В начале XX в. в острейшее противоречие вступили три логики, три содержательно различные тенденции развития, представленные к тому же различными странами и регионами: политэкономическая североатлантическая (кто будет гегемоном в ядре капсистемы, а следовательно, и капсистемы в целом); (западно)европейская геополитическая: «кто будет держателем единства и хозяином Европы; геоисторическая евразийская, связанная с самим фактом существования России как гиперконтинентальной державы»523. Таким образом, острейшее противоречие этих трех логик нашло свое выражение в Первой мировой войне. Фактически здесь столкнулись три временных ориентации, а именно: североатлантическая ориентация на будущее, германская с ее стремлением бежать против времени и российская с ее нехваткой времени для модернизации. Результатом такого хроноборчества и явился, в частности, катастрофический финал Российской империи и рождение Советского Союза.
Возникновение Советского Союза и его дальнейшее превращение в мощную супердержаву (сверхгосударство) есть осуществление на практике глобального Красного проекта. Видный ученый А. Зиновьев пишет следующее о природе советского строя: «Как я сказал выше, в советский период в нашей стране была изобретена социальная организация (строй, система) более высокого уровня, чем существовавшие ранее и в других странах планеты. Я назвал этот уровень сверхобщественным, мотивируя это следующими соображениями. Осуществив экспликацию понятия “общество” по правилам логики, я установил: в том, что создавалось в Советском Союзе, имели место все основные компоненты социальной организации общества (государственность, правовая сфера, экономика, система образования, культура, идеология и т. д.). Но одновременно сложились над ними явления сверхгосударственности (их называли словами “партия” и “партийный аппарат”), сверхэкономики (в виде органов командно-плановой и централизованной системы построения и управления хозяйством), сверхидеологии (в виде единой гражданской идеологии и идеологического аппарата, контролировавшего всю менталитетную сферу) и т. д. Эти явления образовали целостную систему, подчинившую компоненты социальной организации общества. Последние, говоря языком диалектики, включились в систему сверхобщественной организации в “снятом виде”. Тут проявилась общая закономерность развития, новое качество возникло как структурное образование более высокого уровня»524.
Именно против этого структурного образования более высокого уровня, каким стал Советский Союз как воплощение глобального Красного проекта, Западом была начата так называемая эволюционная война, в ходе которой возникло сверхобщество другого типа – глобальное западнистское сверхобщество. Оно, подчеркивает А. Зиновьев, «осуществляет глобализацию человечества, используя в качестве своего оружия насильственную западнизацию прочих народов планеты»525. Именно Запад как осуществленный глобальный проект иного типа, чем глобальный Красный проект, вел эволюционную войну против Советского Союза, чтобы уничтожить его.
Не случайно А. Зиновьев следующим образом характеризует эту эволюционную войну Запада против Советского Союза как еще не законченную: «Советский Союз открыл линию социальной эволюции, качественно отличную от той, по которой шел западный мир, с которой Запад не мог и не может свернуть, которая является необходимым условием исторического выживания Запада. Советский Союз стал образцом для подражания для сотен миллионов людей незападных народов. Поражение СССР в холодной войне нанесло сильнейший удар по коммунистической линии социальной эволюции, но не убило ее окончательно. Живет и крепнет Китай. А с точки зрения западных стратегов происходящей войны, еще не добит окончательно советский коммунизм, еще есть опасность его возрождения, Россия еще не добита до конца, она еще вызывает страхи в западном мире. И война нового типа как эволюционная война еще не окончена. Завершающие ее битвы еще впереди»526. Западное сверхобщество использует разнообразные средства для окончательного уничтожения глобального Красного проекта потому, что ему необходимо выжить в этом сверхсложном динамично развивающемся мире. Ведь Советский Союз представлял собою «Империю Добра», в которой были в определенной степени осуществлены идеи добра, разума и человечности527.
Именно поэтому Советский Союз при помощи переродившейся правящей партийной элиты был разгромлен Западом в ходе холодной войны, что привело к торжеству «ссудного процента», порожденного капиталистическим проектом (о чем шла речь выше). Выстроенный на этом ссудном проценте Запад положил начало такому феномену человечества, как технологическое общество. Его не способно было создать ни одно государство или цивилизация, исключающее из своих базовых ценностей ссудный процент, единственным исключением является Советский Союз. Понятно, почему до сих пор идет столкновение глобальных Красного и Западного проектов, несмотря на исчезновение Советского Союза.
«Капиталистического проекта “в явном виде”, – подчеркивает М. Хазин, – сегодня не существует. В XIX веке произошли серьезные изменения в его экономической основе, существенно преобразовавшие базовые ценности. Связано это с тем, что догматическая структура Капиталистического проекта была неустойчива и настоятельно требовала изменений. Либо дальнейшего отказа от библейских ценностей (новые капиталистические государства еще во многом были христианскими), либо же возврата к запрету на ростовщичество. Примечательно, что реализовались обе идеи…
Разумеется, этот проект, который активно развивался в XIX–XX веках, процветал исключительно благодаря ссудному проценту. Основными его стадиями стало создание первого частного госбанка (с монопольным правом денежной эмиссии) в Англии в середине XIX века, создание ФРС США в начале XX века, Бреттон-Вудские соглашения 1944 года, отмена привязки доллара к золоту в 1973 году и, наконец, распад “Красного” проекта в 1991 году. А изменение названия с Капиталистического на “Западный” связано с тем, что укоренившееся в наших СМИ выражение “Запад” обычно упоминается именно для описания проектных организаций “Западного” глобального проекта – таких стран, как США или Великобритания, и некоторых чисто проектных образований вроде МВФ, НАТО и т. д.
Базовая система ценностей в “Западном” проекте по сравнению с Капиталистическим изменилась довольно серьезно. Именно “Западному” проекту мы обязаны созданием новой Нагорной проповеди – “Протестантской этики”, которая de facto отменила оставшиеся библейские ценности. Да и в экономике произошли серьезные изменения, поскольку основные богатства стали создаваться не в материальной сфере, не в производстве или за счет природной ренты, а путем безудержной мультипликации чисто финансовых активов. Такая модель привела к тому, что доля финансовых ценностей, которые в XIX веке составляли менее половины всех активов человечества, на сегодня составляет более 99 процентов. Только объем финансовых фьючерсов, например, на нефть, превышает объем физической нефти (в ценовом выражении) в сотни и тысячи раз.
Такой способ создания активов “а печатном станке” в условиях уже существующей технологической цивилизации вызвал к жизни феномен “сверхпотребления”. Развитие системы потребительского кредита на базе эмиссии доллара позволило резко увеличить уровень жизни немалой части населения в границах “Западного” проекта. Вместе с тем это одновременно уменьшило желание бороться за реализацию проектных ценностей, поскольку борьба неминуемо снижает жизненный уровень. До распада мировой системы социализма рядовых последователей “Западного” проекта сплачивала внешняя угроза. После ее исчезновения они полностью расслабились. В результате одно из основных направлений межпроектной борьбы, демографическое, оказалось для “Западного” проекта потерянным навсегда»528.
