— Ненавижу! — прошипела сестрица.
— На здоровье.
Пусть уж лучше сейчас ненавидит меня, чем потом будет сдавать внеочередные экзамены перед аттестационной комиссией.
Дверь хлопнула так, словно у флайса разорвалась подушка безопасности, я даже вздрогнула и подскочила. Перевела взгляд на мамин портрет, который стоял на столе рядом с ноутбуком. Черные волосы, узкое лицо, на котором выделяются большие усталые глаза. В отличие от сестры, я совсем на нее не похожа — ни внешне, ни характером. Она была очень доброй и мягкой, но всегда знала, как поступить, если Танни начинала буянить.
Ладно, пора возвращаться к изучению истории юбилярши и составлению списка. Понятное дело, что Халлоран свою родительницу знает лучше, но мне хотелось сделать вечер местры незабываемым. Песни подбирала с учетом того, что, как мне казалось, может понравиться ей. Ну а что касается «петь то, что любишь», так я все люблю. Невозможно спеть песню, если ты по-настоящему ею не прониклась и не прочувствовала ее.
«…с супругом и сыновьями Рэйнаром и Энтаром, наследниками династии Халлоранов…» С фотографии приличной степени давности на меня смотрел мальчишка с узнаваемым тяжелым взглядом. Даже улыбка на камеру была прохладной, в противовес ему совсем маленький младший брат широко улыбался. Они были как белое и черное, как день и ночь. В глазах Энтара искрился смех, а вот выражение лица Рэйнара больше подошло бы взрослому. Сосредоточенный, не по годам серьезный, он стоял справа от отца. Аргастель выглядела совсем молодой, тогда как лицо ее мужа уже отметили морщины у глаз и суровые тяжелые складки у рта. На этом снимке Листерн Халлоран был совсем седым, но резкие черты лица и властность чувствовались даже сквозь время. Что ни говори, а Рэйнар очень похож на отца.
«…местра Халлоран заявляет о возможном династическом браке своего старшего сына…» На этих словах стоило закрыть браузер и дальше не смотреть. Но, если бы мы все и сразу делали то, что стоило, планета слетела бы с оси и устроила межзвездные танцы. Чтобы немного разбавить череду унылых правильных поступков. «Ирргалия Стоунвилл — дочь Бергмана Стоунвилла, возглавляющего и оберегающего Флангстон. Со слов местры Халлоран, ей бы очень хотелось, чтобы негласная договоренность между их семьями переросла в нечто большее. Она не стесняется об этом говорить, потому что местрель Стоунвилл — девушка, несомненно, высоких моральных качеств и безупречной репутации. Помимо прочего, род местра Стоунвилла восходит к сильной линии крови, поэтому…»
…Она идеальная претендентка для Халлорана.
Яркая рыжеволосая красотка. Вот везет мне на рыжих в последнее время! С тонкой бледной кожей, до которой дотрагиваться страшно. Не то рассыплется пылью, не то пойдет суровыми синяками. И цвет глаз, приглушенно-сиреневый, как зингуарские медарины, считается самым редким в Аронгаре. Пухлые чувственные губы изогнулись в улыбке, иртханесса смотрела на меня… или на всех, кому вздумалось прочитать эту статью, гордо вскинув голову. Не оставляя ни малейшего сомнения — она будет править миром. Ну ладно, городом. Рука об руку с будущим мужем, и не суть важно, кто это будет.
Я не удержалась и ткнула пальцем в монитор, от чего нос местрель Стоунвилл ненадолго стал похож на пятачок. Просто очень захотелось, а если очень хочется, то можно.
«Напомним, что сам местр Халлоран комментировать эту информацию отказался». Дочитать не успела: по квартире разнесся мелодичный звонок. Кого там еще принесло? В последнее время моя жизнь вообще напоминала службу поддержки провайдера, у которого спутник сошел с орбиты. Никакого покоя!
Пришлось захлопнуть ноутбук и спускаться. Марр вспорхнул со ступенек и принялся кружить по гостиной. Я указала ему на пол, и он тут же спикировал вниз.
— Сиди смирно, чудище! Завтра поедем заносить тебя в большую ветеринарную базу Мэйстона.
