевого отряда совершенно не изменился, командующий русским флотом терпеливо ожидал появления главных сил неприятеля.
Вышагивая по мостику «Баяна» туда-сюда, Макаров то и дело посматривал на часы и тяжело вздыхал, оглядывая кильватерный строй эскадры. На душе у Степана Осиповича скребли кошки: вроде порт-артурский триумвират (так с некоторых пор именовали союз Макарова, Алексеева и Безобразова) учёл при разработке плана генерального сражения всё и вся, но жизнь, как известно, частенько преподносит самые неожиданные сюрпризы. Причём весьма неприятные сюрпризы.
Наконец, примерно в половине третьего на горизонте появился 1-й боевой отряд, идущий наперерез русской колонне. Подождав, пока японцы приблизятся где-то на девяносто кабельтовых, командующий Тихоокеанским флотом перекрестился и отдал приказ передать в эфир заранее приготовленное кодированное сообщение. После этого – также по приказу Макарова – тройка крейсеров совершила последовательный поворот на шестнадцать румбов вправо, уступив право открыть сражение «Цесаревичу» и остальным броненосцам.
Видя, что противник намерен пересечь курс эскадры, вице-адмирал Безобразов, державший флаг на «Цесаревиче», счёл, что Того планирует совершить охват головы колонны русских броненосцев. Парируя вероятный маневр врага «crossing the T», командующий 1-й Тихоокеанской приказал немедленно повернуть на пять румбов влево, в результате чего обе стороны стали расходиться контркурсами. Затем последовал второй приказ Безобразова – держать ход в тринадцать узлов.
Пройдя вдоль всей колонны броненосцев, «Баян», «Богатырь» и «Аскольд» встали в кильватер «Палладе», которая замыкала строй эскадры. «Новик» с шестью истребителями поспешил присоединиться к арьергарду, держась в полумиле на правом траверзе «Аскольда».
Отряд контр-адмирала Девы постепенно сблизился с русскими примерно на восемьдесят пять кабельтовых, а на норд-норд-весте показался 6-й боевой отряд, состоявший из крейсеров «Сума», «Акаси», «Акицусима» и «Чиода». Этим отрядом командовал контр-адмирал Мису, державший свой флаг на «Суме», и эта четвёрка крейсеров обычно охраняла место высадки армии генерала Оку.
Разойдясь контркурсами с русской эскадрой, корабли 1-го боевого отряда последовательно совершили два поворота на восемь румбов «все вдруг» и легли на параллельный курс. Головным у противника оказался броненосный крейсер «Ниссин», идущий под флагом вице-адмирала Катаоки. Следом за «Ниссином» шёл второй «гарибальдиец» – «Касуга», – за которым следовали четыре эскадренных броненосца британской постройки.
Здесь следует отметить два фактора, возникших в результате взаимного маневрирования сторон в самой завязке сражения. Во-первых, отряд Того Хэйхатиро неожиданно оказался в роли догоняющего, несмотря на то что шёл со вполне приличной скоростью в пятнадцать узлов. Во-вторых, идя параллельно-сходящимся с Того курсом, русские броненосцы одновременно сближались и с отрядом Девы, в состав которого входили «Якумо», «Асама», «Кассаги» и «Такасаго».
Глава 22
– Чёрт подери, как же он рискует! – воскликнул адмирал Макаров, увидев, что флагман Безобразова повернул на пять румбов влево. Следом за «Цесаревичем» поворачивали «Ретвизан», «Петропавловск» и остальные броненосцы. – Роберт Николаевич, поднимите сигнал первому отделению: курс шестьдесят восемь, скорость – двадцать узлов. Приказ второму отделению: курс шестьдесят восемь, скорость – девятнадцать узлов. «Новику» – действовать самостоятельно.
