— Я что, выгляжу неспособным оплатить чашку кофе?
— Ну разумеется, она уже включена в тридцать процентов.
— Вот именно! — Он мигом повеселел.
— Тогда до завтра, эсстерд Хейд.
— Можно просто Лайт. Даже нужно.
Коротко пиликнул телефон: подтверждая, что ближайшая машина будет в течение пяти минут.
— Пойдем, провожу тебя до парковки. У меня тут еще рандеву.
Судя по всему, вечер Лайтана Хейда продолжался.
Мы достаточно мило распрощались, он посадил меня во флайс, оставив в состоянии легкой мечтательности. В том же состоянии я спустя какое-то время вышла у лифтов и поднялась к себе в квартиру. До сих пор не верилось, что все это происходит со мной. Что я действительно получила шанс… петь в опере. Конечно, мне еще предстоят прослушивание, но мной заинтересовался Лайтан Хейд! Агент, попасть к которому любой считал достижением. Вот только попасть к нему было очень и очень сложно.
— Чудовище, на выход!
Переодеваться на прогулку не буду, поскольку времени и так мало. Быстренько пробегусь с Марром, а потом позволю Рингисхарру. Между Мэйстоном и Зингспридом разница во времени четыре с половиной часа: он наверняка уже освободился, но вряд ли собирается спать. Выясню, во что влипла с Халлораном и могу ли я потребовать себе другого учителя. Ну а что? Будет ему сюрприз, драконищу бессердечному!
— Чудовище!
Цокота когтей не слышно. И вообще не слышно, чтобы в квартире кто-то был.
— Марр! Танни!
Тишина.
Швырнула сумку и влетела в холл — квартира безмолвствовала. В гостиной горел свет, но кухня и приоткрытая дверь спальни сестры были темными. Драконы вас подери! Это что еще за новости? Метнулась назад, но не успела даже достать телефон: за дверью раздалось привычное шкрябанье.
— Скотина ты неблагодарная, вот ты кто!
Дверь распахнулась, и Марр втащил в квартиру сестрицу, которая с явным удовольствием отцепила шлейку и нажала кнопочку складывания. Виар заметил меня, потерся о ноги и рванул в сторону мисок, а мы с сестрой замерли, глядя друг на друга. Танни выглядела, мягко говоря, необычно. Привычные хвосты или кисточки, торчащие в разные стороны из-под немыслимого количества заколок, сменили распущенные длинные волосы, которые разметались по короткому дутику. Из-под него выглядывал толстенный кислотно-розовый свитер, подвернутые рукава скрывали тонкие запястья почти до кончиков пальцев. А еще на ней была юбка черного цвета, я бы сказала — очень даже мини, в складочку. Поверх колготок — родные яркие гетры, полосками уходящие в ботинки на убийственной платформе.
Нет, в принципе Танни как Танни, но… распущенные волосы. И что это за загадочный взгляд?
— Где ты взяла эту юбку? — опомнившись, рявкнула я.
— У Имери одолжила. — Сестрица пожала плечами и принялась раздеваться.
Нагнулась, чтобы расшнуровать ботинки, открывая мне… все. Учитывая, что Имери ростом пониже, на ней юбка должна смотреться приличнее.
— Танни! Какого… ты шлялась по улице?
— Я не шлялась! — огрызнулась та, пинками сбивая обувь и разом становясь ниже. — Твое зверье просилось, чуть ли не плакало, потому что кое-кто непонятно где ходит. В следующий раз оставлю его гадить посреди гостиной.
Ладно, признаю, я немного задержалась. Но… юбка! Да ее проще широким поясом назвать.
— Танни!
Сестра вытащила телефон и усиленно набивала ответ на сообщение, не глядя на меня.
— Что?
— По-твоему, это нормально? Ходить в таком виде в такое время?!
Телефон вернулся на место, Танни скривилась.
— Нача-а-алось. Если это тебя утешит, я была не одна.
— А с кем же?
— С другом.
Что-то в ее интонациях мне совсем не понравилось. Например, то, что о друзьях так не говорят. С таким подозрительно влюбленным блеском в глазах.
— И кто же это?
— Микас Лодингер.
Лодингер?
— Да, да. — Танни завела руки за спину, стягивая волосы в хвост. Закрутила и заколола так, что концы разноцветных прядей растопырились. — Сын того самого Лодингера, он учится в выпускном классе, прикинь.
Того самого — это известного в городе человека, которому принадлежит крупная транспортная компания. Человека, достаточно богатого и в своих кругах влиятельного. Помнится, как-то директриса упоминала о его сыне. Золотая молодежь, один из тех, с кем Танни ведет смертные бои за место под солнцем и кого презрительно обзывает выпендрежниками. Но сейчас важно не это. Важно, что он старшеклассник, избалованный девчоночьим вниманием. В памяти мигом всплыла ночевка у Имери, и стало как-то не по себе.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Ты о чем?
Действительно, о чем я?
Мы вместе направились на кухню, где Марр с привычно жалостливыми глазами сидел у мисок. Я достала натурпродукт (читай: здоровенный кусок мяса) и сунула размораживаться, сама же снова повернулась к сестре.
— Например, как вы познакомились. Насколько я помню, у тебя не складывались отношения с некоторыми… девушками его круга.
— А, ты про тех лар… дур?
Она извлекла леденец из кармана свитера и сунула в рот.
— Мик гофорит, это кфуто…
— Вытащи конфету и говори по-человечески.
Танни закатила глаза, но леденец все-таки вытащила.
— Так вот, он говорит, что, когда девчонка может сама за себя постоять, — это отпад. И еще ему понравилось, как я тогда уделала Грэнса. Говорит, что ко мне давно присматривался, потому что я необычная. Не такая, как все эти фифы или заучки. Со мной не скучно.
Ну разумеется.
— Словом, мы теперь вроде как встречаемся.
Ничего себе новости. Что-то мне подсказывало, что Марр стал только поводом для вечерней прогулки. Разумеется, такие, как Лодингер, уже за рулем и всегда готовы оказаться поблизости, если это в их интересах. И вот как теперь быть? Видимо, эсстерда Броджек отчаянно права в том, что мне не хватает десятка-другого лет, чтобы достойно управляться с Танни. Особенно с Танни, так сияющей глазами при упоминании этого самого Лодингера, которого я даже в глаза не видела. Отца вот видела в прессе и Сети: этакий типичный делец, темноволосый, подтянутый, со стильной бородкой и усиками. Обожает костюмы-тройки и эпатаж, на публике не появляется без охраны.
— Давно вы встречаетесь? — решила зайти с другой стороны.
— Не-а. С неделю где-то… У них, кстати, тоже виары есть. Чистокровные, породистые. Мик показывал фотки и обещал показать вживую.
Она замолчала и с задумчивым видом принялась за леденец. На ее, а может быть, и на мое счастье, запищала разморозка, это и уберегло нас от вопроса: «У вас что-то было?» Еда отправилась в измельчитель, а следом в миску, к которой устремились, чудом не снеся попавшийся на пути стул. Звяканье и чавканье вернуло в реальный мир. Чавканье, а еще брезгливый голос Танни:
