– постоянный комитет политбюро ЦК КПК;
– политбюро ЦК КПК;
– секретариат ЦК КПК; секретариат и его фактический руководитель сосредоточивают в своих руках практическое руководство всем аппаратом партии, включая деятельность организационного отдела ЦК КПК и отдела пропаганды; иными словами, практическое руководство партией как организацией и руководство всей сферой идеологии сосредоточено в секретариате ЦК КПК;
– комиссия ЦК КПК по проверке дисциплины.
Официально первым руководителем партии, первым лицом в ее руководстве считается генеральный секретарь ЦК КПК. Он является также членом политбюро, членом постоянного комитета политбюро, членом секретариата ЦК КПК.
В то же время важно подчеркнуть, что руководство партией, партийным аппаратом, и руководство вооруженными силами государства, находящимися под полным контролем партии, в Китае разграничены настолько, что практически можно говорить о двух центрах власти, внутрипартийной и военной. При этом военная власть – это высшая власть как внутри КПК, так и в китайском государстве, то есть военная власть партии – это и есть военная власть в государстве. Председатель военного совета ЦК КПК – реальный высший руководитель не только партии, но и китайского государства. Необходимо упомянуть о том, что председатель военного совета ЦК КПК одновременно занимает пост председателя центрального военного совета КНР. Иначе говоря являясь, прежде всего высшим военным руководителем внутри правящей в КНР Коммунистической партии Китая, он обладает и полномочиями высшего государственного руководителя вооруженными силами КНР. Партия в КНР полностью сосредоточила в своих руках руководство армией, осуществляя его через военный совет ЦК КПК; в то же время партия использует вывеску центрального военного совета КНР, состав которого идентичен составу военного совета ЦК КПК, с той целью, чтобы иметь возможность выступать в качестве легального руководителя вооруженными силами китайского государства»321. В данном фрагменте четко показано существование в Компартии Китая несколько центров власти: во-первых, реальная высшая власть в лице председателя военного совета ЦК КПК, которая одновременно представляет собой военную власть, или власть над вооруженными силами, в том числе над всеми силовыми ведомствами; во-вторых, формальная высшая власть над партией в лице генерального секретаря ЦК КПК; в-третьих, власть над сферой организационной и идеологической, пропагандистской работы в партии в лице руководителя секретариата ЦК КПК; в-четвертых, руководство органами исполнительной, законодательной и судебной власти.
Следует иметь в виду, что исполнительная власть состоит из двух сфер: власть над деятельностью силовых структур, которая находится в руках председателя военного совета ЦК КПК, одновременно являющегося и председателем центрального военного совета КНР, и власть над остальными министерствами и учреждениям. Этой властью обладает премьер Государственного совета КНР, который, таким образом, руководит правительством, но без силовых министерств и структур, то есть несет ответственность за решение экономических и социальных вопросов внутренней политики. Различными участками всей этой работы обычно ведают члены постоянного комитета политбюро ЦК КПК: председатель КНР, председатель постоянного комитета ВСНП, премьер Государственного совета КНР, председатель Всекитайского комитета НПКСК. Все они также работают под руководством члена постоянного комитета политбюро ЦК КПК, ранее председателя, а с 1982 г. генерального секретаря ЦК КПК. Особняком стоит и деятельность в сфере руководства внешней политикой страны; формально в составе правительства – Госсовета КНР существует министерство иностранных дел, но по сути вся внешняя политика находится исключительно в ведении первого лица в партии и в государстве, то есть в конечном счете фактического руководителя всеми тремя сферами деятельности партии – собственно партийной, правительственной и военной322.
Особого внимания заслуживает еще два специфически китайских или присущих КПК института власти: «институт двух линий» и «институт старцев». «Институт двух линий» – это специфический феномен, на «первой линии» формально находятся несколько руководителей во главе с первым лицом этой «линии». В их руках сосредоточена вся практическая повседневная работа, прежде всего в экономической, социальной, внутриполитической сферах жизни страны, в то же время они не имеют никакого отношения ни к руководству вооруженными силами, ни к фактическому руководство партией.
«Вторая линия» принадлежит руководителю, который официально не занимает высшего руководящего поста, например, поста председателя КНР или поста генерального секретаря ЦК КПК, он как бы находится «в тени», разрабатывает теоретические проблемы, определяет стратегию развития государства и партии и внешнеполитическую, а также оборонную или военную стратегию, но в любой момент имеет возможность вернуть себе реальную высшую власть и в партии и в государстве.
«По сути дела, “институт двух линий” создается тогда, когда политик или политики, обладающие этой реальной властью, испытывают затруднения и не могут решить практические проблемы, возникшие в результате их же собственной деятельности, и временно, для выхода из кризиса, допускают появление на авансцене других политиков, которые именно по этой причине оказываются на “первой линии”. На них и возлагается вся тяжесть ответственности за решение накопившихся проблем. Они вынуждены действовать под постоянным присмотром фактического руководителя или руководителей партии и государства, находящихся по тактическим соображениям или вынужденно, временно на “второй линии”. Такой, например, была ситуация при Мао Цзэдуне, когда сам он на некоторое время отошел на “вторую линию”, а на “первую” был выдвинут Лю Шаоци»323.
Вторым феноменом политической жизни Китайской компартии и Китайской народной республики является, подчеркивает Ю.М. Галенович, «институт старцев», который в ситуациях, когда или нет одного общепризнанного руководителя, или несколько руководителей, занимая примерно равное положение и имея за собой мощные силы внутри партийного аппарата, не могут договориться о том, чтобы один из них находился на высших постах и официально являлся руководителем партии, выходит на первый план. В этой ситуации никто из руководителей не выходит на первый план или же все они оставляют официальные посты. При этом они предпочитают идти на компромисс, и по договоренности между собой, обычно вынужденной, формируют «многосоставное» высшее руководство партии из представителей того или иного «старца», то есть из представителей групп или фракций внутри партийного руководства. «На места первых руководителей вооруженных сил, партии, правительственных органов могут выдвигаться либо представители различных фракций (“старцы”, по сути дела, делят между собой эти посты), либо политики, которые по тем или иным причинам приемлемы для всех “старцев” и известны тем, что не принадлежат ни к одной из соперничающих групп.
Особенность этого положения состоит также в том, что сами “старцы” могут не общаться между собой или общаться, скажем, один раз в год; они могут не занимать никаких постов, не входить в руководящие органы партии и даже не являться членами ЦК КПК. Формально “старец” остается рядовым членом партии, но при этом может быть верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами государства, руководить всеми силовыми министерствами и структурами»324. Такая ситуация существовала при Дэн Сяопине и Цзян Цзэмине, что способствовало эффективному руководству жизнедеятельностью огромной партией и гигантской страной.
