Мадонна, вот могу засвидетельствовать хоть перед Господом нашим. Приехав сейчас в Ленинград (жалко, что Анны со мной нет, никто мне дворцов и фонтанов не покажет), я каждодневно старалась найти время для прогулок, конечно же, с моим мужем и приставленной охраной — по Невскому, Марсову полю, Летнему саду, линиям и проспектам Васильевского острова, улицам Петроградской стороны, а также набережным и мостам, и не только на машине, но и пешком. Я так и не увидела наводнения (к моему разочарованию), хотя погода была, как мне сказали, «обычная ленинградская осень» — частый мелкий дождь (не ливень, но без зонта было бы неприятно) и сильный резкий ветер (очень часто, пальто и платье на мне были как паруса), однако же я желала рядом с моим рыцарем выглядеть как нарядная дама, а не подобно прислуге на грязной работе, или вообще, бесполым существом в штанах! Больше того, именно от тех прогулок у меня возникла идея на показе вентиляторы поставить за кулисами — чтобы наши модели не только в статике показать, но и с «динамикой летящих линий», как мне один журналист сказал; это ведь и визуально красиво, когда эффектно развевается, особенно при стройной фигуре! И тем более не была помехой необходимость делать покупки в магазине и ездить в трамвае — для того у нас в РИМе предлагались большие сумки, вешающиеся на плечо, вполне приличного вида для наших нарядов; что же касается транспорта в «час пик», то знаю, что с этого года, специально для того, ввели для предприятий и контор не одно для всех время работы с 9 до 18, как прежде, а для кого-то с десяти, даже с одиннадцати, или напротив, с восьми.
После того показа, по пути в «Асторию» (там же мы с Анной останавливались в прошлый приезд), мне и моему рыцарю захотелось пройтись пешком, по набережной от Дворцового моста до памятника царю Петру (конечно, с охраной — за нами ехали две машины). Рядом Нева бурлила и ревела, волны вздымались почти до парапета — проходя мимо гранитных львов, я представила, как мы будем сейчас спасаться там, подобно пушкинскому Евгению (по этой книжке Анна заставляла меня русский литературный язык учить) — воистину, это была незабываемая романтическая прогулка! Медный Всадник в темноте выглядел угрожающе, и мне даже стало немного страшно, а вдруг он и впрямь ночами скачет по этим улицам — подобно тому, как в Риме я слышала легенды про иные из памятников? Но мой муж обхватил меня за плечи, и страх исчез — ну что может со мной случиться, когда мой рыцарь рядом? Начался дождь, я поспешила раскрыть зонт, тотчас же сильнейший порыв растерзал его в клочья, и еще шляпу с меня сорвал, как с того пушкинского героя. Надо за шляпу хвататься, а зонтик отпустить, пусть бы летел, неразломанный, после бы его подобрала — а так, осталась и без того, и без другого, под дождем, с непокрытой головой, ветер волосы треплет. Но мне, в объятиях моего рыцаря, было чудо как хорошо даже так, в машину садиться не хотелось — к тому же мы почти уже и пришли, рядом возвышался Исаакиевский собор, а за ним уже виднелась «Астория», где в номере меня ждали горячая ванна и постель. А новую шляпу взамен улетевшей мне утром доставили, даже ехать за ней не пришлось.
— Готовься стать образцом советского стиля — сказал Пономаренко — не только для итальянских женщин, но и для наших. Как вы с Лазаревой в кино сниматься пытались, не забыла еще? А фильм тот неудачным оказался, непорядок — а тема актуальнейшая, так что решение принято, его переснять. Мне доложили, у тебя актерский талант на высоте — что ты на репетициях вашего «театра моды» показывала? Посмотрим, что из того на экране выйдет!
Мадонна, это значит, меня и в Италии увидят? И отец, и брат Марио, и тетушка София, и вся прочая родня? И те ребята из Третьей Гарибальдийской, кто меня когда-то в Риме встречали?!
Мадонна, я и счастлива, и боюсь — а вдруг что-то будет не так? И я не сумею? Это ведь не в бой идти — мой муж, мой рыцарь, мне тут не помощник и не советчик, лишь я сама! Дай мне силы и мудрость, сделать то, что должно!