Видя, что русские броненосцы постепенно сближаются с его кораблями, Дева решил подпустить неприятеля на пятьдесят кабельтовых, чтобы сразу же задействовать шестидюймовые пушки «Якумо» и «Асамы». Командующий 3-м боевым отрядом не сомневался, что гайдзины начнут отвечать, и после этого ему придётся в темпе отойти на безопасное расстояние. В противном случае существовал риск «поймать» 305-мм снаряд, пусть даже и случайный.
Десять минут спустя Дева Сигенори был вынужден оставить мысль о наскоке на броненосцы Безобразова и начать усиленно размышлять над одним из традиционных русских вопросов. Дело в том, что идущие в конце вражеской колонны пять крейсеров неожиданно пошли на сближение с 3-м боевым отрядом, скомкав все планы честолюбивого японского контр-адмирала. Через пару минут у Девы и вовсе не осталось никакого выбора – русские броненосцы выпустили по его кораблям первые снаряды.
– Восемьдесят кабельтовых, ваше высокоблагородие! – зычным голосом доложил сигнальщик, наблюдавший за 1-м боевым отрядом Того. – Головным идёт кто-то из «итальяшек»!
– Разрешите открыть огонь, ваше превосходительство? – обращаясь к Безобразову, поинтересовался командир «Цесаревича» капитан 2-го ранга Шумов. – Или будем ждать, пока подойдут поближе?
– Мы начнём пристрелку с шестидесяти пяти кабельтовых, и не раньше, – не опуская бинокля, ответил вице-адмирал. – А вот князь Ухтомский может открыть огонь прямо сейчас. Поднимите сигнал: «Пересвету» – стрелять по готовности. Так, что там у нас по левому борту?
– Пятьдесят пять кабельтовых, ваше превосходительство! – отозвался другой сигнальщик. – Дистанция сокращается с каждой минутой.
– Далековато… Ладно, начинайте пристрелку из носовой шестидюймовой башни левого борта, – велел Безобразов. – Поднять сигнал: всем – огонь с левого борта по готовности.
Пока в боевой рубке «Цесаревича» решали, стрелять ли по Того сейчас либо малость повременить, расстояние между головными кораблями враждующих сторон сократилось до семидесяти пяти кабельтовых, и японцы открыли огонь главным калибром.
Первые 203-мм и 305-мм снаряды, выпущенные врагом, легли с рассеиванием и недолётом, а вот десятидюймовый «гостинец» с «Касуги» поднял высокий султан воды метрах в пятидесяти от носа «Ретвизана». Следующий снаряд с крейсера капитана 1-го ранга Осиноуэ разорвался за кормой «Ретвизана», после чего последовало прямое попадание: 254-мм фугас угодил в кормовой мостик, мгновенно превратив в металлолом три 47-мм пушки Гочкиса.
Получив разрешение от командующего эскадрой, «Пересвет» открыл огонь по флагману японского флота, добившись за четверть часа сразу двух прямых попаданий. Один из русских десятидюймовых «гостинцев» угодил в барбет кормовой башни главного калибра, в результате чего та на несколько минут вышла из строя, другой поразил борт «Микасы» выше броневого пояса.
Наконец, когда противник уже выпустил по пять-шесть снарядов на одно орудие, громыхнул главный калибр «Цесаревича», и следом за ним в бой вступили «Ретвизан», «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава».
Угодив под огонь шестидюймовок русских броненосцев – снаряды падали часто, но с недолётом – Дева приказал своему отряду повернуть на восемь румбов влево «все вдруг» и увеличить скорость до шестнадцати узлов. Теоретически командир 3-го боевого отряда имел шанс обогнать корабли Безобразова, обрезав тому курс. Но в составе отряда Девы имелись «Кассаги» и «Такасаго», не имевшие основательного бронирования, такого, как, например, «Асама», и не способные потягаться с тем же «Пересветом». Оба бронепалубных крейсера обладали хорошей скоростью и вдвоём могли противостоять «Аскольду» или «Богатырю», но дуэль с вражескими броненосцами была им противопоказана. Исходя из этого, японский контр-адмирал принял решение не ввязываться в перестрелку с Безобразовым, приказав повернуть на восемь румбов влево «все вдруг».