Виар дернул хвостом — очевидно, в такт моему дернувшемуся глазу. Мысль о том, что придется встретиться со Стейном или кем-то, мало-мальски похожим на него, воодушевления не вызывала.
— Давай на кухню.
Марр скрылся с глаз, а я распахнула дверь. На пороге стояла женщина, чьи выбеленные до неестественного цвета волосы сосульками свисали на потрепанную и видавшую виды куртку. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, полыхали, как верхушка Лаувайс в ночи, а подводка не отваливалась с век пластами только по какой-то нелепой случайности. Зато с ногтей лак слезал вполне успешно — длинных, с загнутыми краями, желтоватых от сигарет. Сложив руки на груди, она смотрела на меня.
— Ты, что ли, Леона?
Голос у нее был не то простуженный, не то прокуренный. Но дело было даже не в голосе, мне не понравился тон — развязный и хамоватый.
— Допустим.
— Я мать Грэнса Бахтиша. Твоя чокнутая сестрица на него набросилась. После того как ваша тварь едва его не загрызла.
А, так вот кому мы с Марром обязаны «веселой» ночкой на ветстанции. Теперь уже руки на груди сложила я.
— Что вам нужно?
— А ты как думаешь? Неплохо бы моральную компенсацию выписать за все, что нам пришлось пережить по вашей милости.
Ладно, попробуем по-хорошему.
— Я прошу прощения за поступок Танни, — сказала спокойно. — Что касается виара, вы прекрасно знаете, что он тут ни при чем.
— Засунь свое прощение сама знаешь куда. Она ему морду разбила в кровь. Не дашь денег, я сына быстро научу, что полиции говорить нужно.
Понятно, по-хорошему не получится.
— Ты че, думаешь, если живешь в богатеньком районе, все просто так прокатит, да? Гони деньги, ларрка.
Женщина шагнула было в квартиру, но я резко прикрыла дверь — так, что она чудом в нее не вписалась. На всякий пожарный поставила ногу на порог, чтобы предотвратить вторую попытку. Один раз дашь денег, потом не отвяжешься. Оно мне надо?
Мать Грэнса раскрыла свой размалеванный рот, но я не позволила продолжить.
— Обойдешься, — сказала холодно.
Когда мы жили в нижних районах, не раз становилась свидетельницей стычек отчима и матери с соседями. С такими людьми получается говорить только на их языке, а смелые они до тех пор, пока не поймут, что ловить тут нечего.
— Твой сын на пару со своим дружком спаивали мою сестру. Сразу понятно зачем? Так что? Пойдем в полицию вместе?
Мутноватый взгляд еще больше затуманила злоба. Она так резко повернулась на каблуках, что едва удержалась на ногах. Меня обдало резким запахом дешевых духов, смутно заглушающих амбре перегара. Наманикюренный палец царапнул панель вызова лифта, а я захлопнула дверь. Прислонилась к ней спиной и посмотрела наверх, в сторону комнаты Танни.
Возможно, в чем-то Мильмена Броджек все-таки права.
Надо попробовать устроить сестре встречу с отцом. Пора им налаживать отношения.
Серебристо-стальное платье я купила для своего первого выступления в Ландстор-холле. Тогда мне пришлось выложить за него сумму, которую я себе ну никак не могла позволить. Но первое же выступление показало, что иногда стоит позволить себе чуточку больше, чем можешь, чтобы подняться на следующую ступеньку. В этом платье я была и на всех афишах: оно идеально вписывалось в образ Бриаль Бетрой. Единственное его украшение — блестящие бретели и такие же ремешки, крест-накрест цепляющиеся за откровенный вырез на спине. Дополняли образ заколка с красно-фиолетовыми камнями, массивные браслеты и висячие серьги. Вчера я обновила цвет волос и осталась довольна как никогда. Но сейчас мне казалось, что надо было захватить из дома единственный деловой костюм для собеседований и переодеться. Строгий пиджак, юбка-карандаш чуть выше колена и темная блузка с воротничком-стойкой идеально подходили для деловой встречи. Но никак не это провокационное платье!