И чтобы даже через сорок лет — какой там был год, девяносто первый? — и этот мир не осквернили своей «политкорректностью» слуги сатаны! Чтобы в этом времени — мы победили!
Иосиф Виссарионович Сталин.
Это не мир — это перемирие. На пять, десять, двадцать лет?
Так открыто говорят в политических и деловых кругах США и Европы. О чем написано в докладе, лежащем у Сталина на столе. Американцы отступили — но сохранив полный боевой порядок и проведя мобилизацию сил. А значит, главная битва еще впереди!
Но мы выиграли время. Через пять лет у нас будут межконтинентальные баллистические. Товарищ Королев докладывает, что ракета Р-5 успешно прошла государственные испытания, показав заявленную дальность в 1200 км, при достаточной точности, и работы по следующим проектам ведутся согласно графику. И встанут на вооружение Ту-16 и Ту-95 с крылатыми ракетами, и сойдут со стапелей первые атомарины, после чего с наглостью чужих авианосных эскадр возле наших берегов будет покончено. А еще в плане зенитные ракеты, радиолокационные станции нового поколения, применение ЭВМ для управления войсками, сверхзвуковые истребители-перехватчики с управляемыми ракетными снарядами, дальнейшее повышение боевой мощи сухопутных войск. Хотя на суше Советская Армия и так сильнее всех — а немецкие товарищи, кажется, даже были разочарованы, что им не пришлось по Парижу победным маршем пройти еще раз!
И в этой истории — в радиоэлектронике мы идем пока что впереди американцев. Сыграло свою роль и более раннее создание «комиссии Берга» (сейчас, Второе Главное Управление при Совете Труда и Обороны), отвечающее за ламповую и полупроводниковую технику, и выделение ей ресурсов на уровне Атоммаша, и полученная от потомков информация. В итоге, мы уже имеем первые образцы транзисторов и даже самых примитивных интегральных схем — трудности лишь с получением сырья, сверхчистого кремния, и отработкой технологии, процент брака пока недопустимо велик, не было у нас прежде понятия «чистое производство», а по подсказке потомков, пришлось даже не гермоцеха, а гермокамеры сооружать с манипуляторами (уже робототехника, по сути), тут помощь промышленности ГДР в изготовлении прецизионных станков была неоценима! Но проблемы решаются — и товарищ Лебедев уже сделал свою МЭСМ в сорок девятом (на два года раньше), и БЭСМ, ее развитие, вот-вот будет предъявлена, а КБ-245 товарища Лесечко выпустило «Стрелу», которая и в той, и в этой истории стала первой советской серийной ЭВМ. Причем, в них (пока ограничено) используются и полупроводниковые элементы! И вопрос с кибернетикой — действительно, «буржуазной лженаукой», утверждающей что машины в будущем способны взять управление обществом, уничтожив само понятие эксплуатации и классовой борьбы — остался сугубо по части идеологии и пропаганды, а не коснулся конкретных работ, было объявлено что наша советская кибернетика, она же теория автоматического управления, ничего не имеет общего с буржуазным лжеучением. В итоге, удалось сохранить не только частности, вроде МЭСМ и БЭСМ, их и там делали, несмотря ни на что — но и общую линию, единый стандарт и совместимость. Жалко, сам не увижу — но интересно, в этом мире чьими будут первые персональные компьютеры, и Интернет?
Потому что кто владеет информацией — владеет миром! Мы же сейчас вступаем на новую, нехоженную дорогу, где послезнание уже не играет такой роли, как прежде. И главный фронт противостояния — не только и не столько военный. Сила американцев в экономике — мы, даже в сумме с ГДР и Народной Италией, пока что уступаем им в разы. И опыт нашей игры на их поле — далеко не обнадеживающий. Операция «Иерихон», игра на финансовом рынке Запада совместно со Святым Престолом и французскими Ротшильдами, едва не завершилась грандиозным провалом! Мы вбросили в нее несколько миллиардов, с учетом стоимости золота и серебра — и что получили в итоге?
